Безумный бог

– Нет! Ты сама пренебрегла своим долгом, ты нарушила свое обещание Тиру. Если Фаэруну придется страдать, то это твоя вина, а не моя.

С этими словами бог Стражей удалился, оставив Мистру на ее ложе пустоты выслушивать дальше мольбы Преданных.

39

В Пылающей Галерее Хрустального Шпиля на четырех одинаковых тронах сидели четыре аватары Келемвара, глядя поверх четырех бесконечных очередей перепуганных душ, собранных со всех уголков Города Мертвых. Души кашляли и задыхались от черных едких паров, поднимавшихся от стен из тлеющего угля, многие души тихо бормотали, не понимая, с чего вдруг их призвали в это задымленное темное место. Но когда подходила их очередь и они узнавали ответ, то некоторые вскрикивали от восторга, а другие принимались выть от отчаяния, и все они кидались в ноги Повелителю Смерти и целовали край одежды, но он не обращал на них никакого внимания. Души исчезали и вновь появлялись, но уже в новых жилищах, а Жергал вызывал следующего, зачитывал его жизнеописание, после чего Келемвар изрекал новое решение, и душа начинала выть или радоваться, кидаясь в ноги богу, – так час за часом, днем за днем продолжалась процедура Нового Судилища.

В Зале Суда, где хрустальный потолок стал коричневым и дымным, как топаз, еще два Келемвара судили все души, недавно попавшие в его царство. Выслушав приговор, эти души не смеялись и не выли, а только изумленно охали и впадали в долгое скорбное молчание.

А в самом городе еще три аватары перестраивали районы и предместья в гетто, отвечающие требованиям Царства Мертвых. Келемвар дыхнул над Монастырем Мира, и тенистые долины и покрытые лесами горы превратились в пустыни, где были песчаные бури и голые каменные скалы. В то же мгновение Повелитель Смерти издал оглушительный крик над Поющим Городом, и в квартале наступила тишина, как в могиле. Он вступил в Кислотное Болото и разбросал вокруг себя несколько пригоршней гальки, которая разбухла, превратившись в каменные островки, где могли бы немного обсохнуть шарлатаны и мошенники, обитавшие в этой топи. Решения Повелителя Смерти больше не напоминали приговоры, сулившие вечное блаженство или бесконечные муки. Теперь мертвым предстояло самим строить свою судьбу, как было при жизни, с той лишь разницей, что они будут жить рядом с себе подобными, – одного этого было, безусловно, достаточно, чтобы сделать любого смертного Преданным своему богу.

Последняя аватара стояла у городских ворот и терла алебастровую поверхность створок голыми руками. Под дланью бога камень начинал переливаться, как ртуть, и тут же застывал, превращаясь в зеркало, в точности такое же, как в Зале Суда, идеальное зеркало, отражавшее все недостатки в него смотрящегося. Теперь стоило какому-нибудь Лживому или Неверному приблизиться к городу Келемвара, как он тут же разглядел бы свое истинное лицо еще за много шагов, и ему хватило бы времени поразмышлять над причинами, которые привели его в Город Мертвых.

Именно к этой аватаре Жергал привел душу Адона, патриарха Мистры.

«Вот тот, о ком вы спрашивали. Повелитель Смерти»

Но стоило богу оторваться от дела, как две тонкие руки обхватили его колени и раздался пронзительный крик:

– Келемвар! Ты ответил на мою молитву!

Повелитель Смерти повернулся и поднял несчастного Адона с земли. Патриарх был в четыре раза ниже Келемвара и выглядел настоящим безумцем: впалые щеки, всклокоченные волосы, темные круги под глазами. Келемвар вздохнул при виде этого зрелища:

– Адон, что мне с тобой делать?

– Что будет со мной – не важно! – Патриарх указал на белые просторы равнины Фуги. – Ты должен спасти остальных почитателей Мистры. Они воздают ей молитвы, а она не желает появиться!

– Она не может ответить своим Преданным. – Келемвар даже не попытался что-то объяснить, так как знал, что разум Адона поврежден Кайриком и что простые слова бессильны противодействовать хитрости Единственного. – Не мое дело помогать почитателям другого божества. Я послал за тобой лишь потому, что твои мольбы сделали тебя одним из Неверных, а может быть, даже одним из Лживых, раз ты старался уничтожить в других веру в Мистру. Прежде чем определить тебе наказание, мне придется решить, кем именно тебя считать.

Аден не поверил своим ушам;

– Наказание?

– Ты в Городе Мертвых, где Неверные и Лживые расплачиваются за свои бесполезные жизни. А раз ты здесь, тебя следует наказать.

– Но ведь Мистра – сущий дьявол! – Адон попятился и остановился, лишь когда бестелесные перчатки Жергала схватили его за руки. Патриарх не обратил на своего тюремщика никакого внимания. – Я видел ее истинное лицо! Ей наплевать на своих Преданных!

– Даже если бы это было правдой, мне все равно. – Голос Келемвара выдал, что он чего-то недоговаривает, к тому же бог Смерти избегал смотреть Адону в глаза. – До тех пор, пока они остаются ее Преданными, я не в силах ничего с ними сделать. Ты – совсем другое дело, ты сам отдал мне в руки свою судьбу и теперь должен за это помучиться.

Недоумение на лице Адона сменилось гневом.

– Но ведь ты обещал быть честным и справедливым! Ты обещал, что не станешь мучить проклятых!

Келемвар горящим взглядом сердито посмотрел сверху вниз:

– Ни твое безумие, ни наша прошлая дружба не дают тебе права разговаривать со мной подобным образом, предупреждаю тебя в последний раз. Что касается моих обещаний, я принимаю решения по справедливости, и мне совершенно незачем подвергать пыткам проклятых. Они это сделают сами.

У Адона отвисла челюсть.

– Что с тобой случилось? – Плечи его поникли, на лице снова появилась маска безумия. – Как я раньше не догадался! Ты всегда был Мистриным…

– Довольно! – рявкнул Келемвар с такой мощью, что Адон рухнул на колени. – Я тебя предупреждал…

Речь Келемвара прервал громогласный хохот:

– Твои предупреждения для Адона ничего не значат, тронокрад! – В воздухе появился огромный алый череп. – Я требую сказать, куда ты его уводишь. Адон один из моих Преданных!

Глаза патриарха расширились от ужаса, а под головой Единственного появился скелет, покрытый то здесь, то там кусками доспехов и обрывками шкур. Эта аватара была в два раза выше Келемвара, хотя, конечно, размеры ничего не значат для всех богов.

– Адон, Кайрик прав в своих притязаниях? – спросил Келемвар. – Ты когда-нибудь ему молился?

– Никогда!

Кайрик терпеливо заулыбался и потряс черепом:

– Ай-ай-ай, Адон. Ты не должен лгать. Теперь только я могу тебя спасти.

Адон поспешил укрыться за Келемваром, волоча за собой плащ Жергала, наполненный тенью.

Кайрик протянул было руку к ним обоим, но Повелитель Смерти перехватил его запястье. Келемвар набрался наглости и взглянул Единственному и Вездесущему прямо в глаза, после чего сравнялся с ним ростом, а Жергал тем временем протолкнул Адона в городские ворота, даже не потрудившись их открыть.

– Верни его, Келемвар! – прошипел Кайрик. – Вызови его немедленно, или я сделаю так, что ты присоединишься к своей шлюхе в тюрьме Хельма!

– Ты не имеешь никаких прав на Адона, – спокойно ответил Келемвар, – Он ведь взывал ко мне, а не к тебе.

– Адон безумен! – взорвался Кайрик. – Это делает его моим!

– Это делает его твоей жертвой, а не почитателем. Тир объяснит тебе разницу, если ты удосужишься его позвать.

Кайрик вырвался и отступил назад. Запястье вместе с ладонью и пальцами осталось у Келемвара, но такие мелочи на заботят богов. Единственный помахал культей перед лицом Келемвара.

– Тебе не лишить меня моего приза, Келемвар! Адон мое доказательство!

– Какое еще доказательство? – Келемвар отбросил кусок руки Кайрика, словно какой-то мусор.

– Доказательство моей правоты! – Рука Единственного потащилась к своему хозяину, перебирая пальцами, как паук лапками. – Обвинение против меня гласит: безвредность по причине безумия. Разве смог бы безвредный бог украсть патриарха у Мистры?

Келемвар покачал головой.