Обитатели холмов [издание 2011 г.]

Наконец первый жаворонок поднялся высоко-высоко, навстречу первому лучу солнца, и Серебряный, чья светлая шкурка намокла и потемнела от утренней росы, подошел к Ореху — тот пытался подбодрить Плошку и Колокольчика.

— Воспрянь духом, Колокольчик, — сказал Серебряный. — По-моему, мы рядом с железной дорогой.

— На дух мне наплевать, — отозвался Колокольчик, — ноги вот слишком уж устали. Хорошо слизнякам — у них ног нет. Вот был бы я слизняком!

— Ну тогда я ежик, — вставил Орех. — Давай удирай!

— Какой же ты еж, — отвечал Колокольчик. — У тебя блох мало. Правда, у слизней их вовсе нет. Нет, замечательно быть слизняком — под одуванчиком, с милым дружком!..

— Да, когда к тебе дрозд подберется тишком, — добавил Орех. — Ладно, Серебряный, мы готовы. Но где эта твоя железная дорога? Падуб говорил про крутой, заросший подъем. А я что-то такого не вижу.

— Подъем выше Эфрафы, а здесь дорога идет прямо по земле. Ты что, запаха не слышишь?

Орех принюхался. В прохладном влажном воздухе он тотчас же различил неестественные запахи металла, угля и нефти. Приятели двинулись вперед и очень скоро вышли к кустам и чахлым деревьям, которые росли вдоль железной дороги. Стояла тишина, и, пока компания отдыхала в кустах, только несколько ласточек опустились на шпалы и затеяли свару. Ничего тревожного кролики не заметили.

— Переходим, Орех-рах? — спросил Черничка.

— Да, — отозвался Орех, — и немедленно. Когда между нами и Эфрафой ляжет железная дорога, мы хоть поедим спокойно.

Осторожно они подошли поближе, все время невольно ожидая, что вот-вот из сумрака вылетит огненный и гремящий ангел Фрита, но ничто не нарушало тишину. Вскоре все уже паслись на лугу за дорогой, слишком измученные, чтобы прятаться или думать о чем-то, кроме отдыха и еды.

В вышине среди жаворонков показался Кехаар. Он скользнул вниз, опустился на землю и сложил длинные светло-серые крылья.

— Местер Орех, как дела? Не останетесь стесь?

— Все очень устали, Кехаар. Нам необходимо отдохнуть.

— Стесь нелься. Кролики итут.

— Но ведь пока никого нет. Мы только…

— Та-та, уше итут, ищут фас! Они плиско!

— Ох, паршивые патрули! — воскликнул Орех. — Все — за мной, через луг, вон в тот лесок за полем! Да, Плющик, и ты тоже, если не хочешь, чтобы тебе отгрызли уши в Эфрафе. Пошли-пошли, быстро!

Они проскакали по пастбищу и, окончательно выбившись из сил, повалились на ровную, голую землю под елками. Орех и Пятик еще раз поговорили с Кехааром.

— Дальше их гнать без толку, Кехаар, — сказал Орех. — Ты же знаешь, им пришлось бежать целую ночь. Сегодня поспим здесь. Ты и вправду видел патруль?

— Та-та, он шел по тругой стороне дороги. Фы ушли как раз фофремя.

— Ты спас нас. Но послушай, Кехаар, а ты не мог бы посмотреть, где они сейчас? Если их нет, я тогда приказал бы всем спать. Впрочем, тут и приказывать не надо, ты только взгляни!

Вернувшись, Кехаар сообщил, что патруль вернулся, не переходя дороги. Он предложил посторожить до вечера, и Орех с облегчением немедленно приказал всем отдыхать. Кто-то уже спал — прямо на голой земле, завалившись на бок. Орех хотел было разбудить приятелей, чтобы они перебрались в траву, но, не додумав до конца этой мысли, уснул и сам.

День выдался жаркий, тихий. На деревьях сонно ворковали лесные голуби, да время от времени слышался голос кукушки. В поле не было никого, кроме стада коров, которые мерно помахивали хвостами да переходили с места на место за движущимися тенями.

33

Большая река

Проснувшись, Орех тотчас вскочил, ибо лес был полон охотничьих кризов какого-то зверя. Орех быстро оглянулся, но ничего тревожного не заметил. Наступил вечер. Кое-кто из его команды уже проснулся и мирно жевал траву на окраине леса. Орех сообразил, что все эти тревожные, настойчивые вопли слишком слабы и слишком пронзительны, чтобы так кричал хищник. Доносились они откуда-то сверху. Сквозь ветки пронеслась над ним, не задев листвы, летучая мышь. За ней — другая. Орех понял, что здесь их целая стая. Мыши ловили на лету мошек и мух и отчаянно верещали. Человек едва ли расслышит крик летучей мыши, но кроличье ухо воспринимает его прекрасно. За лесом в поле еще сияло заходящее солнце, а под елками стояли сумерки — излюбленное время охоты летучих мышей, — и быстро темнело. Смолистый запах стволов смешивался с другим — сильным, свежим и резким запахом незнакомых Ореху цветов. Стараясь выяснить, что это такое, Орех выбрался на опушку. Запах шел от нескольких кустиков мыльнянки, которая росла на краю пастбища. Цветы распустились не все — кое-где торчали в бледно-зеленых чашечках остроконечные бутоны, но большинство раскрылось, и эти маленькие звездочки источали сильное благоухание. Оно привлекало множество мошек и мух, за которыми и охотились мыши.

Орех присел и, оставив кучку помета, принялся заеду. Вдруг заныла раненая нога, отчего Орех не на шутку встревожился. Он уже было решил, что с ней все в порядке, но, видно, для простреленной лапы такое путешествие вниз-вверх по холмам оказалось слишком тяжелым испытанием. Орех не знал, далеко ли река, про которую говорил Кехаар. Если да, неприятностей не оберешься.

— Орех-рах, — позвал его Плошка, выглядывая из-за кустика мыльнянки, — ну как ты? Что- то с ногой? Почему ты ее волочишь?

— Все в порядке, — ответил Орех. — Хлао-ру, посмотри-ка, где Кехаар. Мне нужно с ним поговорить.

— Он полетел искать патрули, Орех-рах. Шишак недавно проснулся, и они с Серебряным послали Кехаара на разведку. Не хотели тебя беспокоить.

Орех немного рассердился. Надо было бы сразу спросить Кехаара, какой дорогой идти дальше, а не ждать, пока он найдет патрули. Теперь поморник вернется не скоро, а ведь им еще перебираться через реку. Орех злился и ждал. Он быстро потерял терпение и разволновался, как никогда в жизни. Он даже решился было идти на попятный. Совершенно очевидно, что Падуб ничуть не преувеличивал опасность путешествия. У него почти не было сомнения, что Шишаку чисто случайно удалось вывести лису на внешний патруль, который шел по их следу. Потом утром им опять повезло, да и Кехаар помог, а то они, пересекая дорогу из железа, наверняка столкнулись бы с другой лисой. Но на самом деле, могли ли страхи Серебряного иметь под собой основание? Может быть, их уже обнаружили и об их местоположении уже доложили, а они об этом ничего не знают? Может, у генерала Дурмана есть существо, подобное Кехаару? Может, в эту минуту летучая мышь делает ему доклад? Как предусмотреть и уберечься от всего? Трава казалась гнилой, а солнце холодным. Расстроенный и мрачный Орех, сгорбившись, сидел под елкой. Теперь ему было не так обидно, ведь он находился в одной компании с Шишаком. Он мог понять его чувства. Трудно было ждать. Он сгорал от нетерпения в ожидании действия. Но тут появился Кехаар. Он неловко захлопал крыльями, разворачиваясь в ельнике, и распугал летучих мышей.

— Местер Орех, кроликов нет. Наферно, они не любят телесную дорогу.

— Прекрасно. До реки далеко, Кехаар?

— Нет-нет. Софсем плиско, в лесу.

— Великолепно. Мы сможем пересечь ее засветло?

— Та-та, я фам покашу мошт.

Пробежав по лесу всего чуть-чуть, кролики почуяли реку. Земля под ногами стала мягкой и влажной. Запахло водой, осокой. Неожиданно раздался отозвавшийся эхом среди деревьев резкий, дрожащий вскрик шотландской куропатки [23], а затем хлопанье крыльев и плеск воды. Отдавался эхом и шорох веток, и показалось, будто звук идет откуда-то от земли. Вскоре друзья отчетливо услышали гул падающей воды и мощный непрерывный шепот волн у берега. Человек, услышав издалека гул толпы, легко может представить себе ее размеры. Кролики же по гулу реки сразу сообразили, до чего же она широкая, ровная, быстрая. Им и в голову не приходило, что такие бывают. Они остановились среди зарослей бузины и окопника и переглянулись, ища друг у друга поддержки. Потом один за другим, неуверенно, выскочили из леса. Реки все еще не было видно, но в воздухе плясал и дрожал отраженный от воды свет. Орех, прихрамывая, бежал впереди бок о бок с Пятиком и вдруг выскочил на узкую зеленую лужайку, которая тянулась вдоль берега.