Отчаяние бессмертных (СИ)

     Хелион замер. Одно бесконечно долгое мгновение он не двигался, силясь поверить в произошедшее. А затем бросился вперед. Череп уткнулся в обнаженную мускулистую грудь, лапы легли на плечи хозяина. Ивирион погладил голову своего любимца:

     – Все в порядке. Теперь все будет в порядке.

     Ивирион поднялся с холодного камня. На нем не было одежды, лишь рядом валялась тот грязный и рваный плащ, в котором его нашли собратья.

     – Одежда. Я только что вернулся из царства мертвых, а первое о чем я подумал – одежда, – прошептал Ивирион, с удовольствием проводя пальцами по ткани. Такое простое чувство, а такое приятное.

     – Что произошло, пока меня не было? Что с войной?

     Хелион отошел в сторону. Огонь в его глазницах сменил цвет, переливаясь желто-синими оттенками.

     – Ясно.

     Приложив ладонь к собственной груди, пиррион замер, ощупывая пальцами твердые мышцы, скрытые под холодной кожей. Ничего. Ни единого удара сердца. Удовлетворенно кивнув самому себе, Ивирион пошел на выход.

     – Идем, Хелион, нам необходимо выиграть самую главную битву в жизни. Битву с богами.

     * * *

     Экраон с Цидариасом стояли возле стола с картой. Рядом толпились несколько помощников одлеттиана, а на балконе спорили двое приглашенных некромантов. Оба были последними материализаторами. Таррес – единственный выживший глоссериан – во дворе руководил подготовкой. Вот и все, что осталось от некогда могучего братства.

     – Так мало, – печально прошептал Экраон.

     – Согласен, но большего у нас нет. Силирос умер, а заодно погубил и многих других. Его ошибка стоила нам слишком дорого.

     – И с этим мы собираемся противостоять врагу? Три живых некроманта, один мертвый, и еще один без сердца? Скольких мертвецов мы смогли собрать?

     – Пока неизвестно. Помощники все еще продолжают поиски захоронений и безымянных могил, но счет уже идет на единицы, а не десятки.

     – Нам нужно больше, Цидариас. Гораздо больше. Наших сил едва хватает, чтобы прикрыть стены, но что будет, если враг ворвется во двор?

     – Тогда их встретят слуги и крестьяне, – решительно отмел любые сомнения Цидариас. – Эти люди потеряли все, Экраон. Им просто уже нечего бояться. Нечего терять. Они будут драться.

     – Хорошо,– Экраон провел пальцами по карте, выискивая любую возможность для улучшения их положения. – Поля. Мы можем поджечь их, тогда у нас получится отрезать врага сразу с двух направлений. Им придется идти в обход, а у нас будет дополнительное время. Сомневаюсь, что нам доведется еще хоть раз собрать с них урожай.

     – Не уничтожим мы – враг получит дополнительное зерно. А на его сборы у нас совершенно нет времени.

     – Придется обрушить мост, – указал Экраон на небольшую метку на карте. В его владения вело великое множество дорог, но будь он проклят, если не уничтожит самые очевидные пути подхода, а на остальных не замедлит продвижение захватчиков!

     – Мы сможем сделать это.

     Материализаторы наконец закончили свои приготовления и теперь подходили к столу. У каждого за плечами висел большой мешок, доверху заполненный костями и артефактами.

     – Будет несложно. На всякий случай оставим несколько ловушек.

     – Как же я рад, что даже в такой ситуации вы все равно продолжаете бороться!

     Слуги с криками бросились врассыпную, некроманты встревожено обернулись. Никто и не думал следить за дверью. По-крайней мере до этого момента.

     Широко улыбаясь, Ивирион ступил в кабинет Экраона:

     – Никогда бы не подумал, что некроманты будут вместе сражаться за свою мечту.

     Молчание затягивалось. Напряжение было настолько сильно, что его можно было ощущать физически. Воздух практически дрожал от едва сдерживаемых эмоций. Неверие. Шок. Радость. Гнев. Ненависть.

     Первым пришел в движение Цидариас. Татуировки вспыхнули, ноги поджались, а затем выбросили некроманта вперед. Одним этим движением преодолев разделявшие их четыре метра, Цидариас с силой ударил Ивириона в лицо. В эту секунду его физический потенциал был невероятен. Он был сильнее любого смертного существа, его пальцы с легкостью были способны раскрошить камень. Но в тот момент, когда его рука ударила Ивириона, он понял, что попытался сломать несокрушимое.

     Пиррион – или создание, принявшее его облик – даже не дернулся. Ивирион лишь моргнул, и зеленое пламя отбросило Цидариаса в сторону, впечатывая некроманта в стену.

     Следующим атаковал Экраон. Сияющие кристаллы его когтей разрубили воздух, посылая на Ивириона десяток стенающих душ. Они принадлежали захватчикам, до которых смог добраться Экраон. Даже в смерти эти воины жаждали отмщения, и сейчас у них появилась такая возможность.

     Бестелесные духи атаковали мечами, столь же нематериальными, как и они сами. Призрачные клинки рубили конечности врага, кололи его спину, но их оппонент лишь продолжал улыбаться, полностью игнорируя подобные атаки.

     Экраон не стал медлить – происходящее выходило за рамки возможного, но он ни на секунду не засомневался в том, что существо перед ним не являлось Ивирионом. Он просто не мог быть им!

     Кристаллические когти погрузились в живот и грудь мужчины, обрекая его на самую ужасную смерть, что знал Экраон.

     Вот только в этот раз его жертва даже не вздрогнула. Цепкие бледные пальцы обхватили запястье Экраона. Резко рванув руку некроманта в сторону, Ивирион с легкостью поднял одлеттиана и отбросил в сторону.

     Двое материализаторов выступили вперед, кости в их пальцах уже начинали сиять.

     – Хватит!

     Кости взорвались сотнями осколков, бросая некромантов о стену. Цидариас, уже поднявшийся на ноги, вновь оказался повергнут на колени. Мощная волна жара швырнула Экраона к балкону и, если бы он не успел вцепиться в стену, обязательно бы рухнул во двор.

     Ивирион легко шел вперед, а сбоку от него ступал Хелион.

     – У нас совершенно нет на это времени.

     Прислуга в ужасе замерла, не решаясь вмешаться в противостояние некромантов. Глаза Ивириона обвели поверженных собратьев, задержавшись на каждом на время, достаточное для того, чтобы сделать соответствующие выводы.

     – Надеюсь, вы закончили?

     – Хелион? – прохрипел Цидариас. – Что ты делаешь?! Это не Ивирион!

     Волк оглянулся на Ивириона, а затем решительно встал между бушующим штейгером и своим хозяином.

     – Что это значит?

     – А ты еще не понял? – Экраон встал на ноги и осмотрел когти на перчатке. – Мои когти не навредили ему, хотя ничто еще не могло перенести подобной раны. Даже тот серебряный монстр страдал от контакта с ними.

     Экраон сжал кулак и взглянул прямо в глаза Ивириона. В зеленые глаза, у которых не было даже намека на зрачки.

     – Моя сила способна сокрушать жизнь, но она не может навредить тому, что уже мертво. Твое сердце не бьется, Ивирион. Я ведь прав? С самого момента, когда ты ступил в эту комнату, ты не сделал и вдоха. Твои веки не двигаются, глаза холодны, а кровь давно утратила прежнюю теплоту и перестала двигаться по телу. Ты – труп, утративший все признаки живого существа. Ты стал подобен мне.

     – Верно.

     Экраон еще долго смотрел на пирриона, слуги не решались даже шелохнуться, чтобы не нарушить хрупкого спокойствия. Старый одлеттиан хотел задать множество вопросов, которые распирали его, но сдержался. Когти перчатки заскребли по камню: Экраон пытался успокоиться.

     – Хорошо. Теперь у нас появился шанс на победу. Возможно, мы даже сможем пережить эту бойню.

     – Нет Экраон, – решительно прорычал Ивирион. Сила, мелькнувшая в его голосе, поразила одлеттиана своей невероятной мощью и решительностью. – Мы победим. Иного исхода просто быть не может.

     * * *

     Мертвые вышагивали единым строем, постепенно заполняя стены. Скелеты и еще не начавшие разлагаться тела, разнообразные хищники и монстры. Экраон выпускал все, что скопилась в его темницах и подземельях за последние столетия.