Цветок Грина

   Защитники тоже заметили угрозу и со всех сил налегли на баллисту, пытаясь развернуть в сторону врага. Они толкали ее до тех пор, пока Бэнкси не удостоверился, что стрела смотрит точно на летящую мрагенну. Гальмитл резко дернул спусковой механизм. В десяти метрах от эскритки стрела вонзилась в зубастую пасть чудовища. Встречный удар сокрушительной силы резко изменил ее направление; уже безжизненное тело начало падать на укрепления, за которыми укрывался мэр с бойцами.

   Увидев, как точно его друзья нанесли удар, сердце Эрду наполнилось радостью, но всего лишь через мгновение ликование сменилось страхом: тело мертвой мрагенны устремилось прямо на него. Мужчина бросился ниц и с силой прижался к камням. Через мгновение, оглушительно гудя и сотрясая землю, всего в паре метров над ним пронеслось туловище поверженной твари. Северянину показалось, что он угодил в эпицентр бури; пришлось зажать уши, чтобы не оглохнуть. Насыпь под ним мелко задрожала и, казалось, начала разваливаться.

   Черная туша врезалась в баррикаду, разметав в сторону камни и бревна. Людей швырнуло в разные стороны; сошла со свай колокольня поблизости; опасно накренившуюся постройку начали спешно покидать уцелевшие солдаты. Когда грохот стих, до слуха гардемийца донеслись истошные крики обезумевших от пережитого ужаса людей; срывающимся голосам вторили стенания и мольбы раненых.

   Эрду с трудом поднялся и, пошатываясь, медленно побрел к месту падения. Все вокруг было усеяно останками баррикады: кусками камня, железными арматурами, бревнами и досками. Воздух заполнила пыль, из-за которой было не видно дальше собственного носа.

   Среди всеобщего хаоса северянин, наконец, отыскал солдат, пытающихся сдвинуть гигантский валун, которым насмерть придавило мэра Греймертага. Увидев под камнем безжизненное тело в золотых латах, лицо гардемийца омрачилось, а сердце в груди болезненно сжалось.

   - Увы, - скорбно молвил он, - здесь нашел покой человек чести и долга, посвятивший свою жизнь заботе о жителях Аколиса и за них же ее отдавший. Тяжелая утрата.

   Заглянув в лица молодых солдат, северянин прочитал в них страх и растерянность.

   - Что будет теперь? - тихим голосом произнес рядовой, которому на вид было не больше двадцати лет.

   - Будет так же, как было, - твердо ответил гардемиец. - Мы должны защитить город; мы должны исполнить волю погибшего мэра. Оставайтесь пока тут, а я попытаюсь найти помощь.

   С этими словами Эрду ненадолго покинул солдат. Отыскав среди хлама железный прут, он вернулся обратно. Используя находку как рычаг, он помог высвободить изувеченное тело градоначальника.

   - Отнесите его в шатер командования, - сказал северянин, - а потом возвращайтесь за остальными.

   Гардемиец не был их офицером и даже не состоял на службе в гарнизоне Аколиса, но, несмотря на это солдаты беспрекословно бросились выполнять его приказы. В минуту горя и скорби северянин не позволил себе упасть духом и нашел силы взять инициативу в свои руки.

   Наблюдая за тем, как уносят мэра Аколиса, Эрду прислонил правую ладонь к сердцу и, склонив голову, тихо прошептал: - Покойся с миром, светлый правитель.

   Звуки боя постепенно стихли. Получив достойный отпор, враг, наконец, решил отступить; мрагенны перестали пикировать на площадь, кружа, словно стая стервятников в безоблачной выси, озаряемой лишь свечением волшебного солнца. Когда последние из них скрылись в парящем замке, защитники города облегченно вздохнули.

   Спустя несколько минут сиявшее над головами светило погасло; в разных частях площади начали приходить в себя маги.

   Льявалла очнулась и обессилено опустилась на колени. У девушки кружилась голова, а истощенное тело отказывалось слушаться. Артего подхватил ее на руки и, словно пушинку, отнес в палатку, где уложил на мягкий матрас, укрыв теплым одеялом.

   - Спасибо, - сквозь сон прошептала Льявалла, взглянув на эфала затуманенным взором. Ее большие глаза зеленого цвета закрылись; длинные ресницы распушились поверх век, словно перья экзотической птицы. Обычно переливающаяся разными цветами кожа застыла бело-серым оттенком, словно у страдающего хворью человека.

   - С ней все будет хорошо? - тревожно спросил недавно вернувшийся из укрытия Грин.

   - Ее силы истощены, - ответил Лексиор, - но я почти уверен, что со временем ей станет лучше.

   - Она сильная, - тихо произнес юный Коэл и, шмыгнув носом, спешно покинул палатку. Слеза скатилась по щеке и, задержавшись на уголке рта, растаяла, оставив соленый привкус.

   Спустя час начало светать. В преддверии солнца небо расцвело бледно серыми красками, озарив унылую картину местами разрушенной площади. В воздухе витала не успевшая осесть пыль; кое-где тлели почерневшие руины построек и укреплений. Несмотря на все усилия пожаров во время сражения не удалось избежать; падающие чудовища вызывали не только разрушения, но и очаги возгорания. Прочь из города потянулись вереницы повозок, груженные убитыми и ранеными. Над тушами поверженных мрагенн закружили стаи стервятников.

   Отряд готовился к завтраку, когда невдалеке показалась фигура гардемийца; мужчина одиноко шагал по начинавшему оживать палаточному лагерю.

   - Жив, - с довольной улыбкой проговорил Бэнкси, - а мы тебя в суматохе потеряли.

   - Мэр Греймертаг погиб, - сказал Эрду, обнимая сестру. - Мрагенна, которую вы подстрелили, рухнула на баррикаду, за которой укрывался градоначальник. Его завалило камнями; погиб он и еще пять офицеров.

   - Воистину скорбная весть, - печально промолвил Лексиор. - Строс Греймертаг был достойным человеком. Такие люди редко оказываются на высоких постах.

   - Почему редко? - удивился Грин.

   - Потому что власть - суть порождение зла, - сказал Лексиор. - Слабых она подчиняет и развращает, но тех, чьи души оказываются сильнее, рано или поздно губит. Люди подобные Греймертагу редко к ней стремятся, а еще чаще стараются избегать.

   - Власть действительно зло, но, увы, зло необходимое, - вмешался в разговор Эрду. - В тяжелые времена ею наделяют достойных, чтобы объединиться и дать отпор врагу. Для честного человека - это тяжкое бремя и кроме всего прочего испытание - проверка на прочность. Ибо рука об руку с властью идет затмевающая разум гордыня, что превращает лучших из нас в бездушных призраков.

   - Что теперь будет с Аколисом? - спросил Артего.

   - Я обязательно отвечу тебе, досточтимый эфал, - проговорил северянин, тревожно осматриваясь вокруг, - но сначала скажите мне, где Льявалла?

   - Она потеряла много сил, - сказал Бэнкси. - Спит в палатке. Лучше ее пока не тревожить.

   - По дороге сюда, мне доложили, что Мизери и Тамарий чувствуют себя также, - печально произнес Эрду.

   - Тебе доложили? - гальмитл удивленно вскинул брови. - Это что получается, ты теперь офицер стражи Аколиса? С чего это они тебе докладывают?

   - Так, да не совсем, - нахмурившись, ответил гардемиец. - Градоначальник, как и большинство офицеров, погибли, а тех, кто остался в живых не хватит, чтобы должным образом наладить оборону Аколиса. Временно я принял эти обязанности на себя. Йодль и Уинсли меня поддержали, а от солдат возражений или недовольства пока не слышал. Мне кажется, многие из них понимают, что в сложившейся ситуации это необходимо.

   - И какова сейчас обстановка? - поинтересовался молчавший до сих пор Карл.

   - Ночью мы уничтожили семь мрагенн, - сказал Эрду. - Трех сбили солдаты под командованием капитана Джереми Йодля. Оказывается, они вслед за нами прорвались из квартала ремесленников и мэр Греймертаг назначил его командующим восточной линии укреплений. Два чудовища на нашем счету, одну сбили солдаты в северной части площади и одну в западной.

   - А что на счет той, что догнала нас в квартале ремесленников? - спросил Грин. - Ее ты посчитал?

   - Пока неизвестно, удалось ли ей и ее наезднику выжить, - сказал северянин, - потому будем ждать новостей от разведчиков. Отряд должен вернуться с минуты на минуту.