Последняя Утренняя Звезда

— Дверь задержит их, хотя бы ненадолго, — ответил Кригган. — Это твердый дуб, с руку толщиной. Им понадобится настоящий таран, булавами дверь не взломать.

Все посмотрели на Фазада, ожидая приказа. Слова королевы превратили его в наследника, но как из простого мальчика в одно мгновение стать королем? — Прежде всего мы должны позаботиться о себе, — сказал Фазад, чувствуя, как груз ответственность тянет его вниз.

— А что с этим? — спросил Гарн, указывая на лежащего ничком мэра.

— Свяжи его. Займемся им когда вернемся. А если не вернемся, — он помедлил, — пускай его новые друзья, Живые Мертвецы, делают с ним все, что им захочется.

Огила быстро связали, потом все поспешили к дверям зала и открыли их. Снаружи они нашли стражников, сопровождавших советников: все они лежали на полу, мертвые, из их ртов бежала черная слизь. Без сомнения отравлены.

Кригган опустился на колени и осторожно понюхал воздух. — Болиголов — медленно действующий — этого я не предвидел, не предсказал.

— У Туты Ханиша есть свои волшебники, — заметил Высший Жрец Матач. — Как иначе можно объяснить то, что столько лет никто и не подозревал о тьме в его сердце? Так что он позаботился о том, чтобы спрятать свои приготовления даже от тебя, отлично зная, что ты можешь предвидеть будущее. Не вини себя, старый друг.

Они быстро спустились по лестнице. И на каждой площадке одна и та же картина: мертвые слуги, стражники, седоволосые вдовы и остальные предсказатели, мертвые, посреди своих занятий: все люди, находившиеся в Белой Башне. По всей видимости весь ужин был отравлен. Залия, Кригган, Гарн и Фазад остались в живых только потому, что не если обычной еды.

Наконец они достигли первого этажа. Железные зубья булав с грохотом вонзались в дерево и с визгом отлетали прочь. Но, как и сказал Кригган, дверь была настолько толстой, что должно было пройти много часов, прежде чем она сломается.

Здесь они нашли около двадцати солдат под командой Валанса, старого друга Гарна, которые защищали лестницу, ведущую к двери. Они зло поглядели наверх, когда услышали шаги Фазада и остальных, спускающихся вниз. На полу лежала куча трупов. Гарн взглянул на Валанса.

— Мы послали наших собственных людей, чтобы они следили за Рутой, — объяснил Кригган.

— Да, — кивнул Валанс. — Мы не услышали объявление о комендантском часе, как ты и просил. Шли за ними от казарм, и когда они попытались захватить ворота, разобрались с этими предателями, — проворчал сержант, презрительно ткнув ногой один из трупов.

— Хорошая работа, — заметил Гарн. — Иначе мы бы все уже были покойниками.

Несколько секунд назад шум ударов булав в дверь прекратился. Послышалось шарканье ног в коридоре за дверью. Как если бы группа людей тащила что-то очень тяжелое. Спустя несколько секунд башня вздрогнула, когда что-то жесткое и тяжелое ударило в дверь.

— Таран, — пробормотал Гарн. Еще один удар, по башне прокатился грохот, грохот смерти.

Седой сержант жестом предложил им идти с ним. Он подошел к щели убийцы, которую Фазад заметил еще тогда, когда впервые пришли сюда — через нее они могли видеть погруженный в полумрак проход внизу, забитый массой тел, одетых в пурпурный и коричневые кожаные доспехи, на лицах — маски-черепа. Они держали таран — ствол дуба длиной футов в пятьдесят, висевший на кожаных петлях, и с размаху опять ударили им о дверь. Еще один грохот. Гарн и Фазад узнали мундиры, которые они видели в Перрикоде: легион немертвых, Раздающие Причастие, те самые, которые шли за ними через Лес Дарвиш.

— Есть масло? — спросил предсказатель у Валанса.

— Уже несут, — ответил сержант. Послышался шум ударов железного горшка о камень, и появились два солдата, спускавшиеся из кухни. На плечах они несли деревянный шест, продетый через металлические обручи горшка, раскаленного до красного каления. Капли темно-красной жидкости сочились через неплотно прикрытую крышку, падали на холодные камни лестницы и, с громким треском, мгновенно испарялись.

— На какое-то время это их отгонит, — довольно сказал Валанс, указывая на щель убийцы. Пошатываясь под тяжестью горшка оба человека подошли к отверстию и откинули крышку. Горящая жидкость полилась вниз. Люди наверху могли только вообразить то, что происходило внизу, потому что из отверстия немедленно вырвалась струя пара, закрывшая собой немертвых и таран.

Тут же послышались нечеловеческие крики, из отверстия потянуло тяжелым запахом горящего мяса, тяжеленный таран с грохотом упал на пол.

Через пару минут пар рассеялся. Все взглянули в щель. В коридоре ниже под клубами масляного дыма остались только обожженные тела, которые все еще лизало горящее масло.

— Пусть свободен, пошли, — сказал Фазад.

— Осторожность не помешает. Быть может башня единственное оставшееся убежище, — возразил Кригган. — Этажом выше есть балкон, давайте посмотрим, что происходит снаружи. — Он жестом приказал Валансу оставаться на месте, Потом он сам, Матач, Гарн и Фазад поднялись на второй этаж, где нашли балкон, с которого можно было увидеть город и порт.

За стенами баши было смертельно холодно, толстый слой инея лежал на каменных перилах балюстрады: дыхание людей мгновенно превращалось в туман, повисавший перед ними. Никто из них никогда не видел такой темной ночи, хотя сейчас должен был быть день. Колокола Храма Ре умирали один за другим с тех пор, как исчез свет рассвета. И сейчас, когда они стояли на балконе, только один колокол дерзко продолжал звонить.

Во внезапно наступившей почти полной тишине они услышали крики отчаяния, доносившиеся из темного города и отдаленный пронзительно скрежещущий звон оружия, как будто ножи скользили по точильному камню. В нескольких кварталах ввысь рвалось оранжевое пламя. Свет пожаров и одинокая северная звезды — вот и все, что развеивало мрак. Сама цитадель была мертвенно тиха — похоже, что Раздающие Причастие уже овладели ею, в отличии от Белой Башни.

— Звонит только один колокол. Значит один аколит еще жив. Храм скоро падет, — жалобно прошептал Матач.

Теперь звон оружия послышался из самой цитадели, и значительно более громкий чем тот, что слышался из нижнего города. Должно быть кто-то верный королеве собрал выживших стражников во внешних зданиях и они напали на Раздающих Причастие.

Со своего наблюдательного поста они могли видеть внутреннюю башню цитадели. Пламя, внезапно полыхнувшее из окон, частично осветило картину. Во дворе крепости царило столпотворение. Небольшие стычки, похожие водовороты в глубине быстро бегущего потока, время от времени возникали в плотно стоящей толпе.

Вдали, за крепостными стенами, был виден учебный плац, находившийся прямо перед зданием казарм. И эта сцена, тоже, освещалась пожарами, начавшимися в соседних домах. Всмотревшись, они увидели замораживающее кровь зрелище: ряд за рядом одетые в маски-черепа солдаты легиона неподвижно стояли перед закрытой казармой. Толстый дубовый брус перекрывал ворота. Даже отсюда маленькая группа слышала панические крики солдат, запертых внутри.

Фазад и остальные сразу поняли, чего ждут немертвые. Некоторые из живых сторонников Исса, предатели, отправились в соседние дома за огнем и уже возвращались обратно с горящими головнями и лестницами. Забравшись на крышу здания, они бросили головни вниз в дымоходы, а сами замотали выходы дымоходов плащами. Дым сразу повалил из маленьких щелей в закрытых дверях и окнах нижнего этажа.

— Они собираются сжечь их всех. Что мы можем сделать? — спросил Кригган.

Фазад молчал, пристально вглядываясь в темноту, как если бы чего-то ждал. Теперь, опять надев волчий плащ, он слышал все, происходящее в городе. Звуки сталкивались, поглощали друг друга, настоящий сумасшедший дом. Из всех звуков смерти и разрушения он пытался вычленить один, особый. Тот, который прекратился вместе с умершим светом. Но он знал, что скоро они придут. Они, его братья.

Тем не менее вой застал Фазада врасплох. Казалось, он шел отовсюду: от крепостных стен, из дворов, от плаца, с крыши каждого дома; он был намного громче и ближе, чем тогда, когда угас последний луч рассвета.