Удача Обреченных (СИ)

    - Учитель! - позвал один из молодых парней и когда маг оглянулся, сказал: - Учитель, мы хотели бы погибнуть в бою, а не...

    - Я понял Яровит, пока вы живы, истинный огонь не будет выпущен. Пусть Великая Мать будет к вам милостива. Прощайте, - и прихватив сферу, маг спустился в подземелье.

    Протяжно проскрипев, плита встала на место. Парни рассредоточившись напротив двери содрогающейся под ударами бревна, замерли в ожидании. Наконец, дверь не выдержала и рухнула вовнутрь. Несколько эльфов сунувшихся в помещение, растеклись безобразными лужами, а молодые маги обойдя их вышли во двор. С десяток стрел выпущенных эльфами, отскочили от невидимой защиты прикрывающей парней и тогда на них накинулись со всех сторон. Молодые маги владели своими посохами не хуже какого-нибудь профессионального бойца, но численное превосходство было на стороне эльфов. Посреди залитого кровью и заваленного трупами двора, разыгралась очередная драма и заплатив еще несколькими десятками жизней эльфы при поддержке подтянувшихся магов одолели парней, дерущихся с отчаянием загнанных в ловушку зверей.

    После того как последний ученик Мирона погиб, меня потянуло к башне и нырнув под землю, я очутился в просторном подземелье. Размер выстроенного под крепостью подземелья был не меньше десяти метров шириной и в длину около двадцати-двадцати пяти метров. Вдоль одной из стен лежало несколько десятков мешков. На противоположной стороне были сложены какие-то тканевые рулоны, а у дальней стены стояло несколько сундуков. В центре высилась отблескивающая металлом статуя женщины в рост человека. Перед ней замер маг со сферой в руках. Он словно бы к чему-то прислушивался, но вот присел на корточки перед статуей и пристально вгляделся в шар. Сначала ничего не происходило, а потом все вокруг заполнил ослепительно белый свет. Дикая боль и судорожно хватая воздух, я проснулся в нашем временном пристанище.

19 Глава

    Вновь мне выпало поджечь погребальный костер под погибшими вчера воинами. Среди них был и орк, бывший под моим началом. Все они, кто пошел за мной и подчинялся мне, стояли вокруг и смотрели на меня. Позади орков, стоял весь отряд Я же стоял около подготовленной для погребения поленницы и не сразу нашелся, что сказать. Чем оправдать эти смерти? Неважно, по приказу или же по доброй воле пошли эти воины в поход. Важно, что их нет. Важно, что это не первый погибший в моем отряде и наверняка, не последний. Смотря на всех них, ставших за последние полторы недели из безликих фигур, воинами с которыми уже не один раз бился против общих врагов, я не мог сказать, кто из них дойдет до конца. И дойдет ли кто-то вообще? Это были мои мысли, но не их я озвучил. Потому что, как говорит народная мудрость, - 'взявшись за гуж, не говори, что не дюж'. А если еще проще, то как учил меня Даго, - 'командир не должен и не может показывать своих сомнений, потому что в тот миг как он это сделает, он потеряет доверие своих подчиненных, а следом и жизнь'. Воина лежащего на погребальном костре звали Раст оф Флэг и он являлся племянником главы клана. Имел двух жен и четверых детей, а возможно и больше, учитывая наш последний визит в клан. Собравшись с мыслями, я начал говорить:

    - Вчера погибли воины и один из них наш соплеменник! Раст оф Флэг был отличным воином и прекрасным семьянином. Да, он погиб, но враги убившие его, так же остались на том кровавом поле и смерть его отомщена. И несмотря на то что он погиб, смерть его не напрасна, потому что он погиб ради клана и ради того, чтобы жили его потомки. Мы продолжим путь и дойдем до конца. Обязаны дойти, потому что не можем и не имеем права предать память погибших ради этого воинов. Всех воинов и орков и людей. Слава им всем! - с последними словами, я поднес факел к поленнице и огонь жадно вгрызся в сухое дерево.

    Все молча смотрели на высоко взвившееся пламя и кто знает, что у них было за душой в этот момент? Мы прошли полпути, а у нас уже тринадцать погибших и куча раненых, которых в ускоренном темпе ставили на ноги. Ради этого, было решено задержаться в крепости еще на сутки. Место было укреплено, а самое главное, к нему не приближалась нечисть. Почему эта крепость имеет такие свойства никто из магов так толком и не смог ответить. Была выдвинута куча предположений, но они так и остались предположениями. Простым же воинам и искателям не нужны были гипотезы и предположения, для них главным было то что нежить боялась этого места.

    Время было послеобеденное и после того как костер прогорел, я надумал проверить кое-что из ночного сна, нисколько не стершегося из памяти. Я не сомневался в правдивости увиденного видения прошлого, но очень уж хотелось окончательно убедиться в этом стопроцентно. К тому же мне не давал покоя вопрос. Что в этом подземелье есть и есть ли еще в нем что-то? Вот только для того чтобы все это проверить надо было попотеть, потому что вход в башню обвалился, а поэтажные перекрытия и лестницы между ними местами обветшали и рухнули вовнутрь. Привалило ли вход в подземелье, сверху видно не было, а нахрапом я лезть не стал. Во первых, не хотелось привлекать лишнего внимания, а во вторых, без подстраховки это было просто глупо. После обеда и похорон большая часть воинов разошлись по палаткам и двум другим башням обустроенным искателями под убежища, так что лучшего времени для спуска и не стоило ждать. Взяв с собою Ситара и Нерсию и прихватив факел с мотком веревок, я поднялся на стену. С нее в башню вел полуобвалившийся вход. Протиснувшись внутрь и спустившись на остатки этажа, я обвязал веревкой большой валун и оставив северянина охранять, начал спуск. Два метра, из стен торчат остатки перекрытия, еще два и здесь уже половина этажа хоть и была завалена камнями, но не обрушилась. Не отпуская веревки, я осторожно опустился на плиты и они выдержали мой вес.

    - Нерсия! Спускайся! - позвал я шаманку и подошел к заваленной камнями лестнице, ведущей вниз.

    Выбив огонь, я зажег факел и огонь выхватил из темноты первый этаж. Он хоть и был частично завален камнями, но вопреки моим опасениям не так уж и сильно. Сверху спустилась жена и встала позади. Ждать больше было некого и осторожно переступая мы спустились вниз.

    - Подержи, - попросил я Нерсию, передавая ей факел и прикинув, где находится спуск в подземелье, приступил к расчистке.

    Минут пять и остался последний и самый большой камень. Как мне и не хотелось применять магию, а пришлось. Использовав изменение на силу, я отвалил в сторону примерно стопятидесяти килограммовый камень и вот вроде как все и готово к открытию таинственного подземелья. Шаманка не задавала лишних вопросов, ей хватило и того, что перед тем, как позвать ее с собой, я сказал, что идем искать клад. Подойдя к стене, я попробовал несколько камней и с шестой попытки два камни под давлением рук, утопли в стене сантиметров на десять. Сразу ничего не произошло, а спустя несколько мгновений что-то в стене зашумело и плита в полу немного отошла в сторону. Ну нет, так нет. Вновь пришлось применить изменение на силу и плита со скрежетом отъехала в сторону.

    - Артем, там что-то есть. Что-то непонятное, не живое и не мертвое, оно ждет. Стоит ли туда идти? - придержав меня за локоть, спросила немного испуганно шаманка.

    - Стоит Нерсия, стоит. Раз он ждет, значит, все на месте. Он ждал сотни лет, так не будем же его заставлять ждать еще. Ты не чувствуешь, он враждебно настроен? - спросил я ее, вытаскивая меч и достав светоч, направился к лестнице уходящей в темноту.

    - Нет, злобы не чувствую. Он, устал и ждет, - ответила она, следуя за мною.

    - И то, хорошо, а по поводу того, кто тут может быть, у меня есть догадка, сейчас мы узнаем, прав ли я.

    Огонь светоча ярко вспыхнул, освещая путь и спустившись по лестнице метров на пять, мы вошли в подземелье. Кругом пыль, а посреди комнаты стоит металлическая статуя женщины. Приблизившись к статуе, я внимательнее смог ее рассмотреть. На ней ни единой пылинки и она блестит так, как будто только что вышла из литейной. Что странно, потому как она скорей всего отлита из серебра, а оно вроде как тускнеет со временем. Женщина держала на руках ребенка, обычный сарафан с рукавом до локтя и юбка чуть ниже колена, обычное телосложение, а лицо опущено к ребенку и спрятано под платком.