Семь дней Создателя

— Не гони лошадей. Скит затворника, пещера отшельника — лучшее место для эпистолярного творчества. Послание надо сочинить….

Следующие несколько дней…. и ночей, во время дозорной службы, слагал текст — такой, чтобы Анастасия, прочтя, немедленно откликнулась и поспешила к нам.

…. Зима в Москве. На детской площадке двора лепим с Настей снеговика. Снег первый — рыхлый, липкий и совсем не холодный — легко сворачивается в большущие комья. Начинает дочь, а потом кричит:

— Ой-ой-ой, снеговик меня переваливает.

— Катай маленький шарик для головы.

Пластмассовое ведёрочко, две пуговицы, морковка….

— Рот забыли! — сокрушается дочь. — Как он будет говорить?

Соседский мальчишка критически осматривает снежную фигуру.

— Зачем он нужен?

— За подарками пошлём к Деду Морозу.

Сорванец не верит Насте, смотрит на меня.

— Ты чего хочешь на Новый Год?

— Чтобы папа был трезвый.

Настя стягивает варежку и гладит мальчику бледную щёчку:

— Бедненький. Хочешь, подарю своего папу?

…. Чем больше думал над текстом послания, тем больше он терял в объёме. Наконец настал день, когда многостраничные причитания уместились во фразу из четырёх слов: "Земля ждёт детей своих". Я и на два был согласен, но Билли усмотрел в "Земля ждёт" скрытую угрозу, которая не приемлема в дружественном обращении.

Чуть позднее сообщил: и затея, и текст послания одобрены Советом Распорядителей.

— Кем-кем?

— В его ведении все акции Всемирного Разума.

— О, Господи, никуда без бюрократии!

— Ты долго ходил пешком и отстал от жизни. После первой мозговой атаки на Земле с избытком появилось желающих решать вопросы подобным образом. Силы распылялись, стихии лихорадило. Коллективным решением был создан Совет Распорядителей.

— Да Бог с ним! Когда состоится одобренная акция?

— Сигнал ушёл во Вселенную.

— Я ничего не почувствовал.

— И не должен. Электромагнитный импульс родили все радиостанции Земли, разом задействованные. Твоё послание запущено в космос.

— Сдаётся, Билли, это не совсем то, что я хотел.

— А что ты хотел?

— Я ещё немного подумаю….

…. Весна в Москве. Гуляем в Измайловском парке. Почтенную пару привлекла шустрая белочка. И мы остановились. Дама пытается покормить зверька с руки:

— Ну, иди сюда, иди ко мне, глупенькая. Чего ты боишься?

Настя заявляет:

— Её надо поймать и задушить.

Мы с Дашей в шоке. Бабушка в трансе:

— Солнышко, что ты такое говоришь?

Настя:

— Глупым не надо жить.

— Вот они, детки индиго, — сокрушается гражданин….

…. Который день я в добровольном заключении — ночами бодрствую, днями сплю или пытаюсь о чём-то думать. Который?

— Четырнадцатый, — ворчливо подсказывает Билли.

Две недели — вечером на левый бок, чтоб видеть всё плато, утром на правый — носом в базальтовую стену, чтобы лучше спалось. Всех движений — одуреть можно! Четырнадцать ночей на небе ни облачка — лишь днями белые барашки резвятся на голубой лужайке. Билли, когда там время грозе быть?

Паучок спустился на сверкающей паутинке. Здорово, приятель! Заходи, гостем будешь. А он ещё раз, и получился крестик. От его центра начала расти сеть тончайшей нити. Паутина блестит в солнечных лучах — ночью её не видно. Пока не видно. Но угрюмый ткач трудится, не покладая лап, и сеть становится всё плотнее, угрожая в скором времени застить белый свет.

Билли, меня хотят замуровать.

Сизоватая цокотуха стала первой жертвой. Влипла слёту и увязла, и задёргалась в болезненных конвульсиях. А доктор уж на подходе — мигом успокоил….

— Билли, Вселенная неразрывна?

— Ну, и что?

— Если что-то произойдёт на одном её краю, весть об этом непременно домчит до другого?

— У Вселенной нет краёв — она бесконечна.

— Не умничай. Я к тому, что физический факт посещения Земли гуманоидами имел место, и информация об этом несётся сквозь глубины космоса.

— Информацией обо всех физических явлениях Вселенная забита до отказа. Кое-что из этого удаётся зафиксировать нашими приборами.

— Вот именно, приборами. Но мы никогда не пользовались самым совершеннейшим — нашим интеллектом.

— К чему ты клонишь?

— Из всех визитов инопланетных гостей на нашу голубую меня интересует только один — тот самый, в ходе которого в летающую тарелку попали Настя и её спутник. Эта информация зафиксирована Космосом, и где-то в его просторах её можно отыскать. Если конкретно — меня интересует, куда они увезли мою дочь.

— Перестал тебя понимать, Создатель.

Билли растерял менторские нотки, а меня несло.

— Какие твои годы! Вникай: однажды люди собрали воедино разум и сказали Земле — хватит шалить, успокой стихии. Таким же макаром предлагаю поступить и с Космосом — открывай, мол, тайны свои, необъятный.

— Понял. Однозначно нет. Почему? В силу его безграничности — затеряется во Вселенной человеческий разум, и угаснет цивилизация.

— Да будто бы? Ну, хорошо. Тогда без риска — просеять через Всемирный Разум всю информацию, поступающую из Космоса, и попытаться отыскать Настины следы или место её теперешнего пребывания.

— Эксперимент, конечно, интересный, но требует согласования.

— Опять за рыбу деньги! Билли, а ты-то что-то значишь в новой иерархии?

— Можно избежать лишних проволочек, обратившись напрямую к Главному Хранителю.

— Ну, давай к нему.

— Ты будешь убеждать?

— Я.

Через несколько мгновений зазвучал во мне Любин голос.

— Чего тебе, Гладышев?

— Бог мой! Ты — Главный Хранитель? Хранитель чего?

— Всемирного Разума.

— Что же не похвасталась?

— Ты не спрашивал.

— Логично. Хотя откуда мне знать? Постой, а твоя работа в Центре Космических Исследований?

— Одно другому не мешает. С чем ты?

Я изложил.

Люба:

— Не могу себе представить физику процесса.

— Мы разработаем, — сказал и тут же поправился. — Я подготовлю концепцию.

Билли влез:

— Я кстати её тоже не представляю — физику процесса.

Я отбивался на два фронта:

— Когда-то ты и имени своего писать не мог.

И Любе:

— Главное — понять задачу, а решение придёт в ходе поиска.

Она:

— Ну, может быть. Хорошо, я подниму вопрос на Совете Распорядителей.

— Слышу чиновника, почему молчит мать?

— Только не надо, Алексей…. Советовать и принимать решения не два сапога пары.

Мне бы остановиться, но не смог.

— Ну, конечно, гораздо проще приласкать чужого ребёнка, чем отважиться завести своего.

— Вот ты как…, - Люба прервала телепатическую связь.

Чёрт дёрнул за язык! Впрочем, теперь всё равно — примет ли Совет Распорядителей моё предложение, отвергнет ли — всё равно. Пришло понимание бесполезности суеты по этой теме. Ну, отыщем мы Настины следы где-нибудь на Альфе Центавра, может, сумеем переслать ей привет…. И всё. На большее не будет ресурсов, знаний, возможностей. Если дочь моя в плену у зелёных головастиков, ни чем Земля не в силах ей помочь. Остаётся уповать, что свобода её ограничена только её собственной жаждой познания.

— Билли, она не вернётся к нам.

— Ты о Насте?

— Я был плохим отцом и другого отношения не заслуживаю.

— Маленькую поправку позволь? В неразрывной Вселенной присутствуют, однако, аномалии — кривые пространства и времени. Слышал о таких? Что если Настя в другом временном измерении: там секунды — у нас столетия? В этой связи твои причитания сродни Эгееву трауру — не должны родители хоронить детей своих.

— Я не брошусь в море, но как жить?

— Живи надеждой….

…. Лето в Москве. Дед в Крыму, а мы на его даче. Никушки подарили Насте мобильник и научили им пользоваться.

— Это Анастасия, — говорит моя дочь, нажав зелёную кнопку телефона. — Хи-хи.

— Почему "хи-хи" — надо отвечать "алё", — поправляет Даша.

Настя:

— И я могу поговорить со всеми, кем захочу, даже волшебником Гурикапом?