Время орка

— Не стоит защищать меня, учитель. — Адам благодарно улыбнулся наставнику. — Именно я решил принять предложение Оша и отправиться в столицу.

— И кто же, как не учитель, держит ответ за решения своего ученика? — сварливо парировал ключник.

— Вы понесли бы наказание, если бы я не была так рада видеть вас, старый друг!

Леди Олдри заключила ключника в объятия, словно благодарная дочь, воздающая дань уважения своему престарелому родителю.

— Спасибо, что уберегли сына.

— Не хочу возражать вам, миледи, но в этот раз он уберег меня, — смутился Локвуд.

Уголёк предпочёл не участвовать в сцене семейного единения. Свернувшись чёрным меховым комочком, маленький варг нежился у тёплого очага.

— Скажите, миледи, кто наши гости? — встревоженно спросил ключник. — Что привело этих господ в наши глухие места?

Леди Олдри опустила глаза, отступив к камину.

— Право, не знаю, как поведать вам об этом и избежать упрёка. Этих людей привело сюда желание… сделать очень важное предложение.

— Как так? — опешил Локвуд. — Крошка Джейн слишком мала, чтобы заключать брачные договоры.

— Речь не о ней. — Кулаки Адама сжались так, что костяшки пальцев побелели. — Эти стервятники прилетели, чтобы прибрать к рукам наши земли!

Всё встало на свои места. Воспользовавшись смертью хозяина, охотники за приданым надеялись на лёгкую добычу.

Виконт Пуль уже имел огромное влияние на соседний удел, ведь лорд Гловер был женат на его дочери. Если бы ему удалось распространить свою власть на земли Олдри, он получил бы контроль над всей северной границей Простора.

В то же время Веточ был посланником владыки Аксарая. Если притязания Пуля были направлены на север, то лорд Ханского удела смотрел на восток. Окажись владения Олдри под его властью, он сможет держать в своих руках всю восточную границу королевства. И честным торговцам тракта, и бандам отчаянных контрабандистов, пересекавшим Трещину на свой страх и риск, придётся иметь с ним дело.

Кроме того, что бы там ни говорили, но удел Олдри представлял интерес сам по себе. Да, это был дикий и неосвоенный край, где жило не так много душ, но при известных вложениях он мог обогатить своего владельца. Здесь можно было добывать камень, дерево, пушного зверя и даже металл, который нередко встречался в северных предгорьях.

— Обрети спокойствие, сын. — Тепло рук матери коснулось жёсткого юношеского лица Адама. — Может статься, это единственный шанс для нас и наших людей. Что значит моя жертва против их счастья?

— Нам не нужна их помощь. — Адамом владела буря противоречивых чувств. — Мы сами справимся!

— Как, милый? Как мы сделаем это? Деньги, которые ты присылал, уже ушли на уплату долгов. Нам нужно починить мост на южной границе. Нужно платить жалованье ратникам, сторожащим Трещину. Мне страшно помыслить, сколько ещё расходов нам предстоит в этом году!

— Ты считаешь, что я не готов занять место отца, матушка? — сокрушённо спросил Адам. — Думаешь, что я не достоин?

Леди Олдри вновь взяла его лицо в свои тёплые ладони.

— Сын мой, нет никого более достойного, чем ты, но есть обстоятельства, которые нам не преодолеть.

Адам понимал её, как никогда. Жертва во имя общего блага. Мать готова была на это замужество, чтобы получить поддержку, так необходимую их бедному уделу, лишённому милости нового графа. Юноша вспомнил про Оша. Что, если опасения учителя подтвердятся и орки обрушат на его голову гнев короля? Тогда защита влиятельного мужа может оказаться последним шансом для матери, сестры и подданных.

— Торопиться ни к чему, — рассудил Локвуд, продемонстрировав мешок, принесённый им из повозки. — Пока что у нас есть деньги.

Адам хотел что-то добавить, но в зал вошёл Рональд. В его руках был небольшой клочок свёрнутой бумаги.

— Я из голубятни, леди Катарина, — сказал молодой слуга. — Письмо от вашего отца.

— Отца? — удивилась виконтесса, принимая послание.

После её замужества они мало общались. Он не одобрил выбор дочери и остался жить на севере, там, где был его дом. Последний раз отец писал ей два года назад, когда мятежный граф Колдридж был свергнут. Старик выражал надежду, что муж её безропотно преклонится перед новым владыкой, назначенным королём.

Катарина хотела отправить ему гневный ответ, но не смогла. Вскоре после падения безумного графа погибла и её сестра, в замужестве графиня Ферро. Люди говорили, что она возвращалась из столицы, когда на её сани напали дикие орки. Старик был убит горем.

Виконтесса не любила, когда он писал ей. Всякий раз, когда она получала весточку из отчего дома, случалось что-то плохое.

Сначала леди Олдри решила, что прочтёт запоздалые соболезнования в связи с гибелью её супруга, но письмо говорило не об этом. Сделав несколько медленных шагов в сторону дубового трона, она тяжело опустилась на него, сохраняя молчание.

— В чём дело, мама? Что случилось?

Локвуд забрал у неё послание, ознакомившись с его содержимым. Лицо старика тут же помрачнело.

— Война, молодой господин, — сказал ключник, подняв встревоженные глаза на Адама. — На севере началась война.

Эпилог

Секретарь нашёл короля в висячем саду. Длинный двухъярусный балкон, тянувшийся вдоль всей западной стены замка, был уставлен чашами и кадками с самыми дивными растениями из разных уголков страны. Журчавшие фонтанчики рождали в воздухе разноцветные арки радуги.

— Они согласились?

— Не думаю, что у них был выбор, ваше величество.

Облокотившись на массивные каменные перила, король вздохнул. Серебристые глаза монарха смотрели на север. Туда, где за искрившейся гладью Мать-озера возвышались далёкие Железные горы.

— Я не хотел этого. Видят предки, он не оставил мне выбора.

— Вы действительно думаете, что посылать орков туда было удачной идеей? Генерал Дрогнар, он…

— Он сделает то, что я ему прикажу, — перебил секретаря король.

— Разумеется.

— Это будет их последней проверкой, Кристофер. — Конрад неспешно вышагивал по саду, и его верный помощник следовал за ним, как серая тень. — Если им удастся проявить себя, я собираюсь исполнить их желание.

— Значит, вы всё-таки пошлёте их туда?

— Возможно. Если они докажут, что справятся.

— А что, если герцогу это не понравится?

— Ну конечно же не понравится, — король позволил себе улыбнуться, — но он переживёт. Как делал это всегда.

— Смею заметить, что это весьма опасно, ваше величество. Недовольство знати растёт. Ваши враги обязательно используют это против вас.

— Я знаю, но у меня всё меньше времени, чтобы что-то изменить. Кристофер, я не хочу остаться в памяти людей палачом.

— Влиятельные силы пришли в движение, ваше величество. — Как всегда, лицо секретаря ничего не выражало. — Они всё ещё в тени, но их присутствие осязаемо. Равновесие нарушено. Какова бы ни была роль Оша и его орков, не думаю, что им удастся выжить. Они приобретают врагов быстрее, чем друзей.

— Они наивны. Они не знают, что такое жить в мире людей. Им понадобится помощь. Любая помощь, которую они смогут получить.

* * *

Восточные окрестности Эшвуда. Королевская тропа. Скрипя старым свечным фонарём, уездный трактирщик подслеповато всматривался в темноту, завладевшую дорогой. Его жена уловила в ночи стук копыт. Теперь он и сам слышал их приближение.

— Кого там принесла нелёгкая? — проворчал он, пожевав беззубым ртом.

Тьма сгустилась, превратившись во всадника. Чёрно-рыжим вихрем он пронёсся в дрожащем свете, вновь растворившись в ночи. Над дорогой клубилась пыль, поднятая копытами неистового скакуна, казалось, состоявшего из самого мрака.

На мгновение старику показалось, что он увидел две пары глаз. Одна принадлежала взмыленному зверю, вторая пылала в темноте живым огнём расплавленного золота.

Осенив себя знамением Древних, старик вернулся в трактир, а Зора, подгоняя Мрака лёгкими ударами пяток, продолжила свой путь на северо-восток. Туда, где в лесных предгорьях орки Ургаша терпеливо ждали их возвращения. Он дал ей важное поручение, этот упрямый чудак с разноцветными глазами. Она не знала, как относится к нему. Не знала, что чувствует. И это сводило её с ума.