Звезда дураков (СИ)

Ага. Положить, значит... В неправильном направлении наш разговор двигался. Я был цел, с развязанными руками и мечом, но его (ее) это не сильно беспокоило. Что-то было явно не так. Тем не менее, я положил меч на пол возле камина, подвинул туда ближайшее кресло и уселся, предварительно оценив, смогу ли дотянуться до оружия сразу. И только после этого взглянул на своего визави.

Чутье не подвело - это была женщина. Если не смотреть на ее лицо, то легко было бы ошибиться - грязные и стоптанные армейские ботинки, грязные и поношенные армейские штаны с множеством карманов, нож внушительных размеров на поясе. Рубашка, которая в своей далекой юности имела белый цвет и некий намек на элегантность. Армейская же куртка, количество карманов на которой соперничало с количеством прорех. Густые черные волосы до плеч. Ушей не видно. Со спины поглядишь - просто городской подросток. Деревенские, те чуток покряжистее будут.

А вот лицо не оставляло шансов для сомнений - передо мной сидела женщина. Не девочка-подросток, не девушка, а именно женщина. Молодая и очень красивая женщина. Полноте! Да такая ли молодая?! На реальный возраст не указывало ровным счетом ничего. Никаких таких предательских морщинок, никакой вековой печальной мудрости в глазах, никакого одинокого седого волоска на виске... чего там еще у них? Что они носят, как знак выслуги лет? Не знаю. Но ничего из этого не было. А вот ощущение возраста было. Вроде, как аромат выдержанного коньяка. Еще даже не пригубил, но уже понимаешь, что пить такой напиток тебе не положено по рангу. Тебе даже вдыхать его букет не положено. Для того уже другие народились. И как-то сразу стало понятно, откуда в моих сопровождающих такое послушание и чинопочитание. До этого они мне ни послушными, ни покладистыми парнями не казались.

А красивая ли? Тоже спорный вопрос. Глаза красивые. Явно эльфьи, только темноваты. Скулы... высокие... тоже эльфьи. Ушей не видно. И все. Так, по отдельности взять - ничего там больше красивого нет. Нос длинноват... Рот великоват... Кожа темновата... может, просто не умывалась? Волосы... ну... тоже красивые - густые, черные. Брови... тонкие, изогнуты необычно... Подбородок чересчур заостренный... ладно... не чересчур... так... немного. Пес его знает! Все ведь не так! Все не на месте, или на месте, но не на том!

Она была красива. Очень красива. И я не мог понять, в чем дело. Просто не мог понять, что за волшебство такое тут задействовано, потому как это волшебство было вне моего понимания. Оно находилась в какой-то другой реальности. В той реальности, где я еще не бывал.

Любая из ее черт на другом лице выглядела бы карикатурно.

Но все вместе... на ее лице...

Карикатурно они не выглядели.

Они были частями чего-то единого. Как фрагменты сложной головоломки. Как мазки картины, которые, по отдельности не дают никакого представления о целом. И только собрав их воедино можно увидеть... даже не то, чтоб увидеть... мельком взглянуть, а остальное уже додумать... Это была магия. И природу этой магии я не знал.

Зато я знал, кто находится передо мной. Никакого второго мнения по этому поводу быть просто не могло.

Женщина вздохнула, запустила тонкие, сильные пальцы в густую шевелюру и изогнулась, как кошка. Сделано это было вовсе не для того, чтобы продемонстрировать мне, как элегантно она может потягиваться, а для того, чтоб я имел возможность полюбоваться ее ушами. Маленькими, розовыми и очень островерхими ушами. Настолько изящными и точеными что просто не верилось, что эти уши могут принадлежать живому существу. Будто шайка умелцев-ювелиров из Народца угробила массу времени, чтоб вырезать их из редчайшего драгоценного камня. И они были настолько островерхими, что просто не могли принадлежать человеку.

Не носят люди таких ушей.

Размер, правда, подходил - у эльфов, гномов, цвергов и прочих уши гораздо больше. А еще покрыты шерстью или мягкими волосками, которые вверху образуют кисточки, как у рыси. Может потому у представителей Народца слух куда как лучше?

- Если я прав... а мне кажется, что я прав... то вас зовут Айгуль.

Женщина закусила губу и цепко взглянула на меня:

- Давненько ко мне так не обращались.

Я только пожал плечами:

- Назовите другое имя. Мне в общем-то без разницы.

- Да пусть будет Айгуль... И вам проще произносить и я буду знать к кому вы обращаетесь.

Некоторое время мы помолчали. Я не знал, что говорить, а она вроде как раздумывала. Наконец, решившись, произнесла:

- Я слышала о вас.

Н-да-а... Не такого глубокомысленного замечания я ждал. Обо мне тут только глухой не слышал. И любую из этих историй детям на ночь рассказывать не стоило. Так что я промолчал. Что тут скажешь?

Айгуль помолчала и посмотрела на меня долгим взглядом. И молчание, и взгляд я выдержал.

- Что у вас с лицом?

А что у меня с лицом? В конкурсах, которые любят проводить в Центрах, я, конечно, не участвовал, но это мое лицо. Я к нему привык. Тем не менее, мельком взглянул на стеклянную дверку какого-то буфета, стоявшего неподалеку. Не особо жизнеутверждающая картина... будто меня привязали к лошади и волокли лицом по битому кирпичу. А я ничего не чувствовал. От холода, видно.

- Так что с лицом?

- Родовая травма.

Откуда я, черт побери, знаю! Пусть у своих оглоедов спрашивает. Как они ухитрились меня взять?!

Будто прочитав мысли, она вдруг спросила:

- Небось хотите узнать, на чем прокололись?

- Да.

- А я не скажу.

И улыбнулась.

Не люблю я черный юмор. Особенно когда его ко мне применяют. Паршивая семейка. Как туда только Альф затесался? У него-то хоть придурь безобидная.

Снова помолчали.

- А вам кто-нибудь говорил, что вы не особо приятный собеседник?

- Да я и не рвусь как-то побеседовать.

- Зря. Вы хоть понимаете, что вас могли просто убить.

- Как сказала одна моя знакомая - любого могут убить. Что ж теперь, обо всех печалиться?

- Ну, о себе я бы переживала. Вы отдаете отчет, что и сейчас убить могут? Вот именно сейчас? Сию минуту? Понимаете?

- Да.

- И что, когда-нибудь так было?

- Иногда... часто... всегда, то есть. У меня по-другому никогда не было.

- Я находилась... в другом месте. Долго. Говорили, что у вас тут заварушка небольшая произошла. Вы ведь в разведке служили?

Я только зубами скрипнул от злости. Небольшая заварушка... Твари остроухие! Когда они с гномами в последний раз поцапались, сколько там их перебили? Сотню? Так эти ублюдки до сих пор своих погибших героев оплакивают, саги сочиняют и при любом удобном случае гномам об этом напоминают. А та "кровопролитная война" продолжалась всего-то шесть месяцев, и уже больше тысячи лет прошло... Гномы, правда, в долгу не остаются - их тоже немного потрепало. Стоят они друг друга, короче.

Но Айгуль ждала ответа.

- Да. В разведке. В основном.

- И как там? Как жили разведчики?

- Долго, счастливо и безмятежно. А умирали успокоенными. С умиротворенными улыбками на лицах

- Я что дала повод для тупых шуток? Как было на самом деле?

По-моему она специально выводила меня из себя. Как Карелла, только изощреннее.

- Жили недолго и дерьмово, а умирали быстро... Преимущественно мучительной смертью. Впрочем, по большому счету, там смерть и была самым счастливым событием. Только вот к этому счастью никто как-то не стремился.

Постоянные паузы в разговоре (если это вообще можно назвать разговором) начали меня порядком раздражать. Сомневаюсь, что ее так уж интересовало, как мы там время проводили. Так что глубокого смысла в этом обмене словами я просто не видел. В этот раз молчание чересчур затянулось. Я бы попробовал что-нибудь предпринять, останавливало только то невозмутимое спокойствие, с которым хозяйка сидела в кресле. У нее явно был козырь в рукаве, а проверять, насколько крупный, мне не хотелось.