Железный герцог (СИ)

— Неглупое решение, — усмехнулся голем, когда девушка рассказала ему о договоре с подгорником. — Я-то сомневался, смогу ли защитить вас от лесного зверья, если того окажется слишком много. Но ты не только нашла охранников, но и заставила их платить за то, что они тебя сопровождают!

Путешественники ужинали в комнате Генрики. Точнее, она и Арчи, набегавшиеся по ярмарке, с удовольствием ели принесенную служанкой куриную лапшу, а голем сидел, развалившись, в кресле и с нескрываемой завистью поглядывал на ребят. Генрика временно сняла с «дядюшки Эльрика» чары невидимости. В этой таверне можно было не беспокоиться по поводу лошадей, а самому голему надоело ночевать на конюшне. Да и Генрика хотела спокойно поговорить с ним.

— Дядюшка Эльрик, я понимаю, что не к вам вопрос… Но как вы думаете, что может нас ждать в вашем замке?

Голем пожал плечами:

— Знаешь, девочка, эта война всколыхнула такие силы, что мне даже трудно представить. Не уверен, что вы с ними справитесь. Но очистить замок от моего проклятия было бы неплохо. В конце концов, люди не виноваты…

Девушка кивнула:

— Понятно. Что сможем, то сделаем. Самое главное — не придется вас прятать по дороге. Подгорники, по-моему, спокойно отнесутся к «железному слуге» у мага.

«Дядюшка Эльрик» кивнул:

— Да, они уважают любые механизмы. Так что ложитесь спать, юные герои. Завтра вы закупите дорожные припасы, а на следующее утро отправимся в путь.

— Нет, — покачала головой девушка. Нужно еще позаботиться о том, чтобы те «проверяльщики», которых бургомистр пошлет на кладбище, ничего не увидели.

Голем расхохотался:

— Ты, Генрика, поражаешь меня своей предусмотрительностью. Кажется, что тебе гораздо больше лет, чем ты прожила на этом свете.

Девушка только пожала плечами:

— Отец любил разговаривать со мной. А еще… дядюшка Эльрик, вы не будете смеяться?

— Нет, конечно.

— Мне иногда кажется, что у меня в голове звучит отцовский голос. Нет, это никак не связано с магией. Если бы его душа вернулась в срединный мир, я бы обязательно об этом узнала. А так… время от времени в памяти всплывают обрывки каких-то воспоминаний, какие-то разговоры. Однажды к нам зашел Леонтер Баратти, наш иртинский брандмейстер. Отец, наверное, ближе всего в городе сошелся этим старым солдатом. Дядюшка Леонтер — добрый и честный человек. Но когда он попытался заняться торговлей, ему не повезло. Его сразу же обманул какой-то проезжий перекупщик. Дядюшка Леонтер пришел к нам и пожаловался на неудачу. И тогда отец сказал: «Люди очень не любят платить. Чаще всего их приходится заставлять. Глупцы не боятся навлечь на себя проклятье, ведь для того, чтобы испортить кому-то жизнь, не обязательно быть магом». Эти слова не предназначались для моих ушей, но я случайно их услышала и запомнила.

Голем задумчиво покачал головой:

— Что ж, ты права. Многие слишком скупы. Хотя я всегда честно платил по счетам.

— Да, те, кто честно платит, могут без страха разговаривать и с тварями Тьмы, и с еще более страшными созданиями. Но большинству об их долгах приходится напоминать. Господин бургомистр рассчитался со мной, но я не хочу, чтобы он имел повод потребовать деньги обратно. Поэтому я хочу попросить вас, дядюшка Эльрик, переночевать сегодня на кладбище. Возьмите с собой вот этот пузырек. Когда стемнеет, и появятся «проверяльщики», вылейте его содержимое на землю рядом с тем местом, где они будут сидеть.

Голем кивнул. Он догадался, что в склянке. Многие путешественники брали с собой «сладкую воду» — несложный эликсир, делающий мелких духов любого места благосклонными к тем, кто остался ночевать в лесу или в горах. Напившись «сладкой воды», хозяева деревьев и скал не позволяли себе обычных для них шуток. Наоборот, они отводили от тех, кто им угодил, любую случайную опасность.

— Будет сделано, госпожа маг! — голем шутовски щелкнул каблуками металлических сапог. — Более приятной ночи эти храбрецы из ратуши и не припомнят! Но помяни мое слово, девочка: лучше тебе проснуться пораньше. Если все, что вы рассказали о поаке, правда, кое для кого эта ночь будет последней.

«Дядюшка Эльрик», хоть никогда не считал себя провидцем, ошибся только по поводу времени, когда бургомистр захочет встретиться с Генрикой.

В полдень в дверь ее комнаты постучали. Очень вежливо и даже робко.

— Войдите, — крикнула девушка, которая к этому времени уже успела встать и одеться для выхода в город.

— Здравствуйте, госпожа эт-Лидрерри! — воскликнул бургомистр, едва перешагнул порог. — Я пришел, чтобы выразить восхищение вашей прозорливостью и мастерством!

— Что такое? — Генрика высокомерно подняла одну бровь, вспомнив вдруг, как несчастный бургомистр копался в ее вещах.

— Только что пришло известие о том, что погиб этот предатель Вселек. Вы должны его помнить, это хозяин того трактира, где вы ночевали третьего дня… Погиб именно так, как вы описали…

— А почему предатель?

— Ночью из его комнаты были слышны жуткие крики. Когда утром взломали дверь, то обнаружили труп хозяина и смертельно перепуганную девочку-служанку. Девочка была жива, сначала не могла говорить. Сначала в убийстве заподозрили ее. Ведь вряд ли она грела постель хозяина по своей воле. Но, во-первых, в комнате не нашли ничего, чем бы можно было нанести те страшные раны, которые были на трупе. Действительно: словно когти зверя. И, во-вторых, жрец из храма Эйван Животворящей совершил над несчастной установленный обряд. Она перестала дрожать и рассказала о том, что видела ночью. По ее словам, сквозь закрытое окно в комнату влетела огромная черная львица. Она накинулась на Вселека и в считанные мгновения разорвала ему горло. И лишь потом заметила малышку, спрятавшуюся от страха под кровать. Тварь Тьмы вытащила девочку… Кстати, на руке у служанки было несколько неглубоких ран, словно ее задели когтями, но случайно. Львица обнюхала бедняжку. Потом случилось вообще удивительная вещь. Тварь Тьмы перевернулась через голову и превратилась в покойную супругу тавернщика. Женщина сказала девочке: «Чтобы тебя не обвинили в убийстве этого подлеца, скажи стражникам, что нужно отодвинуть правую тумбу письменного стола в кабинете хозяина». Мои люди так и сделали. Там нашли тайник и в нем — бумаги, из которых можно сделать вывод, что тавернщик был шпионом Утора…

— Вот как? — удивилась Генрика. — Значит, и твари Тьмы стремятся к справедливости.

— Да, господа эт-Лидрерри! И было бы более чем справедливо, если бы вы попросили дополнительную награду!

— Нет, — покачал головой девушка. — Я ничего не сделала для того, чтобы разоблачить шпиона. Я лишь сделала так, чтобы был наказан убийца своей жены, а ни в чем не повинные люди перестали страдать. Кстати, что с кладбищем?

— С кладбищем? — лицо бургомистра сразу же поскучнело. — А что с ним может быть после ваших трудов? Там тихо… как на кладбище. С полдюжины стражников ночевали там нынче. Говорят, больше всего жалели о том, что с ними нет их девушек. Говорят, была чудесная свежая ночь, светлая от звезд. Капрал Бурс даже сонет сочинил, он у нас поэт… Но и он после доклада мне так рвался прочесть новые стихи своей девушке, что я не сомневаюсь: в его организме никаких фатальных изменений не произошло.

— Вот и прекрасно, господин Варбуни! Завтра на рассвете мы уезжаем, и надеюсь, что теперь твари Тьмы не будут тревожить жителей вашего прекрасного города…

До перевала добрались без приключений. Гулы, конечно, злобные твари, но у них хватает ума не нападать на шумный караван. Три дюжины лошадей, навьюченных шерстяными тканями из Сунлана, десяток хорошо вооруженных бородатых мужиков, два мага и голем, звонко печатающий шаги по каменистой дороге, — компания слишком серьезная, чтобы считать ее легкой добычей.

Перед спуском в долину Драконьего гнезда ехавшая впереди каравана Генрика придержала коня и осмотрелась.

Горные луга пестрели цветами. Голубые, желтые, оранжевые пятна — словно по склонам расплескали краску.