Душа Ужаса. Мозаика осколков души (СИ)

— Это можно узнать лишь опытным путем, — ответила Менестрес, и, будто вспомнив, добавила: — Еще один момент: Деймос — воин, это любому видно, но он категорически отказывается брать в руки оружие.

— Любое?

— Меч — точно. И остальное тоже с осторожностью.

— Он же вампир, и способен порвать любого голыми руками.

— Знаю, и, думаю, он тоже догадывается, и, тем не менее, к оружию у него сложилось такое вот предубеждение.

— Понятно, — сухо ответил Фаул, о чем-то задумавшись.

— Не расстраивайся. Еще слишком мало времени прошло с вашего знакомства, — решила подбодрить его Менестрес.

— Да дело не в этом, — возразил вампир. — Только мне все больше кажется, что придется прибегать к кардинальным мерам.

— Тебя это не устраивает?

— Почему нет?

— Ну, связь, получаемая при этом, очень похоже на брачные узы, и это своего рода обязательства.

— Это меня не страшит. Я прожил не мало, чтобы понимать, на что иду. Меня больше беспокоит, согласится ли Деймос.

— Я поняла тебя. Но, боюсь, тут я не очень хороший помощник.

— У вас слишком много дел и обязанностей, чтобы взваливать еще и это! — возразил Фаул. — Я посмотрю, что можно сделать.

— Хорошо.

Никаких более заверений или требования гарантий не последовало. Владычица Ночи только проводила его понимающим взглядом. И это подбадривало лучше всяких слов.

Честно говоря, совместные тренировки хоть и оказались отличной идеей по сближению, но имели и ложку дегтя. Причем вся она досталась Фаулу.

Вампир никогда не жаловался на свое телосложение: узкие бедра, широкие плечи, крепкие руки, без труда справляющиеся даже с секирой еще во времена юности, когда не было вампирской силы. Но рядом с Деймосом он сам себе казался гадким утенком.

Мало того, что во всем теле ни грамма лишнего жира, так и само тело вдобавок к достоинствам, имеющимся у Фаула, обладает просто бесконечно длинными ногами, а под кожей притаились бугры мышц, перекатывающихся при каждом движении. И это действо завораживало Фаула лучше гипноза. Деймос не просто профессиональный воин, а какая-то идеальная машина для убийств.

Фаул чувствовал, что все больше и больше очаровывается этим странным вампиром. Хотелось собственными руками ощутить твердость мышц, гладкость кожи и не только.

Очарование ничуть не дрогнуло, когда Фаул увидел, что под одеждой скрывается не только идеальное тело, но и многочисленные шрамы, полученные еще до обращения.

Вся спина Деймоса словно была сшита из клочков кожи — плеть оставляет свою подпись навсегда. Следы от нее перемежались шрамами другого характера, похоже, мечи или кинжалы. Похожие отметины были и на груди, руках, даже ногах.

Разглядывая все это, Фаул не мог не спросить:

— Откуда они?

— Издержки воспитания и службы.

— Понятно, — не нужно было обладать сверхчутьем вампира, чтобы догадаться — эта тема Деймосу неприятна. Возможно, он и ответит на дальнейшие вопросы, но на их едва установившихся отношениях это может отразиться не лучшим образом. И Фаул решил оставить эту тему.

Сам Деймос почти не задавал ему каких-либо вопросов. Кажется, праздная беседа была ему чужда. Это Фаул старался отвлечься от созерцания. У вампиров сила воли, конечно, посильнее будет, но все равно его интерес мог стать очевидным. Тем более одежды на них при занятиях было по минимуму. Впрочем, Деймос и так не был ее фанатом. Однажды Фаул даже спросил:

— Тебе не нравится выбранный для тебя наряд?

— Что? — Деймос поначалу даже не понял вопроса, потом все-таки ответил: — Много тряпок — лишнее. Без них лучше ощущается.

— Что именно?

— Все. Я понял это, после того, как впервые обгорел в пустыне.

— Хм, — таких объяснений он еще не слышал.

Возможно, тут и был какой-то резон, так как Деймос оказался невероятно ловок. Подобного можно добиться лишь веками тренировок. Сначала Фаул полагал научить его некоторым вампирским приемам, но вскоре понял, что в этом нет необходимости. Деймос открыл их сам, интуитивно, и теперь ему впору самому выступать учителем. И да, Фаулу удалось раскрутить его на пару уроков.

Во время их занятий, в Деймосе пробуждалась жизнь, давая понять, каким он был прежде. И это наполняло Фаула еще большим восхищением. И взаимопонимание между ними налаживалось.

Правда, однажды эти хрупкие связи сильно пошатнулись, и невольным виновником стал Димьен.

Обычно, когда Фаул и Деймос приходили на тренировочную площадку, там никого не было. Птенцы королевы не были фанатами ратного дела, а с Димьеном они не пересекались. До сегодняшней ночи.

Телохранитель королевы так упоенно упражнялся с мечом, что даже не сразу заметил нарушенное одиночество. А вновь пришедшие и не думали его отвлекать. Деймос наблюдал за Димьеном, а Фаул за ним. А там было, на что посмотреть!

При виде холодного блеска стали в глазах Деймоса загорелся странный огонь. Нечто вроде предвкушения с огромным сожалением.

Увлеченный наблюдением, мужчина даже никак не прореагировал на то, что Фаул коснулся его голого плеча.

Большего для вампира клана Морры и ненужно было. Он словно коснулся обнаженного нерва, и позволил чувствам Деймоса утянуть себя, чтобы лучше понять.

Наблюдая за Димьеном, Деймос вспоминал, как сам поступал так же, и слишком живым еще было ощущение смертоносного клинка в собственных руках, чувства, как он пронзает плоть, лишает жизни.

Воспоминания грозили стать сплошной багровой рекой, и Фаул позволил себе похлопать Деймоса по плечу, чтобы отвлечь, не дать погрузиться в эту боль.

Деймос вздрогнул и покосился на Фаула. Тот все еще не убрал руку с его плеча, проговорив:

— Позволь прошлому оставаться лишь прошлым.

— Для меня это невозможно.

Разговор привлек Димьена. Одним ловким движением убрав меч в ножны на спине (только вампиры могут так быстро и без членовредительства), он проговорил:

— Фаул, тебе удалось невозможное: заставить нашего затворника смотреть, как кто-то орудует мечом.

— Ты сильно ошибаешься, если думаешь, что я использовал принуждение, — парировал вампир.

— Вот как, — протянул Димьен, еще пристальнее оглядев Деймоса, но тот уже принял абсолютно невозмутимый вид.

— Да. Мы тоже решили поразмяться, — ответил за двоих Фуар. — Кстати, меч, кажется, не твой.

— Бамбура. Но как ты догадался?

— Со временем это пройдет, но пока заметно, что ты привык к более коротким мечам. Да и ощущение меча, изготовленного именно под тебя, сразу видно.

— У тебя такой?

— Да, и не один.

— А у тебя, Деймос?

— Что? — кажется, вампир выпал из разговора, о чем-то задумавшись.

— У тебя тоже бывают проблемы с новым оружием? — уточнил Димьен.

— Нет.

— Ни с каким?

— Я все-таки был воином, — безразлично пожал плечами вампир.

— Да мы все тут… — начал было телохранитель, но оборвал себя на полуслове и предложил: — А докажи!

— Что?

— Мы ни разу не видели тебя в деле. Может, ты и не воин вовсе?

Деймос удивленно посмотрел на спорщика. Видно, что гордость борется в нем с безразличием, и неизвестно, что бы победило, если бы Димьен не ляпнул:

— Не беспокойся, я не буду тебя убивать, даже если ты проиграешь.

Вот тут-то глаза Деймоса не просто загорелись — заполыхали. Он сделал шаг вперед и сухо сказал:

— Хорошо. Давай оружие.

— Меч?

— Все равно.

Фаул с некоторым ошеломлением наблюдал, как телохранитель достает из короба еще один меч. Ничем не хуже первого, только изогнутый. Скорее ятаган. Деймос его принял, и они вышли в круг. А Фаула не покидало ощущение, что все это ошибка.

Лицом к лицу, глаза в глаза, пара шагов и резкий выпад. Наблюдая за Димьеном до этого, Деймос, похоже, сделал все необходимые выводы и первым нанес удар.

Фаул запоздало подумал, что Деймос еще никогда не имел дела с вампиром в бою, их возня, право, не в счет. Но Деймос ничуть не походил на сомневающегося.