Коромысло Дьявола (СИ)

Предложение было с энтузиазмом принято. Хотя длинные спичи в компании не приветствуются, но почему бы не выпить кьянти по такому достойному поводу? Многая лета Филиппу Праведному!

Негоже придерживаться одних и тех же дурацких правил. Тост есть тост. Можно и нарушить, дабы в неуместный за столом ригоризм не впадать.

Почему бы в таком случае и о политических неурядицах не поговорить?

Коль речь зашла об эсхатологии, глобальной политике и конце света в одной отдельно взятой Республике Белороссь, нарушать неписанные застольные установления и традиции взялись апостол Андрей вместе с евангелистом Матвеем.

"Еще бы! Они ведь у нас вдвоем записные правозащитники, ох диссиденты, открыто высказывающиеся о своей неприязни к власти предержащей. Валяйте!"

Оба приятеля Филиппа Ирнеева состояли на учете в какой-то весьма правозащитной организации — одной из тех, что хорошо пользуются общественными благодеяниями зарубежных спонсоров и доноров. Наверное поэтому, апостол Андрей и евангелист Матвей горячо обрушились на богомерзкую белоросскую власть, попирающую права человека, сеющую рознь, раздоры, находящуюся в состоянии холодной войны со всем цивилизованным христианским миром.

Их гуманитарный пафос отчасти приглушил апостол Петр:

— Ну и что, если у нас похолодало в отношениях с Россией? Подумаешь, конец союзу. Туда ему и дорога!

Зимних холодов и того, будто бы Россия отключит газ, я не боюсь. У нас тут с евангелистом Марком автономная сплит-система стоит. Обогреемся. От центрального отопления и режима экономии мы ни хренашеньки не зависим.

В Литве для нас Игналинская АЭС построена. Потом глядишь, и своя атомная станция появится. А Чернобыля пускай недоумки-оппозиционеры пугаются.

У нас все схвачено во как! Бензина нам тоже хватит, если венесуэльский Чавес обещал нашему батьке Лычу нефти на тысячу лет…

Петр Гаротник не являлся безрассудным и безоглядным поборником долгоиграющей президентской власти. На выборы или референдумы по месту провинциальной прописки он ни разу в жизни не ходил.

Еще чего не доставало, коль скоро за него это делали другие?

Как и Филипп Ирнеев, он умышленно предпочитал не конфликтовать понапрасну с теми, кто сейчас заведомо сильнее его. Зачем выделяться из быдловатой толпы, обожающей власть?

Придет его время, тогда можно будет пощупать за чувствительные места это государство. И скотину безрогую загнать в новое стойло, заставив обожествлять другое правительство и совсем иные взгляды иных власть имущих.

Ведь не зря он в президентской Академии управления штаны протирает. Ее диплом — сертификат лояльности и признанной благонадежности.

Ничего оригинального, из общепринятого ряда вон выходящего Петр Гаротник себе не позволял. Ибо не время и не место побивать камнями батьку Лыча и его клику, говаривал апостол Петр в кругу доверенных лиц с соответствующим правом допуска к его сокровенным взглядам.

До поры до времени быть таким как все — вот девиз боевой нашего апостола Петра, глядя на приятеля, думал рыцарь Филипп. Сейчас он отдыхал и ничем — ни внутренне, ни внешне — не отличался от хорошей мирской компании своих близких друзей.

Зато ближний Петров сожитель, голубой Марик слыл в компании большим оригиналом отнюдь не по причине своей гомосексуальной ориентации. Но потому, что не скрывал, как прагматично и своекорыстно он поддерживает и одобряет власть поимевших от мира сего.

— Нравятся они мне! И никакого гонива…

Будучи потомственным бюрократом во втором поколении, евангелист Марк с библейскими и евангельскими цитатами наперевес считал своим долгом опровергать правозащитников, оппозиционеров и диссидентов. Едва лишь кто-нибудь заводил политические речи, вне каких-либо сомнений, притчей во языцех на первом месте у Марика вставала железобетонная цитата: "Всякая власть от Бога".

Вовсе не по-божески евангелист Марк подлил масла в огонь бурно разгоревшейся политической дискуссии:

— Не говорите мне смешно, будто завтра конец вечному батьке Лычу. Когда придет нужный момент, чтобы успокоить Россию и Запад, он передаст власть сыну Виталию.

Сам же будет по-прежнему править из-за его спины, преспокойно сидючи в своей резиденции в Северных Скворцах…

Быть бы тут ссоре или затяжному обмену тяжеловесными и неостроумными репликами, если бы в перепалку и диспут между апостолом Андреем и евангелистом Марком не вмешался Филипп. Коль за него дружно выпили и наделили титулами миротворца и праведника, то извольте выслушать, милостивые государи.

На сей раз Филипп был краток. Он не стал приводить подлинные слова Святого апостола Павла — не мирское это дело внимать эзотерическому знанию.

Вместо этого он воистину миротворчески указал многоуважаемым спорщикам и диспутантам, что весь вопрос и дилемма участвовать или не участвовать в политике, поддерживать власть или выступать против нее — суть типичная ситуация нравственного выбора.

Если то или иное состояние есть грех, быть по сему. Так ведь грех и замолить можно.

— Не согрешишь — не покаешься. Не покаешься — не спасешься, — завершил популярной сентенцией свое миротворческое вмешательство Филипп.

Естественно, концовка позвучала под аплодисменты собравшихся. Долго и нудно исследовать теологическое понятие греха никто не собирался.

Как тут быть? Совершать грех или воздерживаться от него?

За это, кстати, они тоже выпили и закусили. Отнюдь не риторически. Включая евангелиста Марка и апостола Андрея…

В апартаменты босса Филиппа везла Настя на своей "шкоде". Весь вечер она без труда обходилась безалкогольным питьем. Потому что у ее собачки Мими "аллергия на запах спиртного".

Привязанность к своим питомцам Филипп Ирнеев находил вполне простительной дамской слабостью, как и пристрастие женщин к красивой дорогой одежде.

Как он отметил, Настя не смогла расстаться с умопомрачительными французскими чулочками, еще недавно принадлежавшими голубому Марику. А судя по тому, как она иногда рулила только правой рукой, в то время как левой судорожно натягивала юбочку на бедра, у нее явно не получилось улучить минутку, чтобы одеть трусики. В тесный бюстгальтер она тоже влезать не захотела.

Сидя с ней рядом на пассажирском месте, он вежливо отводил взгляд от ее чулок и от того, что ему открывалось над ними. Зачем ему бездарно смущать девочку? То, что она самая что ни на есть натуральная блондинка, даже без примеси тонирующего шампуня, он и до того видел глазами Маньки Казимирской.

"Манька в ништяк — лесбуха хитрожопая, она всегда может раскрутить понравившуюся ей девочку показать ей самое красивое и сокровенное. Потому рыжая и завела будуарный разговор о натуральном цвете волосяного покрова на теле. Себя показала, на подружек с кайфом посмотрела, нимфоманка…"

Место жительство Филиппа впечатлило Настеньку не меньше, чем его отвязанная и умная компания. Первый нежный поцелуй она ему страстно вернула с продолжением. "Ох соблазны!" Однако торопить события и идти дальше на заднем сиденье тесного автомобильчика Филипп не стал.

До завтра простились они в машине. Холодновато все-таки.

После грозы на улице очень посвежело. Первая седмица рыцаря-неофита в миру заканчивалась приятно и многообещающе.

ГЛАВА VIII

ПОСТИГАЯ СВЕРХРАЦИОНАЛЬНОСТЬ

— 1-

Проводив взглядом габаритные огни Настиной светленькой "шкоды", Филипп направился к своей темной "восьмерке". Еще рядом с Настей он ощутил, как безбожно ему не достает пистолета в наплечной кобуре. Натурально, рационально и сверхрационально.

"В натуре перышка в кармане тебе маловато, фраер; надо волыну с собой таскать," — в уголовных понятиях объяснил свои ощущения Филипп Ирнеев.

Ясное тут дело, мои законопослушные читатели! Ни к криминальной братве, ни к уголовной ментуре наш герой никакого отношения не имеет. Однако их профессиональным жаргоном он все же пользовался.