Воин-Тигр (ЛП)

- Познкомьтесь с Алтаматы, - представила она мужчину. - Он куратор Чолпон-Атинского музея петроглифов под открытым небом. Кроме родного киргизского говорит на русском и пушту, но недавно начал изучать английский. Во время службы в советских ВМС приобрел опыт подолазного дела. Ему бы очень хотелось поучаствовать в подводных исследованиях на восточном конце озера. Я тебе о нем рассказывала, Джек.

- А где же музей? - полюбопытствовал Костас.

Катя раскинула руки:

- Сейчас вы в нем и находитесь. Наверное, это самый большой музей в мире. И самый бедный. По большому счету тут все держится на одном человеке.

Джек скользнул взглядом по Кате. На ней были армейские штаны, списанные с военных складов, и футболка защитного цветы; руки покрывала корка грязи. Длинные черные волосы сходились на затылке в узел, сильный загар оттенял высокие скулы. Три месяца назад в ней не чувствовалось нынешней усталости, а ее кожа еще не успела обветриться, и все же нынешний облик Кати казался естественным. Где-то в этих местах родилась ее мать, недаром ее лицо так гармонировало с лицом Алтаматы.

- Я уже предупредил наших людей насчет Алтаматы, - сказал Джек. - Как только "Чинук" приведут в норму, Бен и Энди вылетят из Бишкека прямиком на испытательный полигон. У американцев все готово к погружению, поэтому мне хотелось бы, чтобы водолазы поскорее приступили к своим обязанностям, - посмотрим, чем тут можно помочь. Ребекка едет с ними.

- Так с тобой еще и дочь? - спросила Катя.

О существовании Ребекки она узанала лишь на конференции.

- Я хотел привезти ее сюда, но после трагедии с твоим дядей передумал. Здесь может быть небезопасно. А на озере ей заскучать не дадут. Она впервые участвует в экспедиции ММУ, - и мне хотелось бы, чтобы у нее остались хорошие впечатления, - как-никак недавно девочка потеряла мать.

- Мне уже не терпится с ней познакомиться.

- По словам ремонтников, вертолет придется задержать как минимум на сутки. Надеюсь, ребята вовремя доберутся до полигона и успеют все подготовить к нашему появлению. В последний раз мы погружались неделю назад, в Египте. Мне еще не приходилось нырять в центральноазиатских озерах, так что я не прочь попробовать.

- А я, наверное, лучше воздержуть, пока лично ен проверю воду счетчиком Гейгера, - заявил Костас, потирая щетину на подбородке. - На этом оере Советы сорок с лишним лет испытывали подлодки и торпеды. А чем все эти штуковины заправляли, мне хорошо известно. Мой научный руководитель в Массачусетском технологическом посвятил им целую диссертацию.

- Больше всего проблем доставляют советские радиолокационные старнции на горных вершинах. Поскольку они работали на атомной энергии, присутствия обслуживающего персонала не требовалось, - прокомментировала Катя. - Уже несколько раз их разграбляли местные жители. Возвращались они с полными карманами урана, но через неделю уже лежали в могиле. Самое ужасное, что эта дрянь может просочиться на черный рынок. Вот почему американцы с таким рвением взялись за очистку испытательного полигона. Причина не столько в экологии, сколько в борьбе с терроризмом.

Вдруг в отдалении Джеку померещилась какая-то вспышка. Он окинул взглядом усыпанный камнями склон. Это мог быть как отблеск стекла или металла, так и обман зрения. Он прикрыл глаза от солнца и спмотрелся еще тщательнее.

- А на том холме кто-нибудь есть?

- Тут бывает одни странный пастух, временами ещ охотник - забирается наверх, а потом куда-то пропадает.

Она бросила Алтаматы несколько слов на киргизском. Проследив за взглядом Джека, степняк что-то затараторил.

- У Алтаматы орлиное зрение, - сказала Катя. - Он говорит, что утром, когда было еще холодно, заметил на том гребне пар от лощадиного дыхания. Когда охотники подстерегают косуль, они порой задерживаются на одном месте несколько дней.

- А вы уверены, что это охотник? - проговорил Джек.

Катя пристально на него посмотрела.

- А кто еще, по-твоему, это может быть?

- Как у вас с оружием? - поинтересовался Костас.

- У Алтаматы есть служебный "макаров". Еще он позаимствовал со флотских складов карабин "СКС", когда Советский Союз распался. Мы вместе ходим на охоту. Основа местной кухни - баранина, но иногда ее надо чето разбавлять.

- А я и забыл, - пробормотал Костас. - Наш палеолингвист кое-что соображает в оружии.

Катя указала на скопление валунов метрах в пятидесяти. Из-за камней выглядывала труба тарктора.

- Идемте. Освещение сейчас идеальное. Когда мы вчера нашли надпись, было не хуже. Да и вообще - у Алтаматы в юрте сейчас тушится в большом котле мясо. Сегодня вечером попируем, как настоящие киргизы.

- Умираю с голоду, - вставил Костас. - А Джек у нас, если не ошибаюсь, большой любитель баранины.

Джек тоскливо на него взглянул и сглотнул комок. Этого он и боялся. Его желудок мог переварить чуть ли не все на свете, кроме тушеной баранины. В детстве он жил в Новой Зеландии и как-то раз объелся ею до тошноты. С тех пор даже запах баранины вызывал у него рвотные позывы. Нужно совладать с собой во что бы то ни стало. На кону его мужская гордость. Улыбнувшись Алтаматы, он двинулся вслед за Катей по тропинке между валунами. На солнце земля стала твердой, как кирпич, и лишь изредка между камней встречались пучки жесткой травы. Казалось, когда-то с откоса выплеснулось на эту низину море из грязи и обломков скал, да так и загустело, захватив все окрестные глыбы в капкан. Джеку попалось на глаза еще несколько наскальных изображений. Некоторые выцвели до неузнаваемости. Когда он остановился рассмотреть одно из них повнимательнее, мимо него проскользнул Костас и нагнал Катю.

- Хотел кое-что тебе сказать, - негромко произнес он. - Мои соболезнования.

Катя коротко на него взглянула и поблагодарила кивком, но ничего не ответила. Дальше шли в тишине, пока не показался трактор. Костас мгновенно прирос к месту - точно мальчишка, которому только что вручили подарок его мечты.

- "Наффилд", - с благоговением прошептал он. - "Наффилд" модели 4/65. Без него во мне мог и не проснуться интерес к инженерному делу. Как-то летом я подрабатывал на одной ферме в Канаде. Там мне и довелось впервые разобрать дизельный четырехцилиндровый двигатель. - Алтаматы откинул капот и дал гостю насладиться видом. Костас оглянулся на Джека. - Кажется, мы с этим парнем поладим. Общий язык иы уже нашли.

- Вот уж дудки, - отозвался Джек. - Мы сюда не трактор пришли разбирать.

Костас со вздохом похлопал Алтаматы по плечу и поплелся вслед за другом к Кате. Та примостилась на коленях перед большим валуном. От него тянулся след к еще одной глыбе, частично погребенной под слоем земли. Между ними располагался участок два на четыре метра, отмеченный лентой. В центре лежала груда обломков, бережно извлеченных из земли, - каждый примерно метр в ширину, два в длину. Джек присел на корточки и осмотрел знаки на большом валуне. Ради них Катя и позвала его сюда.

- Да будь я проклят, - пробормотал он.

- Еще один петроглиф, - вставил Костас. - По-моему, сохранился получше остальных.

- Это тебе не "еще один петроглиф", - возразил Джек. - Это настоящая фантастика.

Голова у него шла кругом. Одно дело услышать об этом от Кати по телефону, и совсем другое - увидеть собственными глазами. Прикасаясь в камню, он чувствовал прошлое со всей его мощью. Фраза на латыне.

- Тут стоит то же обозначение, что и на саркофаге в Индии. XV AP. Легион Пятнадцатый "Аполлинарис".

Костас пристроился рядом.

- А, вижу. Ты еще забыл про надпись в узбекской пещере, найденную Хай Чэнем.

- Работал одни и тот же человек, - сказала Катя. - Я сравнила фотографии обоих петроглифов. У этого резчика особенная манера высекать закругленные концы литер. Завершая работу над очередной буквой, он резко менял угол наклона и выбивал зубилом треугольную крошку.

- Гражданин-солдат, - прошептал Джек. - Он не забыл свое ремесло, не растерял мастерства. Когда легионерам нужно было сделать надпись, обращались к нему.