Семейное дело

— Ты рассказывала мне про Ольгу.

— Ольга и я… у нас состоялась короткая беседа, причем мы явно не понимали друг друга. Она выдвинула совершенно несправедливые обвинения и тем самым дала мне время признаться раньше, чем пристрелит меня. К счастью, оказалось, что речь шла не о моих признаниях, а о другом преступлении. Известно ли тебе, что ты «высохший, преждевременно состарившийся мешок, полный манерной тупости»? Она не желает выходить за тебя замуж… можешь мне поверить.

— Ну, это взаимно. — Встревоженный Роланд сел в кресло напротив кровати. — Есть ли соображения, как именно этот человек мог проникнуть в ее комнаты?

— Да. Через мои личные покои, по крыше. Оказывается, комнаты, которые мне предоставил барон Оливер, вовсе не «безопасные двойники». Точнее, их расположение на этой стороне никак не защищено. А разве мне не полагалась охрана или что-то в этом роде? Короче, вот причина, по которой я оказалась здесь. Я посчитала, что это безопаснее, чем ночевать в помещении, на дверях которого горит неоновая надпись «ВХОД ДЛЯ УБИЙЦ», а рядом — дверь моих «родственников», которые, похоже, открыли тотализатор, принимая ставки на мою жизнь.

— Кто-то пытался изнасиловать Ольгу? — Роланд покачал головой. — Чушь!

— Да нет, если их главной мишенью была я и они намеревались убить именно меня, но не смогли добраться до меня напрямую, пришлось импровизировать — вдруг удастся посеять между нами кровную вражду. — Она в двух словах рассказала об открытой двери к лестнице на крышу и о том, что распорядилась запереть изнутри на задвижки все двери. — Я не чувствую себя там в безопасности, на самом деле не чувствую.

— Гм-м. — Роланд сделал большой глоток вина. — Не знаю. — Он был скорее задумчив, чем напуган. — Я могу исключить часть подозреваемых, но не всех. — Он поднял на Мириам глаза, каждая черточка его лица выражала беспокойство. — Во-первых, это не официальная операция. Здесь скорее замешана семья, а не Клан. Клан послал бы солдат. Ты видела, что и как мы здесь делали. — Она кивнула. — Наши отряды охраны правопорядка… не дают повода для беспокойства. Они лучше, вооружены, лучше обучены и лучше оплачиваются, нежели специальные подразделения ФБР по борьбе с терроризмом.

— Ну, с этим я вполне согласна, — сказала Мириам.

— Да. Во всяком случае, во-вторых, все это смахивает на чертовски грубую работу… а значит, внушает опасения. Кто бы ни был виноват, речь идет о превышении полномочий. Оливер Хъёрт может не любить тебя и воспринимать как объект угроз, но он никогда не стал бы покушаться на тебя в собственном доме. Не предоставить почетный караул — это одно, но замараться самому… нет. — Роланд покачал головой. — Что касается Ольги, это очень подозрительно. Будто кто-то рассчитывал, что она либо убьет тебя, либо устроит скандал, чтобы подвергнуть тебя остракизму… либо — либо. А ты, вероятно, права: истинной целью этих налетчиков была ты. Значит, эти люди находятся внутри… и это самая опасная сторона дела. Кому-то известно, что ты мало знаешь семьи, что тебя можно легко отделить от общей группы и изолировать и что у тебя нет охраны. Тот, кто действует так, будто вышел из-под контроля. Другими словами, нашелся настоящий негодяй…

— Ну, похоже на правду, Шерлок. — Она осушила свой стакан и вновь наполнила его. — Ты что-то знаешь? В один прекрасный день мы можем в конечном счете сделать из тебя специалиста по журналистским расследованиям.

— Мечты, мечты… Я всего лишь экономист-аналитик. — Он нахмурился, уставившись в пол у ее ног, будто утаивая ответ. — Давай начнем с того, на чем мы остановились. Ты рассказала про нас Ольге. Если нам повезет, она не выболтает это Энгбарду. А если нет, если Ольга донесет ему про нас, он мог бы… Ты хоть представляешь, на что он способен?

— Что? — Она покачала головой. — Послушай, Роланд, ведь я выросла не у Клана под каблуком. И думать в этом ключе мне непривычно. Если я буду вести себя так, как все ожидают, со мной будет покончено еще до конца недели. Клан во всех отношениях старомоден и во многом запаздывает с обязательной модернизацией — как на уровне бизнеса, так и на уровне персонала. Если неведомый маньяк не сумеет убить меня, Клан станет выжидать, а я… и дальше жить так, как подобает средневековой знатной даме?.. К черту! И не подумаю. А последствия буду расхлебывать позже.

— Ты… — Роланд сдержался. — Мириам. — Он протянул к ней руки. — Ты сильная, но не знаешь, о чем говоришь. Я много лет пытался сопротивляться этому давлению. Ничего не вышло. В конце концов Клан заставит тебя делать то, что, по его мнению, ты должна делать. Я убил годы в попытках вынудить их сделать хоть что-то: провести земельную реформу в имениях, дать образование крестьянам, заложить основы индустриализации. А в итоге получил сплошное разочарование. Внутри Клана существуют глубоко окопавшиеся политические группировки, которые не желают никакой модернизации потому что это угрожает их основному источнику силы и власти… доступу к импортируемым товарам. А за пределами Клана обитает традиционная знать, не говоря уж о королевском престоле: эти только и ждут, чтобы входящие в Клан представители дворянства допустили очередной промах. Подозрительность — очень устойчивый побудительный мотив, особенно среди недавно разбогатевших. Если бы Энгбард не защищал меня, я бы уже лишился своих владений. Возможно, даже был бы объявлен вне закона… Разве ты не понимаешь этого? — В его глазах таилось страдание.

— Откровенно говоря, нет. На самом деле я вижу массу испуганных людей, которым не очень-то нравится положение дел, но все они думают, что понесут убытки, если кто-то разрушит этот уклад. Пойми: они неправы, и я не хочу иметь с этим ничего общего. Ты всегда говорил, что мне не удастся сбежать от Клана, и, боюсь, ты прав… ты убедил меня… но это лишь означает, что мне придется менять положение вещей. «Устроить» нишу, в которой я смогу жить. — Она встала и направилась к нему. — Меня не устраивает то, что семьи живут, подобно здешней дворянской знати, в грязи, точно нищие, даже без домашнего туалета. Мне не нравится, как их закон оценивает людей, и как воспитывают детей, и как обращаются с женщинами, точно с имуществом. Меня не устраивает, что семьи из «внешнего мира» должны защищать статус-кво, чтобы уберечься от зубодробительного пинка со стороны семей «мира внутреннего». В целом страна созрела для крупномасштабной модернизации, и у Клана действительно есть силы провести ее, если только он готов это осознать. Мне не нравится, что обыкновенные люди должны жить в безжалостной нищете, и не нравится, как проклятые феодальные законы о наследстве обращают случайность происхождения в оправдание насилию и убийству. Но больше всего мне не нравится то, что сделали с тобой.

Мириам наклонилась и потянула его за плечи, вынуждая встать перед ней.

— Посмотри на меня, — потребовала она. — Что ты видишь?

Роланд скептически взглянул на нее.

— Ты действительно думаешь, что можешь помериться с ними силой?

— Настоять на своем? — Мириам фыркнула. — Я знаю, что могу, — с яростью произнесла она. — Нужна только горстка людей, убежденных, что порядок вещей может измениться, если столкнуть вниз «снежный ком». И это должен кто-то сделать! Так ты — со мной или против меня?

Он обнял ее, и Мириам почувствовала его настроение: тело Роланда под халатом дрогнуло.

— Ты удивительное создание, каких я давно не встречал. Почти никогда… И я не хочу тебя потерять.

— Я тоже, радость моя.

— Но как, по-твоему, нам осуществить все это? — спросил он. — И остановить тех, кто пытается убить тебя?

— Ах, это. — Она откинулась назад в его руках, позволяя увлечь себя к кровати. — Проще простого. Упраздни программу родственных браков, и Клан станет чисто коммерческим предприятием, верно? Компании, представляющие собственность семьи, частные акционеры. Политика управления предусматривает ежегодные двухразовые заседания-встречи, ближайшая из которых намечена под праздник «костров».