Косьбище

Может, совместить все три техники? Пику, винтовку и посох? При том, что я толком не знаю ни одной... А, всё без толку -- всё равно левая рука русского копейщика всегда занята щитом.

Отработанные мною и Суханом приёмы штыкового боя менее чем через семь месяцев спасли нам жизни и позволили одержать победу над погаными. Маленькую, вовсе и не известную, не великую победу. Однако же следствием её через 10 лет явилась победа великая: Коба, "хитроумный грузин", половецкий хан Кобяк был истреблён мною вместе с роднёю и войском своим. Сия победа сохранила и Киев, и Подолию, и многие тысячи душ православных. Коли хотите вы, чтобы дела ваши к великим и славным победам приводили, то избегайте брезговать учениями, коии хоть бы и к малым победам привести могут. Верно люди говорят: "Навык карман не оторвёт". Всякое умение к пользе приложимо. Уж коли взялся за доброе дело, за истребление врагов Руси, то и выучись дело сиё делать хорошо, правильно.

-- Господине! Тама... эта... ой!

В ворота, ведя коней в поводу, с непокрытыми головами и непрерывно кланяясь, вошли два мужичка. Филологические паразиты вылетали из Фильки, который шёл первым, непрерывно. От этого он пугался и запинался ещё сильнее. Пока вообще не замолчал. Оба, теперь уже моих, смерда испугано рассматривали мёртвого и окровавленного Пердуна, голую, торчащую из корыта привязанной за волосы к жерди головой, Кудряшкову и свернувшегося на земле калачиком, непрерывно стонущего, самого Кудряшка. Они судорожно крестились, роняя шапки вместе с поводьями. Не закончив крестное знамение, натыкались взглядом на следующую картинку, ахали, что-нибудь снова роняли, кидались поднять, снова подымали сложенные пальцы ко лбу... Наконец Филька смирился с ужасным, неизбежным, но пока неизвестным будущим, и выдохнул:

-- Вот...

-- Ноготок! Отдай этим... добрым людям коней. Кони эти были батюшкой моим Акимом Яновичем из Паучьей веси уведены. Нам они без надобности, а "паукам" - для дела нужны. Отведёте коней в Паучью весь, Хрысю на двор. Который Потане Рябиновскому - отец. Там и оставите, дальше он пускай сам разбирается да раздаёт по хозяевам. Скажите, что боярич Иван коней селянам возвращает, как нужда отпала, и свары с ними не желает.

-- Дык вона чего... а мы-то думали... ну тогда ладно... а ежели они биться будут? ну мы ж вроде эта... ну... твои значится... а ты сам, вроде, Рябиновский... хотя говорят... ну... дескать батюшка твой тебя значит... а мы нет, мы ни вот столько не верим... а они-то злые... и слух прошёл... а ежели они нас... то тогда как? да и наших-то коней... не, боязно... а может мы того... ну коней... покудова? а после... ночью к примеру... не, ночью нельзя -- упыри придут... а чего им тута делать... а ты вона глянь... да уж, кровищи богато... точно заявятся... или ещё когда... опять же -- мимо Рябиновки ехать... а ну как батюшка твой... ты с ним вроде... и коней заберёт и нам по шее... да если по шее -- ладно, а то говорят, там кузнеца насмерть запороли... так этот же и запорол... а там что своих таких же гадов нет?... а у нас дети малые...

-- Хватит! Недоуздки - одеть, коней - повязать, со двора -- марш!

-- Чего? Эта... Какая "Маш"? Которая в колоде вымачивается? Так её, вроде, ...

-- Вон отсюдова! Бегом!

Мужички суетились, бестолково бегали по двору, совались во все дверные проёмы, хватали и тут же роняли всё, что попадало под руку. Наконец, Ноготок накинул на последнего коня недоуздок, привязал к остальным, и, дав бедному крестьянину пинка, направил Фильку в сторону ворот. Белобрысый напарник, непрерывно кланяясь и приседая, побежал следом, ведя в поводу их собственных коней. "Добрые люди" даже не удосужились отойти от ворот. Как только они перестали нас видеть -- немедленно остановились и принялись делиться впечатлениями. Я опять начал заводится, но Ноготок опередил: выглянул из ворот и помахал селянам своей двухвостой плетью. Немедленно зазвучавшая резвая рысь удаляющихся лошадей подтвердила эффективность демонстрации инструмента вразумления народа российского. В том числе, и в части установления надлежащего конского аллюра.

Наведение порядка -- занятие увлекательное. Особенно -- на чужом подворье. Не могу вспомнить ни одного попаданца, который бы топал ножкой по стропилам на предмет проверить: "уже совсем сгнило или ещё постоит?". Д'Артаньян, как счас помню, в первом же эпизоде своей прогулки в сторону Парижа, провалился сквозь крышу. Так он хоть убегал, жизнь свою спасал. А я свою на этой крыше - чуть не угробил. Сгнило всё нафиг.

Я уже говорил, что деревню не люблю? Я ещё не раз повторюсь. Ну где тут найти нормальный брус от Хонки? Бревно выворачивается наизнанку и в таком виде склеивается. Получается клеенный брус. Потом пропитывается. Всяким разным. И не гниёт, и не горит, и в воде не сыреет. Это даже не двадцатый век -- это конкретно третье тысячелетие, конкретно правильная и непрерывно контролируемая технология.

Именно что непрерывно контролируемая. Как в конце восьмидесятых в Союзе французские молокозаводы взрывались -- не слышали? Французы-наладчики тоже очень удивлялись: "а чего это ваши коровки вместо молока воду дают?". А того, что всенародный саботаж -- норма советской жизни. И не по злобе, типа: "пусть сдохнут комуняки проклятые", а исключительно из лучших побуждений: "нынешнее поколение будет жить при коммунизме". Надо помочь "товарищам" в их "планов громадьё" -- мы вот, например, уже почти живём.

Не строения, а полная хрень: хотя венцы нормальные, забор ещё крепкий, но крыши ни одной гожей нет. А полов и сначала не было. Ткнул ногой печку кирпичную -- завалилась. Сложена без раствора. Ни одна дверь не то что не запирается -- не закрывается. Створки в землю вросли и бурьяном заросли.

Наиболее точно моё ощущение от этого всего сформулировал В.И. Ленин. В нашем отечественном фольклоре.

CCCР, Москва, Мавзолей, Всесоюзный субботник. Солдатик метёлкой пыль сметает. Вдруг крышка саркофага откидывается и оттуда поднимается сам Владимир Ильич:

-- Товарищ! Скажите, как оно там? Стоит ли ещё Советская власть? Не одолели ли нас буржуины?

-- Нет, товарищ Ленин! Уж семьдесят лет стоит, не одолели!

-- А вы, товарищ красноармеец, чем тут занимаетесь?

-- Субботник у нас.

-- А, опять разруха!

И крышка захлопнулась.

...

Моя ситуация. Даже хуже: ругать Советскую власть бесполезно ввиду её отсутствия. С дерьмократией, либерастией, просриатизмом, гумнонизмом, великодержавностью, гос-дарственниками и обосрускостью -- аналогично. Америкосы, китаёзы, жидо-массоны, коммуняки, инопланетяне... Даже плюнуть не в кого. Можно поругать "Святую Русь", православие и отсутствие субтропического климата. Но бурьян по углам от этого не повалится.

А и пошли они все -- сам по-выкошу.

Конец пятнадцатой части

-- Часть 16. "Казуары России"

-- Глава 82

Ш-ш-ш-ха! Ш-ш-ш-ха! Ш-ш-ш-ха! Хорошо коса сочный камыш режет. То он стеной стоял, выше роста человеческого. А вот я прошёл -- и всё бритое стало.

"Асфальт -- стекло.

Иду и звеню.

Леса и травинки -

сбриты.

На север

с юга

идут авеню,

на запад с востока -

стриты"

У меня тут не по Маяковскому, не Бродвей. У меня тут Угра "эз из". Так что - ни авеню, ни стритов. И "Асфальт -- стекло" даже и не предполагается. Для этих мест - и в моей России начала третьего тысячелетия - тоже. Но чистоту наведём -- кушири стоять не будут.

Тут есть такая тонкость: камыш мало срезать и положить. Его сразу и вынести надо. Почва мокрая, под ногами чавкает. Нужно перетащить скошенное на сухое место. "Есть такая профессия -- кошенину выносить". Вот мы с Суханом этот силос и выносим куда повыше. Развлечение из круга: "Из болота тащить бегемота". Грязно, натужно, но нужно. Собираешь охапку этого... всего, накалываешь на вилки и тащишь.