Во власти притяжения (СИ)

– Я уже начал забывать, как ты прекрасна за работой. – Тихий голос прервал мои мысли. Я подняла глаза. Рагон. Он был бесспорно прекрасен, в лёгком невесомом костюме из чёрных штанов и белой туники, не скрывающей его торс. Стоял Рагон у входа, прислонившись к стене, словно стоял тут уже давно.

– О, ваше величество, мне не сравниться с Волнэл. Той, что любит наблюдать, а не участвовать в любовных забавах, если вы забыли, – ответила я спокойно, хотя всё внутри сжалось в тугую пружину.

Рагон прикрыл веки и отвернулся, словно его ударили.

– Как много ты помнишь?

– Достаточно.

– Каким образом память к тебе вернулась? Это невозможно.

– Неважно. Я была бы счастлива узнать о цели вашего визита, ваше величество.

– Я хочу увидеться с сыном. Можно? – добавил он совсем тихо.

– Конечно.

Я встала из-за стола, выглянула из зала и попросила стражника, стоявшего неподалёку найти Тима и привести его сюда. Вернулась на место. Я чувствовала, что Рагон хотел поговорить, объясниться, но не мог подобрать слова. Чтобы он не сказал, оказалось бы недостаточным.

– Ты вернулась в Дэфи или решила просто навестить Шогра? – тихо спросил он.

– Ещё не знаю. Если смогу заново наладить свои дела, то останусь. Здесь. Во Дворе орков.

– Какие дела?

– Поставкой пегасов, посредничеством по продаже золота между орками и гоблинами, много какие! К чему этот вопрос? Проверяешь, что я помню? – прошипела я. – Помню, Рагон! «Ты всего лишь простая самовлюблённая дэфари, минус один в списке моих любовниц» или это: «Нет, я не хочу видеть Лани королевой. В ней всё слишком» – передразнила я его. – Не переживай, я никому не скажу, что Тим твой сын.

– Папа! – радостный крик Тима прервал мою речь. Он вбежал в зал и бросился на шею к отцу. У меня больно защемило сердце. Наши с Рагоном проблемы лишают Тима отца, это не справедливо.

– Папа? – прошептал у меня за спиной Шогр. – Малышка, Тим – сын Рагона?

– Сам же видишь, – огрызнулась я. – Только пусть это останется тайной. Король должен выполнить свой долг и выбрать дэфари, достойную стать королевой. Я не буду ему мешать.

Рагон сидел на коленях перед Тимом, а тот в запой рассказывал ему о днях, проведённых у орков, и тянул показать пегасов.

– Мы пойдём, погуляем, – посмотрел на меня Рагон, поднимая сына на руки. Я кивнула. Запрещать видеться отцу с сыном я не могла, это было бы слишком жестоко.

– Тим, папу называй по имени.

– Почему, – удивился тот и обнял отца за шею.

– Потому что я так сказала. По имени, Тим. Ты меня понял?

– Да, – обиженно ответил сын, и они с Рагоном ушли.

Я закрыла глаз и, наконец, дала волю слезам. Опять. Сколько можно плакать? Хватит уже…

– Что у вас происходит? – строго спросил король орков и сел рядом.

– Рагон… он… – я покачала головой. Пересказывать эту историю ещё раз я не хотела.

– Ну?

– Он был моим мужем в мире людей. Не знаю, как и почему. А потом я узнала правду…

– От кого? – заинтересованно спросил Шогр.

– От Эля. Шогр… он ведь всё это время меня обманывал, почему? Я же ничего не помнила, жила и работала как человек, думала, что он такой же, как я, изгнанный, что мы семья.

– Не знаю, малышка. Но тебе стоит его выслушать, – сказал он и обнял меня.

– Зачем? Если бы он желал, то давно бы отменил моё изгнание, признал своей женой, признал сына, как своего наследника.

– Нет. – Резкий голос заставил меня подпрыгнуть на месте. Шогр ошарашено выпучил глаза, да и я была удивлена. Мягко говоря.

– Эль?

Хотя зачем спрашивать, что я этого Высшего не узнаю? Всё тот же – высокий, статный и серебряным водопадом волос.

– Ты не права, Ланирель.

– В чём?

– Во всём. Ты так и не поняла, почему я поручил тебе это дело, зачем показал прошлое?

Я пожала плечами. Нет, я так и не смогла понять мотивов его поступка. Попросил найти убийцу, хотя та была известна, более того – это была я. Говорил о желании, чтобы Рагон занял своё место, хотя он и так на нём. К чему это всё привело? Я вернулась в Дэфи? Да, но при этом на Рагона не могу смотреть без слёз, не говоря уже о том, чтобы подпустить к себе.

– Что ж, ты проявила незаурядный ум, но основного так и не поняла. Я тебе объясню.

– Будь любезен, – ответила я.

– Как только тебя изгнали, Рагон официально попросил короля снять с себя полномочия и передать их ему. Король согласился безоговорочно, но с требованием выбрать королеву, как того требовали правила. Рагон согласился и… распустил всех своих любовниц.

Отлично, он ещё и отца обманул. Но я молчала и слушала дальше.

– Рагон взялся за управление Двором и Дэфи в целом. Поначалу у него это неплохо получалось, но через некоторое время он стал рассеянным, думал о чём-то другом, решения принимал спешно, не обдумав их и постоянно отсутствовал. Время в мире людей стабильно, оно идёт, как ему полагается, но временем в Дэфи можно управлять и делать это могут лишь король, обладающий Силой времени и Высшие. Так вот я почувствовал, что время в Дэфи искажается и, проследив за Рагоном, понял, что всегда это связано с его уходом. Король покидал Дэфи, замедляя его ход, возвращался, быстро решал свои дела и снова уходил. Последние двадцать три года он даже не спал в своей кровати, а во дворце проводил ровно столько, сколько требовали вопросы Двора. В остальное время короля невозможно было найти.

– Если вы сейчас скажете, что Рагон всего себя отдавал нашей семье – ни за что не поверю, – прошипела я.

– Ланирель, ты подумала, что Рагон играет в семью рядом с тобой, а после возвращается в нормальную жизнь, но ошиблась. Всё ровно наоборот. Его жизнь была с вами. Когда я нашёл тебя, то понял причину такого поведения короля, а ваш сын стёр остатки сомнения. Я хорошо помню тот день, когда Рагон появился во дворце счастливый неимоверно. Девять лет и десять месяцев назад по земному времени. Ты ведь знаешь, что отсутствие детей у короля – проклятье на весь Двор дэфари?

Я пожала плечами.

– За двадцать девять лет его правления не родилось ни одного истинного дэфари. Рождение вашего сына в мире людей и, как следствие, пробуждение истинной крови в Дэфи, зародило во мне сомнения. Тогда я и решил более внимательно понаблюдать за Рагоном и, после найти тебя.

– Я не понимаю, к чему вы клоните. Что мешало Рагону облегчить себе жизнь? – съязвила я.

– А ты сама подумай.

– Не знаю, – покачала я головой.

– Подумай. Отбрось обиды и подумай.

Признаться, это было слишком тяжело, отбросить ненужные мысли и попытаться взглянуть на ситуацию с другой стороны. В уме всё время крутились слова Рагона, сказанные мне перед изгнанием. Они жгли как клеймо.

– Не могу, – прошептала я.

– Ну же, Ланирель, – усмехнулся высший. – Рагон король.

– Да…

– Король, плохо выполняющий свои обязанности, Двор под его правлением стал слабым, он потерял свой авторитет, потому что королю нет до него дела.

Я пожала плечами. Может быть. Не знаю.

– Король, воспротивившийся традиции. Он объявил себя выше правил, установленных за тысячи и тысячи лет до его рождения. Ни королевы, ни той, кто мог бы занять его место, а это проклятье всего рода дэфари.

– Я по-прежнему не понимаю, – пробурчала я. Эль устало закатил глаза, словно я несмышлёный ребёнок, которому надо повторить десять раз, чтобы тот запомнил простую истину.

– А теперь представь, что король, который дискредитировал себя в глазах всех Дворов, отменяет изгнание своей бывшей любовницы, которая была наказана за серьёзное преступление, и объявляет её королевой, – сказал Эль.

– Он, король, может делать всё, что захочет, – прошептала я, понимая, что не права. Такого короля свергнут в лучшем случае, а в худшем убьют. Ибо слабый король – мёртвый король. По словам самого Рагона.

Эль покачал головой и посмотрел куда-то себе за спину.

– Подумай, Ланирель, – сказал он и исчез. Через секунду в зал вошли Рагон и Тим. Но если сын буквально светился от счастья, то мой некогда муж помрачнел, едва увидел меня. Я отвернулась, не выдерживая его прожигающего взгляда.