Городская магия

От этих мрачных мыслей меня отвлек звонок. Звонил, что удивительно, Микки, и, судя по его радостному тону, с хорошими новостями.

— Привет, Нэн! — гаркнул он, видимо, стараясь докричаться до меня через океан.

— Привет, — ответила я. — Как дела?

— Отлично, Нэн! — последовал ответ. — Ты сейчас можешь говорить? Тебя никто не слушает?

— Ну разве только спецслужбы, — пошутила я. Что разговоры по мобильным телефонам можно прослушать, знали, по-моему, все.

— Это ты брось, — строго сказал Микки. — Этого еще не хватало! Хотя… меня, наверно, тоже слушают. Неважно, государственных тайн я все равно не знаю, а если бы и знал, то не выдал, слышите, вы?

Я невольно рассмеялась.

— Ладно, к делу, — посерьезнел Микки. — Нашел я твою Маргарет!

— Так быстро? — поразилась я. — Как ты умудрился?

— А вот это как раз секрет! — засмеялся Микки. — Поверь, ничего сложного, если у тебя есть хорошие связи в полиции. Словом, эта Маргарет теперь не Ба-ла-шо-ва, а… — Он зашуршал чем-то, наверно, собирался прочесть сложную фамилию по бумажке. — Ли-сян-ска-я. Боже, какие у вас сложные фамилии, язык сломать можно…

— Ты с ней поговорил? — прервала я его сетования по поводу сложности русского языка.

— Конечно, — ответствовал Микки. — Маргарет клянется, что русские полицейские ей не звонили. Я проверил данные сотового оператора, проверил звонки на номер отеля — она не врет, ей действительно не звонили из России.

— Ага… — сказала я. Вот черт, такая версия пропала!

— Еще она утверждает, что никому, кроме тебя, не рассказывала о своей догадке касательно тебя и того мужчины, — добавил Микки. — На детекторе лжи я ее, конечно, не проверял, но, по-моему, она и тут говорила правду. К слову, она выглядит очень счастливой, они с мужем прекрасная пара, а я так понял, он еще и очень богат. Эта Маргарет отлично устроилась. Так что пакостить ей тебе как-то не с руки!

— Микки, — вздохнула я. — Разве пакостить можно только из-за денег или положения?

— А как еще? — удивился он.

— По велению души, — усмехнулась я. — Спасибо, Микки, ты очень помог!

— Не за что, — был ответ. — Держи меня в курсе, о'кей?

На этом мы и распрощались.

Так… Окончательно сбрасывать Маргариту со счетов не стоит, она могла протрепаться и до отъезда заграницу, а теперь и не вспомнит об этом при всем желании.

Да уж, ситуация… В какую сторону броситься, мне было решительно непонятно! Решив не загадывать сильно наперед, я решила сперва сделать то, что давно собиралась, и проведать Ларису Романовну. Вернее, не ее саму, а ее врача.

Глава 11

Разыскать Ларису Романовну оказалось совсем несложно, обслуживалась она, конечно, не в районной поликлинике, а в ведомственной, забрести куда мне ничего не стоило. Моя легенда о благодарных учениках, озаботившихся долгим отсутствием наставницы, прошла на ура, и вскоре я уже беседовала с моложавой, сурового вида докторицей. Раньше я таких очень боялась, женщины подобного типа напоминали мне мою классную руководительницу, даму жестокую и стервозную, но с тех пор я успела основательно закалиться в моральном плане.

— Не ожидала подобного визита, — призналась Елена Владиславовна, так звали докторицу. — Почему бы вам не поинтересоваться у самой Ларисы Романовны состоянием ее здоровья?

— Вы знаете… — сделала я смущенное лицо. — Мы ведь пытались, сколько раз звонили, но она всегда говорит, что все в порядке, все замечательно, ей ничего не нужно, и все. А просто так заявиться к ней без приглашения как-то неудобно… Вот мы и решили сперва выяснить, что к чему.

— Понятно. — Елена Владиславовна поджала тонкие губы. Видно было, что, с одной стороны, она осуждает меня за столь поздний визит, ведь полгода уже прошло с того момента, как Лариса Романовна заболела, а с другой стороны, рада, что не все пожилую преподавательницу позабыли. — Ну что я могу вам сказать… На самом деле все далеко не так хорошо, как может показаться. Я могу понять свою пациентку, распространяться о своих болезнях в самом деле не всем приятно.

— Ой… — Я вытаращила глаза и даже прикрыла рот рукой. — Что-то серьезное, да?

— Скажем так, то, чем больна ваша преподавательница, к сожалению, не лечится, даже и магическими методами, — туманно выразилась Елена Владиславовна. — Впрочем, с таким диагнозом люди живут годами, и прекрасно живут, но вот она…

— Что? — удивилась я. Что ж за напасть такая привязалась к Ларисе Романовне? А что у нас магическим путем не лечится? Рак? Так он и обычными методами уже давно излечим… А во вновь открытых болячках я, честно говоря, не разбираюсь.

— Госпожа Смирнова сейчас в глубочайшей депрессии, — сухо сообщила Елена Владиславовна, — поэтому состояние ее оставляет желать лучшего. К сожалению, помощь психолога она упорно отвергает, поэтому не вполне ясно, откуда такие настроения. Кажется, она считает свою болезнь наказанием за что-то… Впрочем, вам этого знать необязательно. — Докторица вздохнула. — Скажу лишь, что с таким настроением в самый раз не лечиться, а готовиться к похоронам. И если мою пациентку никак не взбодрить и не убедить заняться собой, боюсь, последствия могут оказаться самыми печальными.

— Ну надо же… — протянула я. Так, источник депрессивного состояния Ларисы Романовны мне, кажется, понятен, но я не это хотела выяснить. — То есть она плохо себя чувствует?

— Да уж не хорошо, — снова поджала губы Елена Владиславовна. — Последний месяц она провела в клинике. У нее ведь из близких родственников никого нет, дома за ней ухаживать некому.

Так. Если Лариса Романовная уже месяц лежит в клинике, значит, убить Градову она никак не могла. Нехорошо радоваться такому положению вещей, но хотя бы одним подозреваемым меньше…

— А навестить ее можно? — спросила я.

— Оставьте номер вашего телефон, — велела Елена Владиславовна. — Я перезвоню вам, если она согласится вас принять.

— Хорошо, — кивнула я. — Спасибо большое. До свидания…

Спрашивается, и что? Пойду я к Ларисе Романовне, если она вдруг ни с того ни с сего захочет меня увидеть? То есть не меня — Наину Чернову, а Машу Куцкую, решившую вдруг проведать преподавательницу. Да, я назвалась именем старосты того курса, где в прошлом году преподавала Лариса Романовна. Документов у меня не спросили, а спросили бы — я бы выкрутилась как-нибудь. Я предполагала, что меня саму Лариса Романовна вряд ли будет рада видеть, а эта Маша Куцкая, я слышала была активисткой, почему бы ей и теперь не проявить инициативу и не навестить Наверно, надо сходить. Хуже не будет, а, может, я даже узнаю что-нибудь важное…

Как ни удивительно, долго ждать не пришлось, Елена Владиславовна перезвонила мне уже через два дня, сказала, что на мое имя заказан пропуск, и я могу прийти, разумеется, строго в часы, отведенные для посещения.

Я не люблю больницы, но эта клиника больше походила на какой-нибудь солидный исследовательский центр, обычных больничных запахов не ощущалось вообще, все сияло чистотой, а в холлах пышно произрастали всевозможные пальмы и прочая тропическая флора. Вот интересно, почему во всяких учреждениях так хорошо растут комнатные цветы? Такое впечатление, что они отрицательной энергией питаются… Хм… А чем не теория?

Подумав так, я собралась с духом, нашла нужную палату и осторожно постучала в дверь.

— Входите, — негромко послышалось изнутри.

Я вошла и остановилась на пороге, прикрываясь букетом. Впрочем, этот фокус не прошел, Лариса Романовна опознала меня мгновенно.

— Наина? — произнесла она с искренним удивлением в голосе, должно быть, Елена Владиславовна так и не сказала ей, кто именно решил нанести визит. — Ты?

— Добрый день, — сказала я и прикрыла за собой дверь.

Лариса Романовна, признаться, производила удручающее зрелище. Я помнила ее ухоженной статной дамой, назвать которую «пожилой» язык не поворачивался. Сейчас от прежней царственности ничего не осталось, Лариса Романовна похудела, осунулась, когда-то тщательно подкрашенные и уложенные волосы отросли, и видно было, что она почти совсем седая.