Левиафан (СИ)

Убранство тронного зала Гройвуда было таким же мрачным, как и все остальное в этой черной крепости. Стены и пол из черного мрамора. Небольшие круглые окошки почти под самым потолком. Разумеется, свет из них не мог как следует осветить почти ничего даже днем, так что здесь всегда горели свечи, которые во множестве стояли в огромных кованых и тоже черных люстрах, слишком вычурных для этого мрачного места. Дрожащее пламя свечей освещало барельефы на стенах: сцены битв, победы в которых неизменно одерживали воины в черных доспехах.

Но центральное место в зале, разумеется, занимал огромный мраморный трон. На стене над ним висел щит с гербом Легиона - черным драконом с оскаленной пастью. К слову сказать, это было изображение Левиафана, не очень, правда, правдоподобное.

В общем, тронный зал Гройвуда был очень хмурым и мрачным местом, так что нет совершенно ничего удивительного в том, что предводитель Легиона очень любил проводить здесь всяческого рода собрания.

- Они у нас, мой повелитель, - с поклоном ответил предводителю Чес-фи-Ом, его первый помощник.

Предводитель удовлетворенно кивнул. Это было странно для его подданных: обычно его одолевали вспышки неукротимого гнева.

- Ну наконец-то, - сказал. - Хорошие новости. И что же ты можешь сказать о ней, южанин?

- Она точно та самая, мой господин. Я лично наблюдал это во время сражения.

- Отлично! - торжествующе воскликнул главный легионер. - Наконец все пойдет точно по плану! Теперь, если на Листе грядут перемены, то эти перемены будут зависеть от нас! Мы будем устанавливать правила игры, если уж суждено сбыться пророчествам тех, кого эти жалкие маги, сверхмаги и Фениксы считают мудрецами!

В глазах предводителя Легиона зажглись и сразу погасли фанатичные искорки. Так происходило всегда, когда он начинал говорить или даже думать о величии Легиона и захвате мира.

- Что с остальными? - резким, каркающим голосом спросил он.

- Все ровно так, как вы и предполагали, мой повелитель, - с очередным низким поклоном ответил Чес-фи-Ом.

- Итак... - протянул предводитель. - Если это действительно так, то уже совсем скоро весь мир будет наш. И в нем воцарится вечная тьма! Во славу Зендера!

- Во славу Зендера! - дружным хором поддержали легионеры своего повелителя.

- А ты, южанин, - обратился главный легионер к своему советнику, - сейчас приведешь сюда девчонку. И если она действительно та, кого мы искали...

Предводитель замолчал. Чес-фи-Ом, видя, что других распоряжений для него не следует, в который уже раз почтительно поклонился и вышел из тронного зала, не поворачиваясь, впрочем, к предводителю спиной.

...Оказавшись наконец в одиночестве, Чес-фи-Ом прислонился спиной к холодной каменной стене, чтобы перевести дух. Чем дальше, тем сложнее становилось ему сдерживать себя в присутствии легионеров. Но никто не должен знать, как, как он ненавидит этого сумасшедшего, фанатичного старикашку, именующего себя чуть ли не властелином мира!

- Ничего, - успокоил себя Чес-фи-Ом. - Осталось немного...

После этих слов он заметно приободрился, и отправился выполнять приказ того, кого ему приходилось называть своим господином. Пока приходилось. Уже очень скоро все это изменится. И все пойдет по его плану...

И одна эта мысль давала Чес-фи-Ому силы идти вперед, притворяться и улыбаться, почтительно кланяясь, глядя прямо в глаза человеку, которого он ненавидел больше всего на свете...

Лист. Северные горы. Гройвуд, крепость Легиона. Ли-фанна. Эван. Альнора. Тарлиан.

(6 дней до новолуния)

Когда Ли-фанна очнулась, вокруг было темно. Очень темно. Правда, у нее были закрыты глаза... «Вот теперь-то я точно умерла, - решила девушка. - А как иначе-то?» Но, к счастью, Ли-фанна была жива. Немного глупо было бы умереть вот так, когда цель совсем близко. Хотя, что это за цель, Ли-фанна пока понятия не имела.

За секунду до того, как открыть глаза, Ли-фанна твердо была уверена, что увидит перед собой мрачный пейзаж унылого царства Зентара. Но увидела она лишь каменные стены маленькой камеры в Гройвуде. Правда, Ли-фанна не знала тогда, что это именно Гройвуд.

Хорошо еще, что в камере не было абсолютно темно: свет проникал в камеру через крошечное окошко почти под самым потолком.

Снаружи, похоже, был день, но день какой-то мрачный - видны были сплошь серые и черные тучи. Над Гройвудом всегда висят тучи - солнце, наверное, последний раз видели здесь, когда никакой крепости еще не было. Но этого Ли-фанна, разумеется, тоже не знала.

В камере она была не одна: Алька, Эван и Тарлиан тоже были здесь. Похоже, их просто притащили сюда и оставили приходить в себя и ждать своей участи.

К тому времени, как Ли-фанна пришла в себя, в сознании был только Тарлиан. Он сидел, прислонившись к стене, обхватив голову руками и бессильно закрыв глаза. Эван и Алька без сознания лежали на соломенных подстилках около другой стены - и неудивительно: им-то досталось больше всех. Ли-фанна лежала на такой же тонкой, жесткой подстилке.

Было тихо. Слышно было, как с потолка капает вода где-то в углу камеры, да тихое дыхание друзей. И все. Даже мыши не возились. Наверное, здесь их попросту не было.

Ли-фанне очень скоро надоело слушать эту мрачную тишину. Она села, несколько удивившись тому, что не ранена, и к боли в правой руке, ставшей уже привычной, не добавилось ничего. Хотя удивительным, на самом деле, было уже то, что у нее еще оставалась способность удивляться.

Тарлиан услышал ее движение: поднял голову, открыл глаза.

- С возвращением, - сказал он Ли-фанне.

- Да уж, - кивнула Ли-фанна. Голова сразу закружилась - видать, крепко ее приложили.

- Где мы? - спросила Ли-фанна, хотя ответ был, в принципе, понятен.

- В Гройвуде, - с неприязнью произнес Тарлиан. - Вот уж не думал, что когда-нибудь окажусь здесь... хорошо еще, что нас оставили в живых.

- А разве это не странно? - спросила Ли-фанна. - То есть, это очень хорошо, конечно, но... зачем мы им? Мы ведь избранные, или что-то вроде того... мы ведь им только мешаем!

- Но, возможно, мы чего-то не знаем, - Тарлиан пожал плечами. - В Эймаре мне показалось, что нам многого не сказали.

- Мне тоже, - согласилась Ли-фанна. - И не только в Эймаре. Учитель Сойрен с самого начала говорил так, будто знает что-то, о чем нам не хочет говорить.

- Возможно, - сказал Тарлиан. - Честно говоря, я не очень понимаю, что здесь вообще происходит. Как-то все неожиданно на голову свалилось... Вы-то, похоже, уже привыкли ко всему этому, а вот я...

В этот момент Ли-фанна очень остро осознала, что они с Тарлианом очень похожи. Он тоже чувствовал себя чужим среди всех этих сверхмагов. Он тоже не понимал своего внезапно открывшегося дара, но ему, в отличие от Ли-фанны, было еще труднее: он-то привык уже к своей жизни в крепости, к тому, что он Феникс без магии. А тут... да, у Ли-фанны жизнь не была такой спокойной и устоявшейся, что в данной ситуации было даже к лучшему.

- Слушай... а ты не знаешь, где Рональд? - спросила вдруг Ли-фанна, в очередной раз поглядев на Эвана и Альку.

- Мне и самому это интересно, - ответил феникс. - Последний раз я видел его еще перед сражением...

- Я тоже, - кивнула Ли-фанна. - Не нравится мне это...

Тарлиан молча кивнул. Некоторое время он не произносил ни слова, а потом сказал совершенно неожиданную для Ли-фанны фразу:

- Все-таки не надо было мне с вами идти.

- Это почему же? - удивилась девушка.

- Потому что теперь, похоже, все мое невезение перекинулось на вас, - юноша вздохнул. - У меня всегда так: где ни окажусь, все наперекосяк.

- Да что за глупости-то! - воскликнула девушка. Пусть даже Тарлиана она совсем не знала, зато она знала, что неудачников как таковых не бывает, а жизнь - она полосатая. Правда, во всю эту историю ее угораздило ввязаться в разгар самой черной своей полосы...

- В том-то и проблема, что не глупости, - покачал головой Тарлиан. - Это подмеченная с годами реальность.