Среди Миров

Анна подняла руку, проговорила сильным, спокойным голосом:

— Слушайте меня!..

Последние разговоры смолкли. Теперь уже все слушали Анну. А она говорила:

— Подниматься на улицу сейчас нельзя… Раз врагам известно, что мы здесь — это место оцеплено. Воспользуемся подземным ходом.

— Но как же быть с теми нашими друзьями, кого вызвали сюда? Ведь они уже в пути, и предупредить их об опасности нельзя.

— Да. Это всё осложняет, — вздохнула Анна. А сколько ещё должно подойти человек?

— Раз вызвали всех, то это ещё двести-триста…

— Да уж… Собери вас всех, так эта зала окажется переполненной. Здесь просто невозможно будет повернуться.

На Анну смотрели — ждали, что же она сейчас скажет. Некоторые и недоумевали: почему она выдерживает такую большую паузу; ведь времени не оставалось; вот-вот могли нагрянуть врага.

А что могла предложить царевна, если однозначного, правильного решения не существовало. Уйти по подземному ходу, значит, бросить, предать людей, которые спешили на зов; остаться — принять бой, значит — пожертвовать многими; может, при этом некоторое смогли бы прорваться, убежать. Анна хотела, но не решалась говорить однозначным, наставительным тоном…

Анна произнесла:

— Если бы женщины и дети пошли по подземному ходу, а воины остались здесь, то они могли бы предупредить пришедших, потом — вместе сплотиться, попытаться вырваться…

И один из мужчин поддержал Анну:

— Так и сделаем. Пусть женщины и дети уходят; ну а мы подождём тех, кто должен прийти…

Женщина, (должно быть, его жена), схватила говорившего за руку, спросила:

— Но сможете ли вы вырваться?

Некий мальчишка предложил:

— А что, если всех их электричеством побить?

На что ответил подросток:

— Так там же не все такие подмененные. Там и простые солдаты будут, — и обратившись к Анне, спросил смущённо. — Правильно я говорю?

— Правильно, — кивнула царевна. — Вот если бы удалось показать им, что среди них имеются и поддельные.

— Тогда бы они поверили нам, — произнёс один повстанец. — Тогда бы нам не пришлось воевать с ними, и снова бы мы оказались на одной стороне, против Шегъгорърара.

— Только вот электрических медуз у нас больше нет…

— Но зато есть электрический корабль Дорпьюшона.

Все повернулись к говорившему. Это был человек, или, вернее — не совсем человек, с чрезмерно зеленоватой кожей, с вытянутым, загибающимся вниз носом. Говорил он сипло:

— …Дорпьюшон известный изобретатель с мира Тэргот-дэль-Иер. Слыхали о таком?

Послышались ответы:

— О мире, вроде, слыхали, а Дорпьюшоне — нет, не слыхали.

— Так он изобрёл корабль, который летает с помощью электрических разрядов. И эти разряды можно выпускать из его днища. Вот будет хорошее оружие против Шегъгорърардских отродий!

— Может, ещё скажешь, что этот Дорпьюшон, вместе со своим кораблём у нас, на Светграде?

— Конечно. Иначе бы и не стал об этом вспоминать…

Слушавшая этот разговор Анна вмешалась:

— Что ж. Это несколько меняет дело. Точнее основа остаётся прежней: часть воинов остаётся здесь, чтобы предупредить товарищей, которые должны прийти; другая же часть, в том числе женщины и дети, уходят по подземному ходу. Наша задача — захватить корабль Дорпьюшона, прилететь сюда, и с помощью электрических разрядов вывести из строя Шегъгорърарцев.

— А вот, кстати, и Шегъгорърарец собственной персоной!

Все резко обернулись к говорившему. Это был один из повстанцев. Оказывается, в то время, пока все были увлечены обсуждением дальнейших действий, он пытался извлечь из поверженного лже-Владара того, кто сидел внутри механизмов, кто управлял им.

И вот из сплетения проводов была извлечена небольшая капсула. Повстанец положил капсулу под стеклянный купол, и тогда она раскрылась. Из неё выбралась бесформенная, зеленоватая масса, которая и была истинным обитателем Шегъгорърара.

Повстанец сильно встряхнул стеклянный купол, и крикнул:

— Ну что — очухался?! Чего вам от нас надо?! Что к нам лезете?! Своего Шегъгорърара мало?! Так и здесь вы счастья не найдёте! Только смерть свою…

И тогда все услышали тонкий, трескучий голосок, который с трудом по слогам выговаривал Светградские слова:

— Мы не по своей воле… нас заставили… простите… Я научу вас, как остановить вторжение… Но надо торопиться. Немного времени осталось…

Глава 16

Мария и Ингмар находились внутри шарообразного растеневика, и не видели, что происходит снаружи.

А растеневик вещал им своим гремучим голосом:

— Сейчас мы летим среди обломков моего разрушенного мира, в пыли, в кусках земли…

— А Белуша нашего там, случайно, не видать? — спросила Мария.

— Не видно вашего орла, — ответил растеневик. — Должно быть, он погиб.

— Проклятый Шегъгорърар! Это он во всём виноват! — воскликнула Мария.

А Ингмар поинтересовался:

— Так как же вы собираетесь расправиться с Шегъгоръраром?

— Слушаете…

Как вы уже знаете, растеневики — мои сородичи, и они играют немалую роль в устройстве нынешнего Шегъгорърара. Мне, конечно, сравнение себя с ними, столь же малоприятно, как и сравнение с вами, людьми.

Что, право, общего, между мной — мудрым, сильным, свободным, и этими жалкими сморчками, у которых и собственной воли нет.

Вы удивлены? Вы хотите спросить: как же это — нет собственной воли, ежели они создали столь мощную империю, как Шегъгорърар? Так в том то и дело, что империю создали не они, а те, кто правит ими. А у обычных растеневиков сейчас не больше воли, чем у ваших, захваченных сородичей…

Чувствую, сколь много вопросов, вы хотите задать, и отвечаю по порядку. Растеневики — эти растительные, но способные к самостоятельному передвижению организмы изначально занимали несколько миров, и вели столь неприметный, столь скучный образ жизни, что никто сторонний на них не обращал внимания.

Особенной ленью отличались растеневики, обитавшие на мире Шегъгорърар. Да, да — когда-то такое название носил только один мир, а не нынешняя империя.

Итак, обитавшие на Шегъгоръраре растеневики, не двигались, год от года торчали на месте, постепенно углубляясь корнями в почву. Те времена ещё я застал. Помню, весь этот Шегъгорърар был облеплен их тёмно-зелёными тельцами… А корни добрались до сердцевины мира.

Там было ядро — не бездушное, но живое, наделённое злой волей. Когда-то это существо невежественные дикари называли божеством… Но, на самом деле, создали его мастера древней, уже погибшей и забытой цивилизации. Оно — механизм.

Корни моих ленивых сородичей прикоснулись к его железной оболочке, и это механическое «божество» очнулось от своего долгого сна. Обстановка была проанализирована им, и, так как многие его части уже испортились и требовали восстановления, «божество» приняло решение: начать завоевания с помощью растеневиков. Вместе питательных соков, оно передало в их мозги новые мысли — мысли, которым невозможно было сопротивляться, потому что они парализовали и без того слабую волю…

На первых порах у растеневиков была одна задача: находить минералы, и строить из них механизмы. Дело продвигалось очень медленно, и, если бы не направляющая воля «божества», которое подсказывало им каждый новый шаг, то ничего бы у растеневиков не вышло.

Но вот, наконец, были сделаны первые, весьма неуклюжие и слабые аппараты. Но всё же эти аппараты были куда сильнее и ловчее растеневиков. Они начали создание новых, более совершенных механизмов. Требовались дополнительные ресурсы. Корабли разлетались от Шегъгорърара, но и тогда никто не обращал на них внимания, так как тогда их целью были не заселённые миры, да и не разрушали они эти миры, а только потихоньку выкачивали из них ресурсы.

Представьте себе: подмена различных разумных, наделённых душой существ началась не в последние годы, а ещё двести лет назад. Тогда, правда, заменяли существ не имеющих какой-либо власти, вообще — одиноких, которых не могли проверить.