Прикосновение: Призраки прошлого

- Всё в порядке? - Габриель поднял меня. Из ниоткуда, позади него появился последний защитник. У него в руке был нож, и он целился им в Габриеля. Я хотела предупредить его криком, но было уже поздно.

Глаза Габриеля распахнулись, когда защитник внезапно упал на колени. Из зияющей раны на его голове текла кровь. Он застонал. Ашер стоял рядом с ним, и разбитая настольная лампа выпала у него из рук.

Глава 27

- Реми! - прошептал Ашер, не веря своим глазам. Потом он потерял сознание. Габриель и я поспешили к нему. Габриель поднял его и забросил себе на плечо.

- Возьми с собой оружие! - приказал он. Я вязла и побежала за ним к машине. В слабом свете фонарей я не могла видеть лица Ашера, и у меня почти разрывалось сердце от того, как он там, так безжизненно, свисал с плеча Габриеля.

Я отвела взгляд и сглотнула. И тут заметила соседей, которые приближались с обеих сторон. Ещё десять секунд, и мы будем окружены ими. Я обогнала Габриеля и села на заднее сиденье, в то время как он посадил Ашера в машину с другой стороны. Мы захлопнули двери и, визжа колесами, умчались прочь.

Я бросила взгляд назад и увидела, что дом Иветт был объят пламенем, а в ночной воздух поднимались перистые облака сине-серого дыма. Даже защитники не смогут выжить в таком огненном аду. У меня было странное ощущение дежавю. Можно ли было сравнивать картину, которая предстала перед глазами матери, когда Франк увозил ее из их горящего дома, с тем, что видела я?

Разница была в том, что происходящее сейчас показывало, что на свете была еще справедливость. Ашер лежал, согнувшись и не шевелясь, рядом со мной на заднем сиденье. Я надавила ему на плечи, чтобы он лег на спину, и затаила дыхание, когда в свете уличного фонаря впервые смогла толком рассмотреть его.

Ему укоротили волосы, выглядело так, как будто какой-то ребенок орудовал тупыми ножницами. Рана на одной стороне головы зажила, я поняла, что в этом месте его задела пуля. Его похитители жестоко избивали его. Небритое лицо Ашера было покрыто кровоподтеками и резаными ранами. Казалось, что нос и скулы были сломаны. На нижней челюсти виднелась запекшаяся кровь. А запах! О боже! Какой от него исходил запах! Он пах инфекцией и грязью. Они просто оставили его умирать. От этого запаха мне стало дурно.

Мне так жаль, Ашер. Но сейчас ты в безопасности. Мне хотелось держать его в руках, но я не находила место, где бы могла взяться за него, не причинив ему боли.

Поэтому я осторожно взяла его за руку. Его грудная клетка поднималась и опускалась в такт ровному дыханию, сердце билось тоже ровно, хоть и медленнее, чем обычно. Я быстро просканировала его, и тут же отстранилась, чтобы мое тело не начало лечить его. Мне хотелось реветь. У него было минимум полдюжины переломов костей. Синяки на лице были примером того, как должно было выглядеть все его тело. Некоторые порезы выглядели свежими и все еще кровили. Веки Ашера даже не дернулись, когда я приложила кончик своей футболки на один из порезов.

- Как он? - спросил Габриель. Он оглянулся назад, посмотрел на меня и вытер кровь с губ. Он тоже выглядел побитым и измотанным, что испугало меня. „Что стало с защитником, вытащившим Ашера из дома“, - спросила я себя.

Я погладила Ашера по слипшимся волосам.

- Он в плохом состоянии, но выкарабкается. Мы должны поехать куда-нибудь, где я могу его вылечить.

- Сначала нужно избавиться от машины. Слишком много людей могли запомнить номер. От оружия тоже нужно отделаться. Я не хочу иметь с собой ничего, где могли бы остаться наши отпечатки пальцев.

- Точно.

Лучше нам конечно раствориться в воздухе.

- Габриель?

Наши взгляды встретились в зеркале.

- Спасибо, что ты вытащил нас оттуда.

Габриель положил руку на сердце, что могло означать как «пожалуйста», так и «я люблю тебя».

Габриель организовал нам новую машину. Я не задавала никаких вопросов, когда мы перетаскивали полумертвого Ашера из одной машины в другую. Между делом я положила палец на плечевой сустав Габриеля, чтобы посмотреть насколько тяжелыми были его травмы.

Я успела обнаружить глубокую гематому на плече и порез на спине, прежде чем он с укором во взгляде вырвался. По-другому к Габриелю было не подступиться. Прежде чем признаться, что ранен, он какое-то время, молча, страдал.

- У меня все отлично, - сказал он. - Сконцентрируемся лучше на Ашере. Как твоя голова?

Должно быть, он видел, как я прикладывала ладонь к голове.

- Хорошо, - сказала я.

Он с сомнением посмотрел на меня, на что я сморщила лоб.

- У меня болит голова, ок? Это пройдет!

Я снова откинулась назад. Мне просто хотелось постоянно смотреть на Ашера и прикасаться к нему. Утренний свет медленно поднимался над горизонтом, открывая всё больше травм. Мне так хотелось начать исцелять его, но если сделаю это, то буду в плохом состоянии, так что Габриелю придётся заботиться о нас двоих. Тогда уж я лучше подожду, пока мы не будем в безопасности.

Решив покинуть Сан-Франциско, Габриель проехал почти два часа в северном направлении. При этом нам пришлось проезжать мимо Президио и так близко от дома моего деда, что я могла почти плюнуть на его дом.

Потом мы находились севернее на шоссе 101 и проехали по мосту Золотые ворота, когда солнце полностью встало, посылая свои лучи над заливом. Каким-то странным образом восход солнца казался, как обещание. Обещание, что ситуация изменится к лучшему. Я подавила слёзы. Время для них пока ещё не настало.

В конце концов, мы добрались до Герневилля, маленького городка, лежащего возле Рашен-Ривер, и остановились возле небольшого пенсиона. В окружении лесов из красного дерева и винных заводов, здесь можно было спокойно зализать раны. Так как из всех нас выглядела более-менее по-человечески, я организовала нам номер. Габриель отнёс Ашера в комнату, а я следовала за ними с нашими сумками и роскошной аптечкой, которую мы только что приобрели.

Габриель отнёс Ашера в ванную комнату и залез с ним в душевую кабину. Потом мы принялись раздевать его. Каждая снятая вещь открывала бесчисленное количество других травм. Выражение лица Габриеля застыло, а я боролось с комком в горле. Что они сделали с ним?

- Я их убью! - тихо выдавил Габриель.

Ашер, всё будет хорошо. Я обещаю. Габриель посмотрел на меня неуверенно, и я поняла, что мы добрались до шорт Ашера. Я покраснела, но показала Габриелю знаком продолжать. Чувства стыда были здесь неуместны.

Как только Ашер остался стоять голый, я отступила, а Габриель открыл душ, как можно горячее и поставил Ашера прямо под дымящуюся струю воды. Грязь, кровь и копать, собираясь небольшими потоками, стекали по телу Ашера, а потом закручиваясь в водоворот направлялись в сток.

За эти недели он сильно похудел, и его мышцы тоже больше не были такими крепкими, как раньше. Они вообще давали ему что-нибудь поесть?

- Почему бы тебе не заглянуть в мою сумку, может, найдёшь что-нибудь, что можно будет надеть на него? - спросил Габриель. - Теперь я справлюсь и сам.

Я почти выбежала из ванной, чтобы выполнить его просьбу, и как только оказалась одна, я села на кровать и заревела. Они пытали Ашера. Они держали его в плену в течение нескольких недель, снова и снова причиняли боль, а он из-за меня стал достаточно смертным, чтобы всю её почувствовать.

Как я смогу даже попросить его о прощении? Не говоря уже о том, чтобы упрекать, если он больше не захочет быть частью моей жизни.

Из ванной комнаты я слышала успокаивающее бормотание Габриеля, который говорил с Ашером. Ашер не отвечал, и я задавалась вопросом, что сказал ему Габриель.

Я заставила себя встать, чтобы на другой кровати, как для Ашера, так и для Габриеля приготовить одежду. Мне казалось странным и слишком интимным, делать это для обоих братьев. Потом я села на корточки и забилась в угол комнаты.