Воин и чародей

– Есть здесь кто-нибудь? – спросил низкий голос, и громко брякнула щеколда. – Заперто изнутри, значит, кто-то там должен быть.

– Непохоже, – отозвался другой голос. – Последние скиплинги покинули эти места пару дней назад. Верно, там затаился тролль.

– Нет, тролли пытались прокопаться внутрь – значит, кто-то должен был уцелеть. Кто-то ведь сжег мертвое тело на холме. – Дверь заскрипела на петлях, словно на нее для проверки навалились плечом. – Эгей! – позвал тот же голос. – Есть там кто? Тебе незачем нас бояться!

– Старуху ты в этом вряд ли убедишь, – отозвался другой. – Она отменно от тебя таилась все эти двадцать лет. – Снова начался приглушенный разговор по ту сторону двери, и Сигурд подполз поближе, пытаясь расслышать, что там могут рассказать о Торарне и, быть может, о нем самом.

Кто-то предлагал вышибить дверь молнией, другой пророчил, что внутри им расставлена западня. Вмешался третий голос:

– Да эти бедолаги, верно, померли с голоду, и там, внутри, одни трупы.

Тролли растащили все мало-мальски съедобное. Оставь ты это дело, Хальвдан.

Дверь снова затряслась и заскрипела под ударами.

– Нет, я слишком долго искал, чтобы сдаться так легко! Придется нам отворять дверь заклинаниями – похоже, старуха приготовила нам не слишком теплый прием.

Гнев с новой силой запылал в Сигурде. Мороки, тролли, опустевшие берега фьорда Тонгулль – все это были лишь приготовления к сегодняшней встрече.

Теперь он понял, что человек – или колдун, или невесть что – по ту сторону двери и есть тот ярл, к борьбе с которым готовила его Торарна, – ярл, который неизвестно почему желал его смерти.

Сигурд рывком отодвинул засов и распахнул дверь. С секирой в руке глядел он на пришельцев, которые уставились на него в дружном изумлении.

Все они были закутаны в плащи и капюшоны, спасавшие от ночного холода, и Сигурд мало что мог разглядеть, кроме того, что было их десятка полтора и все при оружии.

– Кто вы и что вам нужно от меня? – резко спросил он. – Или не довольно, что столько народу погибло, что все покинули эти места, кроме меня? Что за обида такая, которую вы лелеяли целых двадцать лет?

Человек, стоявший впереди, – тот, что стучал в двери, – угрожающе приподнял секиру. Это был рослый могучий воин, и густая борода чернела на его хмуром лице.

– Кто ты? – грубо спросил он, шагнув вперед.

– Мое имя Сигурд, если тебе это о чем-то говорит. Бабушка рассказывала мне о тебе, и я сам за последний год видел немало причиненных тобой бед, так что даже рад с тобой наконец повстречаться. Твоих рук дело – мороки, тролли, гибель множества скиплингов. Я считаю тебя виновным в этих преступлениях и говорю тебе: защищайся, если ты мужчина! – Сигурд крепче перехватил секиру и занял оборонительную позицию.

Чужаки взволнованно перешептывались. Их вожак, которого звали Хальвдан, отшвырнул свой плащ и обнажил секиру.

– Не хочу оскорблять твое мужество, отказавшись драться с тобой, не хочу и прослыть трусом, не желая боя, но твои обвинения не оставляют мне иного выбора, кроме как защищать свою честь. Что бы ни случилось с тобой дурного – сам будешь виноват. Но прежде я хочу узнать имя старухи, которая жила в этом доме. Ее ли сожгли вчера на вершине холма?

– Не знаю, какое тебе до этого дело, – огрызнулся Сигурд. – Не вздумай сказать о ней дурного слова – то была моя бабушка Торарна.

Хальвдан долго молча смотрел на него.

– Каково было ее истинное имя? Как звали ее отца? И кто твои родители?

– Я не слышал, чтобы она называла себя другим именем, – отрезал Сигурд.

– И о родителях она рассказала мне лишь на смертном ложе, а что именно – я не намерен говорить чужаку, да еще и врагу. Ну что, закончил ты спрашивать?

– Не совсем. Имя Хальвдана из Хравнборга ничего не говорит тебе? Быть может, ты слыхал его иначе – Хальвдан Ярл?

Светало, и все яснее становилось видно суровое, мрачное лицо Хальвдана.

– Если таково твое имя, для меня оно означает лишь одно – это имя моего врага! – бросил Сигурд. – Бабушка рассказывала мне, что некий ярл стремится меня уничтожить, что он насылает на Тонгулль мороков и троллей.

Должно быть, старая и непримиримая вражда причиной тому, что ты так много лет преследовал меня и мою бабушку, но сегодня, я думаю, этому придет конец. – Он нетерпеливо взмахнул секирой и смерил взглядом противника.

Хальвдан поднял секиру и шагнул ближе.

– Твоя бабка отменно научила тебя ненавидеть того, кого ты даже не знал. Если я скажу тебе, что она ошибалась, ты, верно, оскорбишься? Может быть, ты слишком поспешно судишь меня и мои деяния.

– Бабушка никогда не лгала мне! – гневно ответил Сигурд. – Тебе меня не переубедить. Я знаю, ты – тот самый ярл, о котором она говорила, который из-за злобы к нам обрушил несчастья на весь Тонгулль. Ты лиходей, и я вызываю тебя на смертельный поединок! – Он угрожающе занес секиру.

– А ты – невежа и торопыга, но я всегда рад помочь глупцу расстаться с жизнью, – отвечал Хальвдан.

Он позволил Сигурду нанести первый удар, с легкостью отразил его – и далее вел бой по собственной воле, позволяя Сигурду истощать силы в бесплодных попытках взломать оборону противника. Сигурд дрался точно целое войско, но вся его ярость была ничем против хладнокровного искусства, с которым Хальвдан отражал любой его натиск. Каждый ответный удар ярла доказывал Сигурду, что его противник может завершить поединок, когда пожелает, и это приводило Сигурда в еще большую ярость.

– Ну, довольно, ты потерял рассудок, – сказал Хальвдан и свалил Сигурда наземь одним ударом рукояти секиры. – Дерешься ты неплохо, но тебе недостает обучения и практики. Кой-какой опыт, я вижу, ты уже приобрел.

Нет, не тянись за своей секирой – поединок окончен. – Он наступил на секиру Сигурда. – Дагрун, нельзя бросать его здесь на поживу троллям.

Посади его позади Скейфа, а я пока пошарю в доме.

Сигурд неуверенно сел. Череп его от удара, казалось, раскололся надвое, и секиру у него отобрали, но это не лишило его дерзости.

– Почему это я должен уезжать? Я уж лучше попытаю счастья с троллями, чем с изгоями. Тут мой дом, и я намерен защищать его и прах моей бабушки.

– Он с трудом поднялся и стиснул кулаки, видя, что Хальвдан выходит из дома.

– Не мели чепухи, – отрезал Хальвдан. – Другой ночи тебе не пережить.

Тролли и так добрались бы до тебя, если б мы их вовремя не спугнули, так что тебе уже, считай, повезло. Собирай свои пожитки, да побыстрее, нечего нас задерживать. Дагрун, иди с ним да будь внимателен – может, у него где-нибудь запрятан меч. – И он пошел прочь, напоследок одарив Сигурда презрительным взглядом своих рыжих лисьих глаз.

Дагрун шагнул вперед.

– Ну, пойдем, – сварливо сказал он Сигурду. – Добрый воин с секирой нам всегда пригодится. Да не дури ты! Только полный дурак по собственной воле согласится пойти на ужин шайке вонючих троллей. Бери с собой не много – Хальвдан снабжает нас всем необходимым.

– Если уж меня увозят силой, мне нужно только одно, – проворчал Сигурд, входя в свой полуразрушенный дом. Он опустился на колени возле очага и сунул руку в тайник, выкопанный им под одним из камней очага, – там он спрятал резную шкатулку. Не обращая внимания на любопытные взгляды всадников, Сигурд в сопровождении Дагруна вернулся к коням и сердито посмотрел на человека, державшего его секиру.

– Мы ненадолго оставим у себя твое оружие, – сказал Дагрун. – Это Скейф, ты поедешь позади него на крупе коня. Ты же не жалеешь, что уезжаешь из этих безлюдных мест? – Он говорил ворчливо, точно надеялся, что с Сигурдом у него не будет хлопот.

Вздохнув, Сигурд набросил плащ и в последний раз оглянулся на дом и горы.

– В Хравнборге не так уж плохо, – продолжал Дагрун. – Если ты любитель подраться, тебе там понравится. Когда Хальвдан сочтет тебя достойным, будешь выезжать с нами в рейд, охотиться на троллей и налетать на горные форты наших врагов. Ждать этого недолго – с секирой ты неплохо себя выказал. Рольф, к примеру, владеет секирой куда хуже, и вдобавок от него одни неприятности.