Волк в собачьей стае - 2 [СИ]

Словно почувствовав его мысли, Синерг обернулся и осклабился:

— Скоро все узнаешь, — несмотря на добродушный тон, звучало это как-то угрожающе. — Попал ты парень… — Синерг сделал длинную паузу, — всерьез и надолго. Ну, вот мы и пришли…

На Эрэйне в отличие от Земли, индий не является рассеянным элементом и довольно часто встречается в самородном состоянии. Аборигены зовут его тиллит, что означает: рожденный Тиллосом.

Тиллос — естественный спутник Эрэйны. Аборигены уверены, что именно он является источником м-радиации. Может это и не так, но м-радиация и в самом деле является направленным излучением

Таким образом, заряженный индий — вместе с аборигенами будем называть его тиллитом — из-за своей способности кардинально улучшать свойства материалов, а так же в качестве мощного источника м-радиации, является стратегическим металлом, имеющим огромное народно-хозяйственное значение. Перед человечеством… ну, или какой-то его частью, открываются невиданные перспективы развития. Разумеется, для этого его сперва надо доставить на Землю.

Доставка его на Землю — первейшая наша задача!

Следом за Синергом, Иван протиснулся в узкую щель между двумя каменными глыбами, и оказался… в тупике. "Что за прикол?" — с тревогой подумал парень, озираясь по сторонам. Кругом, кроме той стороны, откуда они пришли, только шершавая поверхность камня. Ни хода, ни щелки!

— Айн момент, — невозмутимо сказал Синерг. Присев на корточки, он посветил куда-то фонариком, сделал рукой неуловимое движение и там, где только что была глухая стена, появился проход. Иван только глазами захлопал от изумления. Он готов был поклясться, что Синерг не открывал невидимую дверь и не сдергивал маскировочную сеть, и даже не говорил: сезам откройся… а вот поди ж ты — открылся.

— Что встал? — Синерг взял парня за плечо и слегка подтолкнул. — Заходи сынок, не стесняйся, будь как дома.

Иван убрал плечо из-под его руки — тоже мне папаша нашелся — и шагнул в неизвестность. Синерг, громко сопя, вошел следом. Повозился и проход исчез, как и не бывало, вместе с ним пропали и остатки света извне. Теперь темноту разгонял только узкий луч фонарика. Синерг протиснулся мимо Ивана, вмяв его могучей грудью в стену и не приглашая за собой, пошел вперед. Парню ничего не оставалось, как следовать за ним.

Судя по всему, они находились в узкой длинной полости естественного происхождения, проще говоря, пещере. На естественное происхождение указывали корявые стены, смыкающиеся над головой низким изломанным потолком. Шаги гулко раздавались в стоялом воздухе, и это был единственный звук на много метров вокруг. Ход полого уходил в толщу камня. Стены разбегались под светом фонарика и смыкались за спиной у путников, тут же истаивая во тьме. Иван мимоходом провел рукой по стене и тут же брезгливо вытер ладонь об штанину — влажный, бурый глинистый налет вызывал неприятные ассоциации. Раньше Ивану в пещерах бывать не приходилось. В его представлении (основанном на картинках из книжек) они являли собой нечто романтичное, сталактито — сталагмитовое… в общем красивое. В реальной же пещере оказалось сыро и грязно, как в канализационном коллекторе, только что дерьмом не воняло.

Путешествие закончилось так же внезапно, как и началось. Только на этот раз дорогу путникам перегородил не загадочный тупик, а обычная круглая заслонка, металлическая с виду. Ну, как обычная — ни ручек, ни надписей, ни замочных скважин на ней не имелось. Ровная поверхность двери была выкрашена обычной серой краской — на флоте такую называют шаровой. Синерг остановился перед ней, но делать ничего не стал, просто стоял и ждал. Ждать пришлось недолго — взвыли какие-то механизмы, и дверь медленно поползла в сторону. Стало понятно — весит она не одну тонну. В быстро расширяющуюся щель ударил яркий свет. Синерг хмыкнул и выключил фонарик.

— Резервный выход, — сообщил он Ивану. — Специально для дорогого гостя открыл.

За дверью пещера превратилась во вполне себе обычный, хоть и мрачноватый коридор со стенами из грубо отесанного камня. Как и прежде, путь все время шел под уклон. Кое-где встречалось что-то вроде электрических щитов, того же шарового цвета что и дверь, под потолком шли кабель-трассы, едва заметно подмаргивали непонятной природы огоньки на стенах, шумела вентиляция, регулярно попадались надписи на неизвестном языке, какие-то непонятные значки, указывающие куда-то стрелки. Иван шел за Синергом, озираясь по сторонам и стараясь не наступать на выступающие из-под пола полоски рельсов.

Их путь закончился перед клетью большого, очевидно грузового лифта. Перед тем как зайти туда, Синерг подозвал Ивана к какой-то забранной решеткой нише, из которой бил луч яркого, как показалось парню, солнечного света. "Неужели окно наружу? — подумал Иван. — Но откуда, ведь мы все время только спускались? Да и ночь там уже". Он заглянул в нишу, и увиденное показалось ему сном.

Это действительно было окно.

Вот только оно было не наружу, а внутрь.

Под ними простиралось огромное полое пространство в виде полусферы, освещенное висящим неизвестно на чем, сияющим белым шаром. Далеко внизу, на глубине не менее трехсот метров, раскинулся… город.

Город, конечно, громко сказано, скорее это был маленький городок, но выглядел он сказочно. На многих гектарах подземного пространства расположились десятки аккуратных маленьких домиков утопающих в пышной зелени садов. Их круглые разноцветные крыши напоминали шляпки грибов. Городок пересекали радиальные линии улиц, сходящиеся посредине, где располагалась, не то площадь, не то стадион.

— Добро пожаловать в Хром-Минес сынок! — пробасил за спиной Ивана, Синерг.

— Кто-нибудь что-нибудь понял, что этот еврей нам лепил? — громко поинтересовался Гера, когда они покинули аудиторию и направились в столовую, которая была через улицу в одноэтажном домике из красного кирпича.

— А почему ты решил, что он еврей? — ответил вопросом на вопрос Ас.

— Ну, Штерн потому что — еврейская же фамилия.

— Во-первых, Штекн, — Ас понизил и без того тихий, шуршащий голос, — а во-вторых… по-моему, он вообще не человек!

— А кто? — хохотнул Гера, — Гамадрил? Не человек, ха! Скажешь тоже! Какая-такая магия-шмагия, эрэйна-херейна? — продолжил он возмущаться. — Я думал, все по-взрослому будет, повелся на их развод… а они нас как лохов в говнопровод этот хрустальный сунули… Чую, пацаны, опыты на нас ставить собрались! Только хер им — я в морские свинки не нанимался!

— Ты ори громче, — неприязненно прошуршал Ас оглядываясь по сторонам. — Если тебе здесь не нравится, просто пойди и скажи начальству, хочу, мол, в обратку на зону, а нам с морпехом мозги не засирай.

— Ага, вернут они… — бывший вэвэшник нахмурился, но замолчал.

В столовой было пусто. Симпатичная молоденькая повариха скучала на раздаче. Увидев курсантов, ласково заулыбалась. Гера немедленно расцвел в ответ своей щербатой улыбкой. Ас скептически скривился. Он провел в подземном городе уже две недели (больше всех) и знал, что Галина (так звали повариху) улыбается всем, но это ровным счетом ничего не значит. Все новички, как правило, измученные долгим воздержанием, пытались поначалу подбить к ней клинья, но получали твердый отказ. Все это, он до невозможности глумливым тоном не преминул сообщить Гере. Тот, кажется, не поверил, но спорить не стал.

Меню здесь не было. Не ресторан — ешь что дают. Кормили, впрочем, сносно. Все также дежурно улыбаясь, Галина выдала каждому по подносу с одинаковым набором блюд. На первое жирный борщ, на второе чахохбили с фасолью, еще стакан сметаны, три кусочка хлеба, булочка и компот. Получив свое, троица проследовала к одному из пустующих столиков. Молча расселись и также молча принялись вкушать.

Хлебая вкусный наваристый борщ, Иван думал, что впервые за долгое время он не чувствует усталости. И то сказать, все два месяца с момента подписания контракта, инструктора, матерые мужики с угрюмыми физиономиями на которых явственно читалось: армейский спецназ, гоняли Ивана и еще пару десятков таких же, завербованных, словно маленькое стадо сидоровых коз. Это называлось: "освежить навыки". Многокилометровые кроссы, перемежающиеся пальбой из всего что стреляет, рукопашка, силовые упражнения, а в перерывах между этим, психологические тесты — все это изрядно утомляло. И притом ни единого намека на то, что им предстоит. Создавалось впечатление, что инструктора сами не в курсе дальнейшей судьбы своих подопечных и просто-напросто готовят их на все случаи жизни. Атмосфера тотальной секретности изрядно нервировала Ивана и внушала сомнения в правильности сделанного выбора. Никаких мобильных телефонов и интернета. Никаких контактов с внешним миром. Даже бабушке разрешили позвонить всего два раза, запретив говорить, что либо кроме дежурных фраз о том, что у него все хорошо. Оба раза разговор прослушивали, даже не скрываясь. На это накладывалась искусственно созданная разобщенность рекрутов — все жили в отдельных комнатах и любые контакты друг с другом, кроме чисто служебных, мягко говоря, не поощрялись. Запрещалось также называть свои имена и звания, только присвоенные по прибытию в часть номера. Иван подозревал, что не все бойцы в итоге дойдут до финала, оттого и сближаться на этом этапе им не полагалось. Время от времени кто-то из отряда исчезал, и было непонятно, то ли его подготовка закончилась успешно, то ли наоборот, отчислен за неуспеваемость. Взамен исчезнувших появлялись новые и принимались бегать, прыгать и стрелять наравне со всеми.