Инцидент в Макошине (СИ)

Сколько же он потерял! Так долго страшиться книги...

– Но почему, почему вы не сказали мне сразу? - стонет он.

– Ты сам этого не хотел. Ты придумал себе жизнь: страх, старость, одиночество. Тебе казалось, что хранитель должен быть таким.

– Я ошибался?

– Нет, ты был прав. Но ты был бы прав и в другой жизни.

– А теперь уже поздно…

На лице Мнемозины впервые появляется удивление.

– Отчего ты так решил?

Безжалостная насмешница! Все годы давят на плечи Георгию.

– Я стар.

– О, да. Ты стар. Ты всегда был стар, даже когда я встретила тебя впервые. Тебе в самом деле это нравится, быть стариком?

Георгий поджимает губы. Привычно мнёт ноющие колени, но боли нет. Даже спине полегчало, будто панцирь прожитого осыпался с позвоночника. Голова кружится от наплывающих запахов прелой листвы, спелых яблок, тонкого аромата её волос.

– Ты всегда чувствовал себя слугой, так отчего бы не попробовать стать хозяином? Хранителем - но не тюремщиком.

– А ты, - он мимолётно поразился, как естественно выговорилось это "ты", - ещё придёшь?

– Ну конечно, - рассмеялась Мнемозина и протянула тонкую руку. - Как только ты захочешь.

– Тогда... не уходи.

Он бережно сжал в ладонях её прохладные пальцы.

– Не уходи.

Её лицо так близко, глаза опаляют тёмным огнём. Госпожа моя, богиня, повелительница грёз.

– Осмелюсь вас прервать на время...

Насмешливый бог сидел на подоконнике, поигрывая кадуцеем.

– Ты остался?

– Хочу попросить тебя о небольшом отпуске. Скажем, полгода. Я прикинул туристический маршрут: Париж, Рим, Кембридж и так далее.

– Попросить! Это называется вымогать.

– Ну, я подумал, что будет бесполезно разговаривать с тобой, пока ты так занят спасением мира. Зато теперь, когда все успокоились...

– Вы великий мошенник, сударь.

Гермес поклонился.

***

15 августа 20.. года

На этой неделе в Макошине царят Лада и Дионис - неплохая компания. Говорят, вчера наш участковый посадил на 15 суток двух сатиров.

Они странные, силы, но с ними вполне можно ладить.

Гермес советует Париж, Рим, Кембридж. Забавный маршрут, а впрочем, он всегда был экстравагантен. Можно двинуться следом или остаться в городе ещё лет на двадцать, или даже отправиться в Австралию, мы пока не решили. Да и не всё ли равно.

Госпожа моя, любовь моя, Мнемозина. Я счастлив.