Простых ремесел мастера (СИ)

- Да будет тебе. Ты меня и не в таком виде наблюдал. Так что квиты. Показывай свое сокровище.

За спиной Гут Фард убирал в ножны Фардгрир.

Пятый отрезок пути. Герои приходят в Кнат и находят там совет, провиант и драку.

Кнат встретил путешественников палевом заката чуть выше и левее здания управы и огнями внутри городских стен – это гильдия плотников отмечал приход весны, сжигая старые деревянные вещи на трех городских площадях. Весело горели подставки под свечи, ставшие ненужными с наступлением длинного летнего дня, не сожженные за зиму дрова, и в компанию к ним – старая деревянная рухлядь. Богатый лесом Сосновый удел мог себе это позволить, а горожанам нужен был праздник после долгой зимы. Хозяйки с радостью пользовались этим случаем избавиться от старья и тащили все ненужное к огромным кострам, вокруг которых дежурили стражники с пиками и ведрами, полными воды. После того, как более сотни лет во время такого же Огнева дня сгорела половина Кната, за пламенем следили рьяно.

Трактир «Перепел и яйцо» гостеприимно распахнул свои щербатые двери Фарду, Пэлто и Гут. Мельник сразу приосанился – ведь из всех троих монеты звенели только в его карманах, и было их там немало. Долго и степенно беседовал с трактирщиком, который, приняв по случаю Огнева дня горячительного, все порывался рассказать господам с дальних лесов, зачем да почему его заведение так называется. Но Пэлто рассказ слушать не стал, а вот торговался ожесточенно, и выспрашивал про комнаты наверху подробно. После отсчитал монеты - как уговорились.

Наскоро перекусив горячей похлебкой и отказавшись от предложенного пива, усталые путники направились по лестнице на второй этаж. Комната для Гут оказалась совсем крошечная – кровать, табурет да свеча на полу. Но травница возмущаться не стала, и перед Пэлто с Фардом захлопнулась дверь. И почти тут же послышался звук накинутой щеколды. Мужчины переглянулись и удовлетворенно кивнули. А Фард еще подумал, что две отдельные комнаты, которые безропотно оплатил прижимистый мельник - не только для соблюдения приличий. Спокойнее как-то, когда травница спит не рядом, а за стеной. От них подалее. И от меча.

Утром, за завтраком из молока и хлеба договорено было, что нужен им рынок – припасов купить. Идти им все одно пешком – верхом никто ездить не умел, да и денег кони стоили столько, что и думать об этом не стоило. А Зеленый Тракт, после Кната носивший именование Западного, был в этих краях уже хорошо наезжен, и за небольшую денежку, а то и за рассказ, ласковую улыбку или доброе слово можно проехать часть дороги с попутным обозом. Но дорогу выспросить все одно следовало, за чем и был позван трактирщик – с утра трезвый и от того смурной.

- Через Гарруду вам идти следует, люди добрые, - таков был его ответ на вопрос о дороге к Ущелью Железного Моста. - Я почему знаю – господа гномы наведываются к нам за товаром. Все же знают, что нигде в Полесье нету лучше дерева, чем в Кнате! А им надобно – для дел их рудных дерево тоже требуется, да особое. Вот и торгуют у нас лес - раз в год, на осеннюю ярмарку наезжают. А, бывает, что и чаще. У меня не останавливаются – чего нет, того нет, врать не стану. А вот где останавливаются – там заведение держит мой шурин, он и рассказывал, стало быть.

- А что – другой дороги нет, не через Гарруду? – спросила Гут. Трактирщик уставился на нее, словно кувшин с молоком голос подал – не привык, видимо, чтобы женщины с ним так, да на равных, да чуть ли не повелительно. Почесал затылок – раздумывая, отвечать ли бабе дерзкой. И решил, что не его это забота – послушанию чужих баб учить.

- Есть, как не быть. Через Стежанские болота идет. В обход столицы. И короче так почитай вдвое. Гномы там не ходят – с телегами своими тяжелыми. Вы – налегке, авось и пройдете. Да только без проводника делать там нечего. А проводники через болота, говорят, люди и лихие, и цену ломят…

- Я в болото не полезу! – Пэлто и головой замотал для убедительности.

Гут тихо вздохнула. Мельник был прав.

- Спасибо тебе, хозяин, за приют и совет, - веско хлопнул ладонью по столу Фард. - Значит, пойдем через Гарруду. Стольный град посмотрим.

Гут вздохнула еще тише и еще горше.

___________

Рынок снова показал Пэлто хозяином жизни. И монеты у него, и торговаться он умеет, и толк в хлебе знает. Фард с Гут заскучали, а Пэлто на них только покрикивал, чтоб по сторонам не глазели да шевелились быстрее.

Фард проводил мельника с травницей до полдороги к трактиру.

- Загляну к старому другу.

- Недолго чтобы! – хмуро попыхтел Пэлто, закидывая и второй мешок с провиантом себе на плечо. А Гут проводила кузнеца встревоженным взглядом.

Старым другом был собрат по ремеслу – кузнец Тиберт. До кузни его Фард порядком поплутал. Даже остановился передохнуть и дорогу выспросить у прохожих. На противоположном краю площади стояла толпа, перед которой распинался порядком уже охрипший глашатай – доносил до горожан новости из столицы.

О повышении податей на масло.

О мирном договоре с сопредельным Синегорьем.

О том, что правитель Гаттар Отважный по-прежнему обещает отсыпать золота по весу того, кто скажет любую весть о пропавшей два года назад любимой сестре правителя.

О том, что звездочеты предсказали в этом году большой урожай хмеля.

Фард усмехнулся в усы. Большой урожай хмеля – это хорошо. А правитель в Полесье, оказывается – Отважный. Фард и его односельчане там у себя, в дальнем Сосновом уделе, столичными делами не интересовались – что надо, то староста расскажет. А с чего бы это правителю, интересно, отважным называться – коли войн даже на памяти дедов не было? А ежели такой отважный – как же так сестрицу дорогую не уберег? За два года-то, без вестей – нету уже девицы в живых, это точно.

Тиберт встретил друга как положено – громкими возгласами и крепкими объятьями.

- Нежданный ты гость, Фард. Нежданный, но дорогой! Какие дела привели тебя в Кнат? Раньше осени тебя и не ждал.

- Дела невеселые, - честно ответил Фард. Но про сожженную деревню говорить не стал – все станет и без него известно в свое время. – Да все одно делать их надо. А я к тебе за советом, Тиберт.

- То можно, - огромный, как медведь, хозяин кузни, присел на лавку, утер лицо рукавом рубахи. – Кошо! – крикнул зычно. – Поди, попроси у матери два жбана ситня холодного, с погреба.

Щуплый мальчишка: сын и подмастерье в одном лице умчался – только пятки сверкнули.

- Как хозяйка твоя? Все ли ладно в доме? – проявил уважение к делам друга Фард.

- Хозяйка моя снова в тягости, потому я все больше тут, в кузнице, - усмехнулся Тиберт и огладил бороду. – Баба на сносях хуже ужаленного пчелой в нос кабана. Все ей не так, да поперек. Только детей жалеет – потому мальца и послал за ситнем. А то б получил жбаном в лоб.

Фард улыбнулся, а в дверях появился сын Тиберта.

- Матушка велела передать, что ужин поздно сегодня будет, - мальчик поставил принесенное на лавку.

- Хоть будет - и то ладно, - Тиберт взял жбан в руку. – А то у нее теперь и вовсе без ужина можно остаться.

Фард отпил, похвалили умение жены Тиберта: ситень был и взаправду хорош – холодный, пенный, кислый. В городе весна чуялась острее, жарче, и Фард, пока плутал по узким улочкам Кната, порядком упарился. Рубаха под перевязью намокла.

Ну? – хозяин отер усы и уставился на гостя. – Сказывай про дело, друг Фард.

- Да вот оно – дело-то, - Фард отставил жбан и медленно вытянул меч из-за спины.

- Так я и думал, - фыркнул в бороду Тиберт, осторожно принимая клинок в свои огромные лапы. – Сразу приметил у тебя за спиной.

А потом он долго разглядывал меч. Даже поднялся с лавки и к дверям подошел – к свету солнечному, полуденному. И головой все качал да качал недоверчиво. Вернулся, и тяжело опустился рядом с Фардом.

- Спрашивать откуда – не буду.

- Не спрашивай. Сам скажи лучше, что думаешь.