Не родись заклинательницей (СИ)

Вин проследил за её взглядом и увидел узкий стилет, застывший у его груди. Отстранившись, Мара оглянулась и увидела квадратные глаза подруги. Друзья эльфа тоже смотрели на него с огромным изумлением. Ужин закончили в полном молчании.

Намного позже, когда звёзды устлали всё небо, почти невидимые для Мары из-за переливающейся сферы, Вин услышал, как перешёптываются девчонки.

— Ну, как? — Спросила Насья.

— Что как?

— Мар, ну не томи, это ведь был твой первый поцелуй, мне же любопытно.

— Любопытство сгубило кошку, а теперь спи, нашла время любопытствовать.

— Ну и ладно, я тебе тоже ничего не расскажу.

Мара фыркнула и повернулась на другой бок, тут же столкнувшись взглядом с эльфом. Несмотря на темноту, он мог поклясться, что щёки девушки залил жаркий румянец, но уже в следующую секунду она глубоко вздохнула и закрыла глаза.

Глава 4

Утро встретило их неласково. Погода начала стремительно портиться. Наскоро перекусив, тронулись в путь. Дорога стала ещё более трудной, то и дело попадались буреломы из поваленных деревьев, овраги, заросшие колючими кустами и непролазные сплетения из веток деревьев и росшего под ними кустарника, через который приходилось буквально прорубаться.

За весь день останавливались лишь однажды, чтобы пообедать, девушки настояли. По их словам выходило, что к вечеру команда будет на месте и когда ещё придётся нормально поесть, неизвестно.

Ближе к вечеру девушки остановились и указали на восток.

— Там начинается Волчья впадина, дальше мы не ходили. — Сказала Мара.

Истребители тут же подобрались и объявили внеочередной привал. Совещались довольно долго, но, в конце концов, пришли к решению, идти дальше.

— Не стоит терять время. — Сказал Вин. — Возможно, именно сейчас наше присутствие необходимо пропавшей команде.

Если бы эльф знал насколько необходимо их присутствие, особенно для одного из членов пропавшей команды, он бы, наверное, ещё десять раз подумал, прежде чем продолжать путь, но он не знал.

— Девушки, спасибо за помощь, думаю вам нужно вернуться. Дальше мы справимся сами. Я дам вам амулет стационарного защитного контура, будете его активировать, когда встанете на ночлег. Амулета хватает на несколько раз, так что до дома доберётесь в относительной безопасности. И ещё одна просьба, как доберётесь до людей, сообщите на базу истребителей, куда мы пошли, на всякий случай. Лучше им знать наш маршрут.

Распрощались довольно тепло, даже вампир всю дорогу державшийся довольно холодно, сердечно пожал девушкам руки. Только между Марой и Вином ещё чувствовалось некое напряжение. Возможно, парни предчувствовали в своём будущем, какой-то подвох, но пытались списать это, на огорчение от предстоящей разлуки с очаровательными попутчицами.

Как только они скрылись за деревьями, Насья повернулась к Маре и спросила. — Ну и что, мы действительно пойдём домой? Что-то уж слишком самонадеянны наши попутчики. Не находишь?

— Нет, они просто уверенны в своих силах. Разве это плохо? Но ты права, рано нам ещё домой, у меня предчувствие, что мы ещё пригодимся нашим истребителям.

— Я так и думала. — Хмыкнула Насья.

Вскоре девушки организовали импровизированный лагерь. Рядом нашлось подходящее дерево, возле которого, подруги соорудили незаметный со стороны шалаш, пол которого выстлали еловым лапником. Поели без особого аппетита, памятуя, что где-то по лесу бредут, лишённые горячего ужина парни. Возможно, они уже сражаются с отвратительными тварями, погубившими жителей, по крайней мере, двух деревень.

Когда к стоянке двух девушек подкралась желтоглазая ночь, они уже лежали, крепко прижавшись, друг к дружке и с тревогой прислушивались к разноголосому ночному лесу. После безуспешных попыток уснуть, девушки разговорились.

— Марьян, — начала Насья. — может, всё-таки расскажешь?

— Что ты хочешь знать? — Отозвалась подруга, уже уверенная в том, что именно услышит.

— Ну, расскажи, как тебе первый поцелуй?

— На то он и первый, чтобы запомниться навсегда. А этот тем более не забудешь. Знаешь, мне очень понравилось и это плохо.

— Почему?

— Лучше бы он этого не делал, ведь теперь буду всё время сравнивать и я не уверена, что кто-то сможет его переплюнуть.

— А как же твой жених, ты же сказала…

— То, что я сказала Вину, будто вышла бы замуж после таких уговоров, это не совсем правда. Понимаешь, мне мой так называемый жених совсем не нравится. Я чувствую, что за этим сватовством что-то кроется, но эльфы большие перестраховщики и не хотят объяснить всё нормальным языком. Они будут носиться со своими тайнами, как курица с яйцом, но не позволят узнать больше, чем считают нужным открыть. Не знаю, за кого они меня принимают, но я не считают себя дурой. Нась им нужна именно я, и это пугает.

— Думаешь, они тебя в жертву решили принести? — Спросила Насья, пытаясь за иронией скрыть беспокойство.

— Да нет, наверное. Просто не хочется быть ступенькой, для достижения кого-то, каких-то непонятных целей. А жених, он холодный. Вот стоит, вроде бы, слова красивые говорит, а от его красоты, наверное, не одна женская голова закружилась, но я вижу только, как он насилует себя, чтобы быть со мной любезным. Знаешь, что я решила? Когда всё здесь закончится, я сама поеду к этим сватам и потребую нормальных объяснений, а не тех нелепых отговорок, которыми они меня потчуют. Если бы они доступно рассказали мне о причинах, по которым я должна вручить свою жизнь их хвалёному прынцу, может, диалог бы и состоялся. А то пришли с такими рожами, будто в болоте жаб ловить заставили и сватают так, будто делают мне огромное одолжение. Правильно отец их в своё время выставил.

— Да, наверное, так будет лучше всего. А если их доводы окажутся достаточно весомыми, ты выйдешь замуж?

— Не знаю Нась, я уже ничего не знаю. Давай спать.

Как всегда, при упоминании об отце, сердце тоскливо сжалось. Маму Марьяна потеряла давно, лет десять назад она слегла в горячке, да так и не встала. Отец очень горевал, но несмотря ни на что дочь без присмотра не оставил. К шестнадцати годам девушка знала лес как свои десять пальцев. Она умела ориентироваться на местности, разбиралась в следах, умела выживать в сложных условиях. Бабушка научила её разбираться в травах. Благодаря бабушке, Мара могла приготовить отвары от многих недугов. Помимо лесной науки девушка постигала и другие, позволявшие ей, если бы возникла такая необходимость блистать даже при королевском дворе. Зачем ей нужны такие знания, девушка никогда не спрашивала, раз отец считает, что они нужны, значит, так тому и быть. Политика, география, изящная словесность, танцы, история, экономика и многое другое находило своё место в голове, жадной до знаний девочки. Обучал её отец и основам магии, после того как узнал, что она видит магические формулы в виде визуальных проявлений.

Теперь девушка могла безошибочно сказать, к какому виду магии относится, выполненные в её присутствии заклинания, хотя сама колдовать не умела.

Но, наполняя голову девушки знаниями, отец не забывал и об уроках владения оружием. Мара научилась неплохо стрелять из лука, конечно не как эльф, но на вполне приличном уровне. Отлично метала кинжалы, хотя здесь её, пожалуй, могла обойти Насья. У подруги кинжалы казались продолжением руки, до того ловко она ими орудовала. Хотя, из всех видов оружия Мара предпочитала мечи. Особенно если учесть, что с мечами произошла занятная история.

Когда девочке было шесть лет, она добралась до интересных вещиц, которые хранились в комоде, родительской спальни. Что тогда там понадобилось маленькой Марьяне, она уже не помнила. Помнила только, как обнаружила в верхнем ящике, довольно увесистую шкатулку и когда попыталась её вытащить, та выскользнула из рук, и по полу рассыпались красивые безделушки. Чего там только не было и переливающиеся камушки, и амулетики, и броши, и даже какие-то деревянные таблички, но больше всего девочку привлёк странный, переливающийся многоугольник. Когда отец вошёл в комнату, он застал такую картину, вся комната засыпана высыпавшимися из шкатулки артефактами, а его дочь сидит, склонившись над какой-то безделушкой. Ему понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что девочка читает надписи на артефакте, он не знал, откуда ей известен мёртвый язык, да и никто не знал, но рванувшийся к дочери мужчина опоздал всего на долю секунды. Артефакт в руках Мары, начал наливаться ярким серебристым светом, вначале он грел руки, но вскоре уже жёг маленькие ладошки, и девочка закричала.