Хроники Смертельной Битвы-4: Месть Шиннока

Рейден. Сейчас почтение сменилось почти злобой. Когда-то Лю не понимал воинов Земного Мира, ставших отступниками. В то время он задавал себе единственный вопрос: почему они это сделали? Теперь же... Лю поймал себя на кощунственной мысли о том, что почти сочувствует им. Может быть, Лю стоило плюнуть на все разглагольствования Рейдена и отправиться с Китаной в Эдению? Нет ведь. "Ты должен быть защитником Земли". С какой стати именно он, Лю Канг, должен им быть? Рейден не смог найти никого другого? Или ему лень заниматься этим самому?

Уничтожение напоминало Лю Кангу страшный сериал. Трудно в это поверить: Император - брат Рейдена. Брат. А их отец... Совершенно безумное создание, в помраченном мозгу которого есть всего одна мысль: истребить все человечество. Можно себе представить, каково ему на этом свете, если он живет только ради этого. Интересно, кто виноват в том, что произошло - ведь на руинах Храма Света можно было наслаждаться прекрасным зрелищем, которое не снилось ни одному создателю мексиканских мыльных опер и дешевых голливудских сериалов: папа и сыновья долго винили друг друга во всех смертных грехах. Шао Кан упрекал Рейдена в подлости и низости, Рейден обвинял Шиннока в развязывании войны, на что Шиннок отвечал младшему сыну, что тот сам виноват и ему следовало иначе себя вести. Шао Кана же Рейден через слово называл папашиным подпевалой и самодовольным царьком. Ссорились они грязно и долго - действительно как в сериале. Жаль, что там не было Шэнг Цунга - хотелось бы послушать его версию, уж этот бы точно нашел что сказать: при всей своей нелюбви к заместителю Императора Лю все-таки уважал его за то, что он за словом в карман не полезет. Хотя с какой стороны посмотреть: если бы Шэнг все же явился туда, то Лю сейчас, скорее всего, был бы трупом, а не чемпионом. Тем не менее трудно сказать, что для него было бы лучшим в данный момент - первое или второе...

Лю Канг, чемпион Смертельной Битвы...

Лю Канг, несчастная и всеми брошенная жертва обстоятельств...

***

Рейн сидел на траве у костра, ожидая появления Тани.

Что для него смысл жизни? Рейн уже давно перестал всем верить и разговаривал с другими людьми только по инерции - точно так же, как по инерции он последнее время ел, пил и спал только ради поддержания в себе жизни. Как больно, когда тебя предают... Он верил своим родителям, они в пору заката Эдении были для него всем, но в итоге открылась правда о том, чем в реальности занимались первый генерал Району и его жена. Он верил Китане, он любил ее больше жизни. Что же в итоге? Божок Рейден и его присные оказались для нее милее и важнее отчима, матери и ее собственного народа. Конечно, Китана могла и просто разлюбить Рейна, и влюбиться, к примеру, в какого-нибудь куэтанца, и в этом случае Рейн смог бы отпустить ее с миром, но Лю Канг... Это дешевое ничтожество он не простит ей никогда. Удивительно четко Рейн помнил, какой ужас отразился в глазах Шао Кана, узнавшего после первого турнира об измене Китаны. Эдениец подумал в тот момент, почему жизнь так несправедлива и почему они, готовые ради Китаны на все, столкнулись с таким безжалостным и жутким предательством с ее стороны? В чем они провинились? Предают обычно самые близкие - те, кого любишь, на кого надеешься, без кого не мыслишь себе жизни. И в чем был виноват перед мерзавцем Рейденом Шиннок, который за годы в Не-Мире превратился в безумного психопата?

Поначалу Рейн не знал, что делать. В душе у него случайно шелохнулась мысль о том, чтобы простить Китану и навсегда уехать жить на Куэтан, но обида была сильнее, да и приступами человеколюбия Рейн от природы дольше трех минут не страдал. Найдя таких же, как и он, темных эденийцев, он начал понемногу копить силы для мести и заключил договор с Шинноком. Что-то все еще подсказывало ему, что надо остановиться и что так нельзя - жить, отдавая всю силу своего духа мести, но Рейн уже твердо решил, что Китана ответит за содеянное.

...В день поражения Темной Империи в первом турнире Рейн долго стоял на балконе Имперского Дворца под проливным дождем, словно не чувствуя того, что промок до нитки, и не мог ни о чем думать - ему казалось, что душа его превратилась в ничто, что внутри него безмолвная пустота, что жизнь утратила все былые краски и сам он - просто живой труп. Почему судьба так жестока к нему?...

- Рейн, о чем ты думаешь? Ты даже не видишь меня! - раздавшийся сзади голос Тани вывел его из оцепенения.

- Прости, Таня. Я размышлял о нашем плане.

- Я принесла тебе поесть. Сочувствую - плохо быть изгнанником в собственной стране!

- Спасибо. Как твои дела?

- В Новых Мирах вроде очень даже неплохо, но есть одна проблема... Ты же знаешь о том, что моя мать молится Свету.

- Она, тем не менее, по доброй воле последовала за твоим отцом.

- Это так. Но последнее время она не может даже дойти до хлебной лавки - люди уже успели прознать обо всем и бросают на нее такие злобные взгляды, что мама не знает, куда деваться. Они пока не говорят ничего ей в лицо - только перешептываются у нее за спиной, но вдруг они начнут ей угрожать или попытаются с ней разделаться? Она ведь не верит тому, что люди говорят про Джиала, Тьена и Рейдена - искренне считает их добрыми богами.

Рейн тьенистов ненавидел лютой ненавистью - никак не мог забыть кровь на руках Императора и его растерянное, почти беззащитное лицо, когда он вернулся в ночь поражения к себе в комнату и попросил Рейна принести ему чая с успокаивающим отваром. Эдениец подумал, что мамаша Тани виновата во всем сама и даже хотел сказать об этом своей союзнице, но передумал.

- Таня, они искренне считают, что хороших тьенистов не бывает. Точно так же, как не бывает зеленых голубей. Твоей маме нужно либо сменить веру, либо быть поосторожнее.

Девушка горько вздохнула и села на траву рядом с Рейном.

-- Лин Куэй сгорел, и ниндзя разбежались

Пламя рвется к небесам неприступною стеною,

Ветер искры разметал, унося меня с собою.

Песня

Кое-кто греет руки и на чужом пожарище.

Вэйнальская пословица

Бело-сероватые стены замка Лин Куэй тонули в предрассветной дымке.

Сэйко, одному из самых юных воинов клана, стоять на посту около ворот было скучно и холодно, к тому же ему жутко хотелось спать. Такая обязанность, исполняемая по очереди всеми воинами Лин Куэй, казалась Сэйко скорее формальностью, данью традиции, чем необходимостью - кто мог напасть на великий клан? За дорогой и окрестностями юноша не наблюдал, думая о чем-то своем. Вокруг царила гробовая тишина-лишь изредка ее нарушал шорох ветра или крик ночной птицы.

Глаза у Сэйко слипались, и он невольно подумал о том, что быть киборгом не так уж и плохо - по крайней мере, они более выносливы и никогда (или почти никогда?) не спят. Много времени прошло с той поры ,как Учитель Ониро соединил души своих лучших воинов, в частности Смоука, Сектора и Сайрекса, с совершенными кибернетическими телами. Эксперимент казался Ониро вполне удачным, если не считать бегства Саб-Зиро-младшего, не пожелавшего превращаться в подобие машины, но Император его не оценил и, устроив Ониро страшный скандал, благодаря которому Сэйко удалось все-таки остаться человеком, повелел разобрать не слишком важных киборгов на запчасти, а троих лучших перепрограммировать для службы Темной Империи. Сектор в данный момент выполнял какое-то не очень важное задание где-то в Эдении. Куда после Уничтожения делись Сайрекс и Смоук - не знал никто, даже сам Ониро.