Портниха (СИ)

Это при том, что родители бедняжки явно сделали для дочери очень многое: некоторые нити выглядели восстановленными заново - наверное, Милу лечат уже очень давно, возможно, с самого рождения.

Да... Одной ночнушкой здесь не обойтись. Радует одно - все энергонити хоть и спутанные, но крепкие и вполне себе жизнеспособные. А это значит, что за ее психическое здоровье еще можно побороться. Такой, как все остальные люди, она, конечно, не станет, однако научиться самостоятельно ориентироваться в этом непонятном для нее мире, скорее всего, сможет. Главное, убрать страхи, распутать эмоции и выпрямить самосознание.

Что ж, это будет непросто.

...Примерка длилась почти час. Чтобы уговорить Милу переодеться, ее матери пришлось потрать на уговоры немало сил. А потом столько же, чтобы убедить снять красивую, но еще не до конца готовую сорочку. При этом женщине приходилось постоянно следить за тем, чтобы дочь ничего не сломала и ни на что не наткнулась - при всей своей миниатюрности девушка оказалась на удивление неуклюжей. А еще очень подвижной - все, что попадалось ей на глаза, Мила пыталась потрогать руками. В конце концов я вручила ей коробку с катушками разноцветных ниток, и дальше наша работа проходила более-менее спокойно.

Когда заказчицы, наконец, ушли выяснилось, что собирать сорочку мне придется вручную: едва я прострочила один единственный шов, как швейная машина жалобно скрипнула и отключилась. Примерно двадцать минут я пыталась ее реанимировать, но потом плюнула и взялась за иголку сама.

Словом, времени на пошив примитивной ночной сорочки ушло много. Когда я отрезала последнюю нитку, часы показывали девятый час вечера, а мобильный телефон - шестой пропущенный вызов от Эланы. Отвечать дочери я не стала - сшивая ткань, одновременно вплетала в нитки энергетические стабилизаторы, призванные нормализировать эмоциональный фон моей юной клиентки. Отвлекаться от этого дела чревато - можно сбиться и все придется начинать заново.

Впрочем, собрав ночнушку воедино, работу над ней я еще не закончила. Продолжать ее, правда, пришлось дома. Наскоро поужинав и выслушав от дочери претензию о том, что я "жутко ее испугала, и вообще это очень стыдно - не отвечать на телефонные звонки", отправилась в свою спальню и практически до утра занималась вышивкой - расшивала рукава, подол и боковые швы сорочки замысловатыми узорами, которые должны будут убрать у ее хозяйки тревожность и страхи, а также запустить механизм расправления спутанных энергонитей.

В четвертом часу утра, когда дело наконец было сделано, я осторожно пробралась в комнату к спящей дочери, почти пять минут любовалась на нее и благодарила Бога за то, что он позволил моему ребенку родиться здоровым.

***

Мать Милы пришла за рубашкой буквально через несколько минут после того, как я повесила на дверь ателье табличку "Открыто". Долго ахала, разглядывая вышивку, и даже пыталась заплатить за этот неожиданный и очень красивый бонус чуть больше оговоренной суммы.

Лишних денег я не взяла, все-таки доходы у меня неплохие, а ей во время реабилитации дочери пригодится каждая монетка.

Едва клиентка вышла за порог, как громко звякнул дверной колокольчик, и в мою мастерскую ворвался веселый заснеженный вихрь, в котором я с удивлением узнала Аниту - ту самую девушку, которая месяц назад заказала у меня черную офисную юбку.

- Госпожа Ланифи, меня приняли на работу! - радостно сообщила она и сунула мне в руки большую картонную коробку с логотипом одного из кондитерских магазинов города. - Вот, получила первую зарплату и решила сделать вам небольшой подарок. Угощайтесь.

- Спасибо, - немного растерялась я. - А за что мне подарок?..

- За волшебную юбку, конечно, - улыбнулась девушка. - Она ведь правда оказалась счастливой. Я в ней и собеседование удачно прошла, и переговоры с клиентами уже два раза проводила. Причем, очень успешно! Да и вообще, мне в ней так уютно и комфортно! Поэтому спасибо вам еще раз и приятного чаепития!

Прежде чем я успела что-либо возразить, Анита помахала мне рукой и скрылась за дверью.

Проводила ее взглядом и пошла открывать подарок.

В коробке обнаружился торт, большой и наверняка вкусный. Сразу подумалось, что ни в одиночку, ни вдвоем с Эланой мне такую махину не осилить, а значит нужно вызывать подмогу.

Вынула из сумки телефон, набрала знакомый номер.

- Привет, дорогая, - послышался в трубке звонкий голос моей старинной приятельницы. - Давненько ты мне в такую рань не звонила. Что-то случилось?

- Случилось, Марита. Мне принесли торт. Большой. С желе и без мастики.

- О!.. Сейчас буду!

- И соседа своего захвати.

- Вот еще! Он же съест больше, чем мы с тобой вместе взятые.

- Не жадничай. К тому же, у меня вчера сломалась швейная машина.

- Аа. Тогда ладно.

Они явились ровно через десять минут - моя одноклассница и, по совместительству, хозяйка небольшого цветочного магазина Марита Пэнс и Конор Руби - сапожник, слесарь, электрик и вообще умелец на все руки, чья мастерская расположена через стенку от душистых роз и хризантем Мариты. К их приходу я как раз успела вскипятить воду и заварить чай.

- И откуда же у тебя взялось это чудо кулинарного искусства? - поинтересовалась Марита, разглядывая торт.

- Принесла благодарная заказчица.

- Везет, - вздохнула приятельница. - Мне за мои цветы дают только деньги.

- И иногда по шее, - хохотнул Конор. - Алира, у тебя, говорят, машина сломалась? Если хочешь, я могу ее посмотреть.

- Посмотри, пожалуйста, - улыбнулась я. - Работы куча, а шить не на чем. Я без нее, как без рук.

- Чай остынет, - заметила Марита.

- Ну и ладно, - отмахнулся мастер. - Холодный выпью.

Он действительно не стал садиться с нами за стол, а вынул из кармана куртки какие-то инструменты и пошел чинить мою капризную технику.

- Знаешь, Лира, ты все-таки дура, - сказала мне одноклассница, наблюдая за тем, как ловко Конор что-то откручивает и подкручивает в швейной машинке.

- Почему это?

- А потому! Посмотри, какой мужик пропадает! Умный, симпатичный, холостой. А уж какие руки у него золотые! К тебе, опять же, давно неровно дышит: то вывеску повесит, то карнизы заменит, машинку, гляди-ка, чинить побежал, даже торт не попробовал. У меня каждый день про твои дела спрашивает. Да и смотрит на тебя, как мой муж на бутылку пива - с нежностью и обожанием. А ты ничего не замечаешь.

- Все я замечаю, - усмехнулась я. - И взгляды, и карнизы. За помощь, кстати, я ему рубашки бесплатно шью. И обрезки отдаю - на ветошь.

- Шла бы ты за него замуж.

- Он меня туда не звал.

- Долгое ли это дело! Если позовет, пойдешь?

- Нет.

- Почему?

- Потому что не хочу я замуж. Уже разок сходила. Хватит.

- Да ладно тебе! Подумаешь, дуралей попался. Не все ж мужчины такие, как твой Ланифи.

- Я в курсе. Но замуж не хочу. Мне, знаешь ли, нравится быть в своем доме хозяйкой и ни перед кем не отчитываться. К тому же, в моем возрасте с мужчинами интереснее дружить, а не кокетничать.

- А интим?

- А что интим? Чтобы он был, нужно обязательно состоять в браке?

Марита хмыкнула, отправила в рот кусочек торта.

А я сделала глоток чая и на секунду представила себя в роли замужней женщины.

Брр!

Нет уж. Замужем я побывала, и впечатлений от этого мне хватило на всю жизнь.

Марита, конечно, права - всех мужчин под одну гребенку стричь нельзя. Однако экспериментировать с ними не хочется. Хватит с меня экспериментов, их в моей жизни было немало.

С первым мужем мне действительно не повезло. Хотя в том, что наш брак оказался неудачным, была доля и моей вины, ведь я прекрасно видела за кого выхожу замуж и мне ничего не стоило вовсе отказаться от этой авантюры. Впрочем, согласие на свадьбу я давала не столько из-за любви (хотя она тогда тоже имелась), сколько из-за горячего желания сбежать от матери.