Волшебник Темной Улицы (ЛП)

Уна не обращала на него внимания, её глаза сейчас были прикованы лишь к этой белой свече на полу. Странное дело: вещица казалась здесь абсолютно лишней, и в то же время было совершенно очевидно, откуда именно она взялась.

Девушка подняла взгляд на хрустальную люстру, висящую на высоком потолке из деревянных панелей. Она насчитала на ней семь незажжённых свечей и один пустой канделябр. Оттуда свеча и упала. Но почему?

Она собиралась озадачить данной проблемой инспектора Уайта, но тот сейчас был чересчур увлечён своим отражением.

Уна покачала головой, наблюдая за его попыткой поправить галстук. Не успокоившись на достигнутом, полицейский переключился на свой безупречно скроенный мундир, стараясь подогнать его по плечам.

Уайт хмурился, недовольный результатом. В итоге он кинулся регулировать зеркало и только после этого остался доволен, ухмыльнувшись собственному отражению.

Отвернувшись от зеркала, инспектор вытянулся по струнке, как будто позируя несуществующему фотографу. Но поняв, что кроме Уны с Дьяконом никто не смотрит, он тут же скорчил раздражённую гримасу.

Он двинулся в центр комнаты, встал прямо над свечой на полу, демонстративно раскинув руки:

– Не вижу никаких признаков взлома.

Окон нет, и единственный способ попасть сюда – пройти через эту дверь, – Уайт указал на дверной проем, в котором вырисовывались силуэты Уны и Дьякона. – Может быть, это вы воришка, мисс Крейт?

У девушки аж дыхание перехватило от такого обвинения.

– Не порите чушь! – послышался голос позади.

Уна обернулась и увидела, что Исидора Айри пристально на нее смотрит. Девушка с неодобрением взирала свысока, будучи почти на дюйм выше Уны.

– Я знаю, кто ты! Ты племянница Волшебника. Слыхала, что ты настолько глупа и неумела, что он уволил тебя и сейчас ищет замену.

Уна почувствовала как внутри всё закипает. Ей уже не раз доводилось слышать в городе эти лживые сплетни, и она убедила себя не обращать на них внимания. В них не было ни грамма истины, и всё же было крайне неприятно услышать их из уст этой докучливой девицы.

Исидора уставилась на полицейского поверх Униного плеча.

– Видите, она даже не отрицает. Она слишком глупа, чтобы украсть наши платья. Да сами гляньте, во что она одета. Серые, тусклые цвета – и это посреди весны. Она высокую моду не узнает, даже если та придёт и плюхнется ей на колени.

Чей-то хриплый голос с явным ирландским акцентом вторгся в разговор:

– А ты, Исидора, не вспомнишь о хороших манерах, даже если тебя будут бить ими по голове.

Исидора резко обернулась. В магазин вошёл юноша – плечи его укрывал истрёпанный чёрный плащ, а голову украшал потёртый, слегка скособоченный цилиндр. Это был тот самый симпатичный парень, которого Уне периодически доводилось видеть на улице, пускай и издали. Звали его Адлер Айри, и он был братом-близнецом Исидоры.

– Адлер! – воскликнула мадам Айри, звеня и грохоча своими браслетами в попытке отмахнуться от утешительниц. – Что ты делаешь в бутике?

Развалистой походкой паренек вошел в салон дамской одежды, чувствуя себя словно рыба в воде. В руке он держал большую книгу, которую бросил на чайный столик, плюхнувшись следом на стул.

Со своего места Уна отлично могла разглядеть мальчишечье лицо. Он был довольно симпатичным, с высокими, как и у сестры, скулами, такими же лазурными глазами и тёмными ресницами. И хотя черты лица Исидоры и были заметно более мягкими и женственными, главным отличием между братом и сестрой являлись всё же странные татуировки на лице Адлера.

Сложный символьный узор кружевами вился по его щекам и вокруг глаз: мистическое сочетание звёзд, крючков и загогулин, некоторые из которых имели отдалённое сходство с древними рунами и египетскими иероглифами. Цвет закорючек варьировался от сиреневого и синего до мерцающих оттенков золотого и серебряного.

В уголках его глаз были набиты крошечные алые полумесяцы. Подобные татуировки указывали на принадлежность к Юридическому союзу волшебников, члены которого занимались магическим правоведением. Адлер Айри учился на юриста.

По окончанию каждого курса гильдия адвокатов удостаивала студентов очередным отличительным знаком. Пока что у Адлера было еще маловато тату.

Кожа на лицах наиболее уважаемых членов Юридического союза переливалась всеми цветами радуги, со временем утратив натуральный оттенок.

– Адлер, я задала тебе вопрос, – мадам Айри обратилась к сыну. – Ты же знаешь, как я отношусь к мужчинам в своем ателье?!

Адлер приподнял бровь и указал на дверь в демонстрационный зал. На мгновение Уне почудилось, что он указывает на нее. Девичье сердце забилось сильнее, а щеки запылали. Дыхание перехватило, и тут, так некстати, она снова вспомнила о своих волосах.

Спустя мгновение Уна поняла, что юноша имел в виду не ее, а инспектора, стоявшего позади. Разочарование и облегчение одновременно наполнили ее душу.

– А там мужчина, – ответил Адлер, направив палец на полицейского. Сильный ирландский акцент, заметно отличавшийся от английского, на котором старались изъясняться мать и сестра, только добавлял парню таинственного шарма.

Прищурившись, Адлер подался вперед:

– По крайней мере, я так думаю. Вы же мужчина, инспектор, не так ли?

Прежде чем инспектор успел ответить, мадам Айри пояснила, тяжело вздохнув:

– Адлер, инспектор Уайт здесь, потому что кто-то украл все платья из демонстрационного зала.

Адлер кивнул.

– Мне это известно, мама. Новость уже облетела всю улицу. Поэтому я здесь, чтобы убедиться, что с вами все в порядке.

– Ясно, – ответила мадам Айри, которая выглядела так, будто снова собиралась упасть в обморок. Дамы бросились было ей на помощь, но она их остановила. – Платья шились под заказ для завтрашнего маскарада. Двенадцать платьев! Все – для студенток академии. Девушки будут разочарованы, им нечего будет одеть. Это все ужасно, просто ужасно!

Обойдя Уну, инспектор встал рядом с мадам Айри.

– Я не вижу никакого способа, каким преступник мог бы проникнуть в демонстрационную, когда вы все были снаружи. Скорее всего, мадам, вы просто забыли, что переложили платья куда-то ещё.

– Забыла?! – вскипела мадам Айри, слёзы на лице мгновенно уступили место ярости. – Сейчас тут о тебе все позабудут, болван бестолковый! – Её нос навис над осунувшимся лицом инспектора так близко, насколько только позволял немалый объём груди. – Убирайся из моего ателье, ходячее бедствие в униформе! Проваливай сам, пока не выкинула тебя отсюда!

Инспектор начал медленно пятиться к выходу, но мадам Айри продолжала наступление и, казалось, была готова вцепиться зубами в полицейский нос.

– Вы... Вы не посмеете напасть на полицейского, мадам, – запинаясь, проговорил инспектор.

Мадам Айри обдумала его слова и, развернувшись, отступила.

– Все на выход! И вы тоже, Адлер с Исидорой. И подружку свою забери.

Исидора бросила на Уну злобный взгляд.

– Она мне не подруга.

– Взаимно, — кивнула Уна, затем добавила: – Э... Мадам Айри. Не позволите мне осмотреться? Я хотела бы найти улики касательно того...

– Во-о-он! — взревела мадам Айри и топнула ногой так сильно, что шляпа слетела с её головы.

Уна тут же закрыла рот, и вместе с Исидорой двинулась к выходу. Когда девушки проходили мимо чайного столика, изо всех сил стараясь не замечать друг дружку, Адлер Айри поднялся со стула.

Зажав под мышкой свой огромный фолиант, он склонил голову набок и тайком подмигнул Уне, прежде чем остановиться у двери и вытянуть руку.

– Дамы вперёд, – чуть поклонился он.

Кровь прилила к щекам Уны. Все надежды уговорить хозяйку ателье позволить ей осмотреться безвозвратно пропали, и она снова вспомнила про жуткое состояние своих волос. Мадам Айри громко захлопнула за уходящими дверь.

Пожилые сплетницы, возбужденно обсуждая происходящее, исчезли в одном направлении, инспектор Уайт побрел в другом, неспешно пересекая улицу, оставив Уну, Дьякона, Исидору и Адлера у входа в ателье. На полпути полицейский запнулся о булыжник и расстелился на дороге лицом вниз.