Тень прошлого

Как и в прошлый раз, при упоминании о Ларриане Рианнели чуть заметно вздрогнула.

- Ларриан - эльф, по крайней мере, он вырос среди нас и всегда считал себя одним из нас, - с напряжением проговорила она.

- Правда? - Винди почти искренне удивилась, и только блеск в глазах выдавал тонкую иронию. - Позволь узнать, когда он говорил тебе это? Насколько мне известно, он вообще избегает с тобой общаться.

Кое-кто в толпе засмеялся. Рианнели вся как-то сжалась, по-видимому, разговор принимал нежелательный для неё оборот. Она приготовилась ответить, но тут кто-то громко позвал её по имени. Эльфийка быстро обернулась, и в холодных серых глазах блеснул страх. У одного из домов скрипнула калитка, и из неё показался пожилой мужчина. Быстро поняв, в чём дело, он направился прямиком к месту ссоры, протиснулся сквозь толпу, грубо схватил Рианнели за руку и потащил прочь.

- Опять ты ввязалась в ссору, - бормотал он сквозь зубы, волоча эльфийку за собой, - дочь порядочных родителей, подрывающая репутацию семьи... Будь проклят твой склочный характер! Скажу матери, она на неделю посадит тебя под замок и...

Что "и" я уже не слышала, но я точно знала теперь, что заносчивую Рианнели запросто могут спустить обратно на землю по крайней мере две вещи: её отец и упоминание о Ларриане. С отцом всё ясно, насколько я могла понять, Рианнели дома держали в строгости. А Ларриан - боится она его, что ли?

Винди шла рядом со мной с довольным видом. По-видимому, в отличие от Рианнели, она старалась по возможности избегать стычек и была счастлива, что внезапная ссора так быстро закончилась.

- Ты отлично поставила её на место, - весело сказала я эльфийке.

- Ерунда, - отмахнулась она, - Рианнели всего лишь склочная девка.

- Но она, похоже, чуть старше тебя, я права?

- Мне двести шестнадцать новых лун, - рассеянно проговорила Винди.

- Что? - я от неожиданности пошатнулась. - Что ты сказала?

Винди остановилась и серьёзно посмотрела мне в глаза.

- Ты спросила, какого я возраста. Я ответила, что мне двести шестнадцать новых лун. А Рианнели - двести пятьдесят, - эльфийка отвернулась и пошла вперёд; я поспешила догнать её.

- Новых лун... - я откровенно не понимала, о чём речь, и вдруг до меня дошло, - новых лун! Конечно, новолуние примерно раз в месяц, значит, тебе около восемнадцати лет!

- О чём это ты? - в свою очередь не поняла эльфийка.

- Это э-э-э... Так считают возраст у людей, не бери в голову.

- Я родилась в двадцатый день золотолиста, - сказала Винди и, заметив, что я снова не поняла, пояснила, - это первый месяц Поры Дождей.

"Наверное, двадцатого сентября", догадалась я и сказала:

- А я - пятого июня. Так у нас называется первый месяц... - Я замолчала, так как сомневалась в том, что Винди будет понятно, что такое лето. - Последний месяц периода, который предшествует Поре Дождей. И мне, - я быстро умножила в голове, - двести шестьдесят три новые луны.

- Ах да, первый месяц Поры Тепла, - задумчиво проговорила Винди. - Вы ровесники с Ларрианом. Правда, он рождён на заре второго месяца Поры Ветров, что сменяет Пору Дождей на пути Времен... - она помолчала. - Любой эльф с самого детства учится держать лук и карабкаться по отвесным скалам; родители берут детей с собой на охоту, уже в сто двадцать новых лун ребёнок превосходно приспособлен к жизни и может один уходить на долгое время. У людей, говорят, всё совсем не так...

Я согласно кивнула:

- Верно. По крайней мере, в том краю, откуда я родом.

- А откуда ты родом?

Я оглянулась, остановившись, и посмотрела на верхушки елей.

- Из тех краёв, что лежат за этим лесом, - сказала я.

Винди закусила губу.

- Я не знаю, что там, - мрачно проговорила она, - я не видела ничего, кроме этой долины. Пойдём.

- Скажи, вы правда бессмертны - непринуждённо спросила я, но тут же почувствовала, что зря не придержала на этот раз своё любопытство.

- Бессмертны? - Винди рассмеялась звонко, с надрывом. - Глупость какая... Мы живём около тысячи ста сорока новых лун ("Также, как и мы", отметила я про себя). А чаще всего намного меньше, - едко добавила она, - благодаря людям.

Мы молча вошли в дом. За всё время ужина никто не проронил ни слова: Винди задумчиво поковыряла ложкой плов и в конце концов удалилась на печь, так и не проглотив ни ложки. Её родители тоже не начинали беседы. Я думала о словах Винди: сколько горечи было в её голосе, когда она говорила о людях. Но я хорошо слышала: её мать сказала, что Винди не может "этого помнить". Чего "этого", я не знала, вероятно, какой-нибудь особенно кровопролитной войны, и я вдруг остро ощутила свою неполноценность, уязвимость: я, находясь среди эльфов, ровным счётом не знала ничего ни об их законах, ни об истории. Я вообще ничего не знала.

На другой день Винди снова разбудила меня чуть свет. Это уже начинало не нравиться. Винди сегодня выглядела гораздо веселее, чем накануне вечером, и я как можно мягче попыталась объяснить ей, что совсем не привыкла просыпаться так рано. Эльфийка тут же огорчилась и призналась, что хотела пригласить меня поохотиться вместе с ней на горных баранов. Предложение было очень заманчиво, и я попробовала таки подняться, но почувствовала, что если сейчас встану, то засну под первым попавшимся кустом, и Винди придётся вместе с бараном тащить домой и меня. Видимо, эльфийка пришла к тому же выводу, и поэтому больше не настаивала, пообещав, что непременно покажет мне охоту, но в другой раз.

Когда я открыла глаза, Винди уже снимала лук и вешала его на стену рядом с зеркалом.

- Как охота? - весело поинтересовалась я, наполовину свесившись с печки.

- Два барана и кролик. Я даже сразу всё это не донесла, пришлось два раза идти. Ты же свалишься! - вскричала она, взглянув на меня.

- О, поздравляю, Винди! - ответила я, игнорируя её последнее замечание и свешиваясь ещё больше, чтобы заглянуть в отверстие (в отличие от печей, к которым привыкли в домах людей, топка эльфийской печи находилась посредине её боковой стены, прямо под лежаком).

- Что ты, Ирис, это ещё не самый удачный день для охоты, - сказала Винди, глядя в зеркало и взлохмачивая себе волосы длинными пальцами.

Я тем временем доползла до топки и заглянула вовнутрь. Ничего интересного внутри не обнаружилось. Я влезла обратно на лежак и растянулась на животе, наблюдая, как Винди, расстелив на полу холсты, обрабатывает на них шкуры. Заметив мой взгляд, эльфийка весело улыбнулась и снова занялась делом.

- Все женщины в деревне охотятся? - спросила я просто так, от нечего спросить.

По лицу Винди пробежала внезапная тень.

- Нет, - коротко отозвалась она.

- Многие?

- Нет.

- А чем занимаются тогда остальные?

- Всем, кроме охоты, - она переместилась на корточках, повернувшись ко мне спиной.

Я пожала плечами, недоумевая, и слезла с печи. Я рассудила, что перекусить будет не лишним, и, к собственному удивлению сумев совладать с огнивом, развела в топке огонь.

Негласно мы решили гулять сегодня не ходить, и присели на ступеньки у порога. Прошёл короткий июньский дождик, и снова выглянуло солнышко, высушило капли на мягкой зелёной траве. Винди всё молчала. Я заметила, что она часто задумчиво смотрит на горизонт, положив голову на руки и чуть прищурив синие глаза. У неё быстро менялось настроение: она могла весело и непринуждённо рассказывать об эльфийской жизни, задавать вопросы один за другим, а минутой позже тихо сидеть, грустно глядя вдаль на зелёные макушки деревьев.

- Прости за утреннее, - вдруг сказала она, - я не хотела обидеть.

Я посмотрела на неё.

- Ты не обидела. Это скорее я спросила что-то не то.

- Я всегда мечтала путешествовать, - сказала она, не отрывая взгляда от горизонта,- меня манят лес, горы. Я хотела бы увидеть сёла, долины, деревни и города, посмотреть, как живут другие племена и народы.