Гроза над Дремучим Миром (СИ)

В это мгновенье в покои стремительно и резко влетел Флакк.

— Беатриче! Гавр вернулся!

Бет почувствовала примерно то же самое, что и в тот миг, когда в нее ударила молния. Она никак не ожидала, что Гавр вернется именно сейчас, и была просто оглушена, поражена и напугана. Странное смешанное чувство сразило ее. Ей было жаль расставаться с Хамсином, зная, что это последний их разговор, и она больше никогда не увидит его. И ей было страшно увидеть Гавра. Почему-то именно страшно, словно она была в чем-то виновата перед ним. Но разве она уже не искупила свою глупую детскую выходку? Разве не повзрослела раз и навсегда? Или вина ее теперь была в другом?

— Где он? — спросила она ослабшим голосом.

— В пещере Яра.

Не оглянувшись больше на Хамсина, Беатриче выскочила за дверь и услышала, как Флакк на ходу бросил ему:

— Отъезд не на долго откладывается.

Сколько всего произошло с тех пор, как они с Гавром расстались? Сколько пережила Беатриче, скольких обрела и потеряла? Что было с Гавром там, на болотах у бенши? Она бы наверняка стала допытывать о них наместника, приставать к нему с многочисленными вопросами и предположениями, если б не это странное чувство, засевшее глубоко в сердце.

Она шла к пещере Отшельника медленно и волновалась все больше с каждым шагом. Впрочем, о том, что Гавр в любом случае не встретит ее нежными объятьями, она уже догадывалась. Шедший рядом с ней Флакк тоже молчал, понимая ее состояние.

— Цербер с ним? — зачем-то спросила Беатриче, когда уже у самого входа в пещеру у нее началась неудержимая нервная дрожь.

— Да. Это он его нашел на болотах.

— Бенши отпустили его?

— Сама у него спроси. Я с ним не разговаривал пока на эту тему.

За дверью, перед которой в неуверенности остановилась Бет, неожиданно послышался веселый женский смех и беззаботная болтовня. Там была Айшгур. Она первая встретила Гавра. Беатриче рассеянно взглянула на Флакка, тот пожал плечами.

— Я не пойду, — вдруг сказала ему девушка. Ее вдруг словно столбняк поразил. Ей ни за что не хотелось сейчас застать Гавра в компании другой женщины и почувствовать себя еще и униженной.

— Не глупи, — мудро заметил сатурнион и толчком распахнул дверь.

Беатриче не ожидала этого. Она не успела приготовить нужное выражение лица, поэтому пред наместником Дремучего Мира предстала совершенная реальная картина. Его женщина, одетая в доспехи воина Медных гор, во все еще забрызганной кровью рубашке и рваных, с лохмотьями, джинсах, тех самых, в которых она провожала его к Саргону. Ее растерянный взгляд никак не вязался со всем этим.

— Хозяйка! — вдруг радостно произнесла гурия и, спрыгнув с колен наместника, грациозно поклонилась Беатриче, лицо которой изменилось в одно мгновенье. Оно наконец-то стало выражать необходимую уверенность.

— Здравствуй, Гавр, — тихо промолвила Бет, словно и не заметив присутствия Айшгур.

— Здравствуй, — отозвался он.

Бет пыталась угадать его настроение, но не могла. Он упорно не хотел посмотреть ей в глаза.

— Вы тут разбирайтесь пока, — сказал Флакк. — Позовете меня, когда все решите.

Он ушел и увел с собой гурию. Гавр и Беатриче остались одни. Несколько минут они просто молчали. Однако сложившаяся неопределенная ситуация требовала немедленного разрешения, и Бет, после того как увидела рядом с ним другую женщину, решила, что имеет право быть категоричной.

— Что ты намерен делать дальше? — спросила она, наконец. Ее официальный тон сразу провел между ними невидимую грань, исключающую всякую интимность.

— А что нужно?

Гавр был странным. Куда-то подевалась его прежняя суровость и решительность. Когда он все-таки взглянул на Бет, она увидела в его глазах какую-то отрешенность и безразличие.

— Бенши тебя обработали, — тихо заметила она.

— Может быть, — не стал он возражать.

Она хотела было спросить, что же с ним произошло, но передумала. Сейчас нужно было решить один важный вопрос.

— Я хочу услышать сейчас же от тебя одну вещь, — твердо заявила Беатриче. — Что будет со мной и с теми, кого вышел из лабиринта. Я ответственна за их жизнь.

— Ты молодец, — сказал Гавр. — Все сделала за меня.

— Я прошу прямого ответа, — стала настаивать Бет.

— Что тут говорить, — Гавр встал и прошелся по каменному полу тускло освещенной пещеры. — Хозяин дал мне поручение арестовать Хамсина и занять его наместничество. Но это сделала ты, в то время как я сидел на болотах. Ты убила Бейшехира, отомстив за меня. Ты отстояла Дремучий Мир. Флакк прав: ты заслуживаешь того, чтоб править вместо меня.

— Он так сказал?

— Да. Это его слова.

— Он не прав.

— Так и будет.

— Ты с ума сошел.

— Возможно.

— А что ты думаешь делать?

— У меня осталась еще Айшгур.

Бет совершенно оторопела.

— А я? — вырвалось у нее невольно, и тут же слезы выступили на глазах:-Ты меня бросаешь?

— Ты не понимаешь. Между нами уже ничего не может быть.

— Из-за моего глупого поступка? Ты злишься на меня из-за этого? — сквозь слезы спросила Беатриче, хотя прекрасно понимала в тот момент, что это тут вовсе не при чем.

— Нет, — подтвердил Гавр.

— Ты недоволен, что я сумела сделать все за тебя? Я не нарочно! У меня случайно получилось! Я и не собиралась уедать тебя. Я просто пыталась защитить твой мир! И мой, между прочем, тоже!!!

— Ты меня совсем не поняла, — был спокойный ответ, поразивший Беатриче своим равнодушием.

— Ты меня больше не любишь, — заключила она, подавляя душившие ее слезы.

Может быть, она услышала бы в ответ то, что навсегда бы лишило ее надежды или, напротив, придало уверенности и решительности стоять до конца за свою любовь, но в пещеру вошел сатурнион. Их разговор повис в воздухе, неопределенно и аморфно.

— Я только что связался с хозяином, — сказал Флакк.

— И что? — безразлично спросила Бет, отворачиваясь от него и утирая тайком слезы.

— Дремучий Мир остается Гавру, тебе — Медные горы, — сообщил он буднично, словно раздавал каждодневную работу.

— Ясно, — ничуть не удивившись, обронила Беатриче и снова подняла глаза на Гавра.

Он стоял к ней спиной и не обернулся.

— В общем, все прояснилось, и я забираю Хамсина и возвращаюсь, — тем же тоном уведомил их сатурнион и снова вышел, не сказав ничего на прощанье.

— Постой, Флакк, подожди-крикнула ему вслед девушка, все еще созерцая угрюмую спину Гавра. — Ты идешь сейчас за Хамсином в Главную пещеру?

— Да.

— Я с тобой!

Постояв еще несколько мгновений в напрасной надежде, что наместник все-таки повернется к ней лицом и хоть что-нибудь еще скажет на прощанье, она, наконец, резко развернулась и выскочила в дверь.

Она была почти уверена в том, что на этот раз они действительно расстались навсегда.

Тишина, стоявшая за дверью в покои Хамсина, не удивила их. Свергнутый с наместнического престола титан, конечно же, не мог проявлять ни агрессивности, ни тревожной суетливости. Это было не в его гордом обыкновении. Подойдя к дверям, Беатриче и Флакк решительно распахнули расписные створки и в изумлении остановились на пороге.

Бывшие палаты Бейшехира были пусты. В них не было не души. А до самого потолка, высоко, куда только хватало взгляда, тянулись полки, до отказа заставленные колбами с густой голубой жидкостью. Здесь находился тайник, который никак не мог отыскать Флакк, и о котором знали только сам колдун и его хозяин. Теперь он им пригодился, но совсем не так, как они оба ожидали.

На ярко красном, прожженном почти насквозь вместе с полом ковре они сразу заметили две кучки пепла: большую и поменьше. Догадка пришла позднее. Явившиеся слуги подтвердили, что Хамсин и его верный ворон использовали волшебную жидкость, изобретенную Бейшехиром, для того, чтоб покончить со своими жизнями и таким образом избежать ожидавшего их наказания и позора.