Кольца детей Ауле

– Об этом позже, – предупреждающе сказал он. – Запомни, в этой войне каждый должен делать свое дело. Свое, а не чужое – и ты тоже.

– Но я считаю, что должен пойти к своим сородичам и сказать им, что убитые в Ост-ин-Эдиле лежат на их совести! – уперся Горм. – Я считаю, что должен объяснить им, что они искупят гибель города, только если догонят и поубивают этих орков!

– Беда мне с этими гномами! Помолчи ты хоть чуть-чуть, пока я не позабочусь кое о чем!

Горм неохотно замолчал, впрочем, готовый в любое мгновение взорваться снова. Маг взял посох и обвел им верхушку шатра изнутри, бормоча себе под нос какие-то слова. Конец посоха засветился и описал над его головой голубоватый круг, который разошелся по воздуху, словно по воде, и впитался в зеленую ткань шатра.

– Что это? – встревожился гном.

– Защитный круг от проникновения чужой магии, – машинально ответил Фандуил, потому что маг все еще был занят своими пассами.

– Правильно, – подтвердил Олорин, закончив заклинание. – Вижу, ты разбираешься в высшей магии.

– Я – ученик мастера Келебримбера.

– Понятно. – Олорин отложил посох. – Теперь мы можем разговаривать, не опасаясь, что нас подслушают. И первое мое замечание – тебе, Горм. Запомни раз и навсегда – ваша задача слишком важна, чтобы ты мог позволить себе хоть малейшую неосторожность.

– Откуда вы узнали про нас?

– Палландо рассказал. После того, как вы ушли от авари, он успел повидаться со мной и сообщить, куда и зачем вы направляетесь. Коугнир тоже о вас знает, он будет ждать вас в Синих горах. А об орках не беспокойся – как только нас нагонит обоз с провизией, отряд Элронда выступит за ними в погоню и постарается, чтобы они получили за все сполна. Мне следовало бы проводить вас, но я должен идти с Элрондом.

– Это потому, что вы не доверяете линдонским эльфам? – неожиданно подал голос Рамарон.

Олорин онемело уставился на него, в кои веки обнаружив, что есть еще на свете вещи, которые могут заставить его растеряться.

– Но вы же установили защиту от подслушивания – или я чего-то не понял? – как ни в чем не бывало продолжил бард.

Наивные слова парня лишний раз напомнили магу, что любое его слово или поступок могут быть истолкованы как угодно.

– Нет, эльфам я доверяю, но здесь есть следы магии Саурона, – пояснил он. – Я уже сталкивался с его умением подслушивать, поэтому лучше переоценить его, чем недооценить. Чем меньше о вас знают, тем лучше – я не рассказал про вас даже Элронду, хотя и предполагал, что вы появитесь здесь. А с ним я остаюсь потому, что северных орков возглавляет сам Саурон, с которым здесь не справится никто, кроме меня. Сейчас я нужнее в отряде, а вы и сами сумеете благополучно добраться до Синих гор. Западная дорога пока еще безопасна. Вы тоже вне опасности, пока Саурон не знает про вас – но если он узнает, я не дам за ваши жизни и медяка. Держите это в голове каждый раз, когда надумаете распускать языки – понял, Горм?

– Когда это мы, гномы, болтали? – буркнул тот. – Это ты, Рамарон, не сболтни!

– Я? Что я, не знаю, когда и что можно говорить? – искренне удивился бард. – Когда нужно, я бываю немее рыбы!

Фандуил промолчал. Незачем было говорить, что его собственная жизнь и так уже упала в цене до медяка, когда он увидел обугленные комли дубов. Простит ли он когда-нибудь себе, что не сумел избежать обещания Тинтариэль ждать его здесь? Забудет ли он когда-нибудь, что если бы не это обещание, девушка могла бы уйти в Линдон вместе с Кэриэль и была бы сейчас в безопасности?

– Может, вам что-то нужно в дорогу? – спросил Олорин.

– Да, мы надеялись, что пополним в Ост-ин-Эдиле дорожные припасы, – вспомнил практичный гном.

– Я скажу Элронду, чтобы он обеспечил вас провизией. Когда вы собираетесь выходить?

– Чем скорее, тем лучше. – Горм обернулся к своим друзьям: – Заночуем и пойдем – верно, парни?

– Конечно, чего нам здесь делать, – охотно откликнулся Рамарон.

– Фандуил?

Эльф вздрогнул, словно очнувшись:

– Да, конечно. Только… сначала я схожу туда… в дубраву.

Не дожидаясь ответа, он быстро вышел из палатки.

– И я тоже. – Рамарон шагнул было к двери, но был пойман Гормом за рукав.

– А я, по-твоему, один пойду за провизией? Нет уж, иди со мной!

– Да ладно, не дотащишь, что ли? Такой здоровенный гномище!

– Да оставь ты его одного, болван! Почтеннейший Олорин, раз уж мы договорились насчет припасов, тогда чего тянуть?

Усмехнувшись в длинную белую бороду, маг повел их за провизией. Элронд без лишних вопросов распорядился выдать требуемое – ему давно было известно, что Олорин ничего не делает просто так.

Фандуил тем временем шел по выжженным улицам наземного Ост-ин-Эдила. Розовато-серые бруски гранитной мостовой наземного города почернели от гари и пепла. О стоявших здесь уютных домиках напоминали только черные остовы по сторонам улицы. Вот здесь жила семья атани, здесь еще одна… здесь стоял дом для учеников-гномов, пустовавший с тех пор, как они были отозваны в Казад. Здесь была бесплатная закусочная, а чуть подальше, на другой стороне улицы, виднелись обгорелые развалины дома, где жили они с Гормом.

Вот здесь они впервые увидели Серого Странника. По словам Кэриэль, его приход предвещал несчастье – и оно не замедлило явиться следом. А здесь им встретилась Тинтариэль с подругой в тот день, когда он догадался об ее чувствах к нему. А вот и старый платан… вернее, горелый пень, оставшийся на его месте. Скамейка по странной случайности уцелела – черная и обугленная, она стояла у пня, усугубляя кошмар случившегося.

Дальше дорога вела к засыпанному пеплом и утыканному горелыми комлями пространству, еще недавно бывшему эльфийской дубравой. Деревья были срублены оркскими топорами, кое-где валялись останки стволов, не доеденные бушевавшим здесь пожаром. Дубы плохо горят – не иначе, их запалила магия Саурона. Вот этот пень – все, что осталось от чайной Кэризль, а здесь стояло дерево, под которым размещалось жилье учителя.

Фандуил переходил от комля к комлю, вспоминая живших здесь нолдоров. Это было больно, но он чувствовал себя обязанным отдать им скорбный долг. Выходцы из Валинора, они искренне стремились сблизиться с коренными народами Средиземья, хотя и было в них нечто, не позволявшее стать вровень с остальными. Нолдоры всегда были старшими, они были учителями – добрыми, понимающими, отзывчивыми, но все-таки посторонними. Может, поэтому они и остались одни в трудную минуту? Может, соседские атани просто не поверили, что их мудрые, всезнающие опекуны могут сами нуждаться в помощи?

Пока они были здесь, казалось, что они будут здесь всегда. Но теперь, когда их больше не было – отважных и самонадеянных искателей мудрости, слишком поверивших в собственную силу и тем накликавших на себя проклятие Мандоса – стало очевидным, какую потерю понесло Средиземье. Фандуилу вспомнился легкий налет отчужденности, мешавший ему свободно бывать в дубраве и чувствовать себя своим среди нолдоров. Теперь этот невидимый барьер рухнул – посмертно.

Сам того не замечая, Фандуил обошел дубраву и направился обратно. Он знал о гибели Тинтариэль еще тогда, на опушке Сумрачного леса, хотя и отказывался поверить в нее, пока не увидел сожженный Ост-ин-Эдил. Перед лицом этого беспощадного знания было бессмысленно тешить себя надеждой, что девушка укрылась в лесах или все же ушла в Линдон вместе с беженцами. Он шел по останкам мертвого города, сдавшись наконец чувству безвозвратной потери, которому до сих пор сопротивлялся, как мог.

Вот здесь, на этом месте, после первого налета орков выла и голосила женщина-атани. Кого она оплакивала тогда – мужа, сына или обоих сразу – Фандуил так и не узнал. Теперь он позавидовал ей, потому что не мог, не умел забыться звериным воем, опустившись до уровня обезумевшего от боли животного – в нем стояла прозрачная, болезненно-ослепительная ясность. Он нес свое горе, словно хрустальную чашу с Белоцветом, и не было звука, который не осквернил бы скорбную красоту этой чаши.