Этот выбор - мой (СИ)

- Зачем ты солгал мне? Я ведь мог причинить тебе сильную боль.

- Но ведь не причинил, – лениво раскинувшись на постели, проговорил Рон.

- Это ты мне вечером скажешь, если сидеть сможешь.

- Прекрати извиняться и сожалеть, Сезар, это было… самое лучшее в моей жизни.

- Хха! Я и не говорил, что сожалею. Ни капли, ни об одном мгновении. Но мне стоило вести себя мягче.

- Я не фарфоровый, не разобьюсь. Это было просто потрясающе. Не знаю, как я буду жить без тебя от выходных до выходных. Теперь я понимаю Драко и Блейза, они кроме времени занятий друг от друга вообще не отлипают.

- Что?!

- Ой! Прости. Ты не знал, что твой сын любит Драко Малфоя?

- Нет, я видел, что он всё лето ходил сам не свой, но, сколько не выспрашивал, так ничего и не добился. Да-а, Драко Малфой – это опасно. Он вот-вот может получить Метку и стать Упивающимся.

- Он этого не сделает.

- Что-то ты раньше не доверял так Малфоям?

- Ты не видел их вместе. Так сыграть невозможно. Да и Малфой сказал, что ни за что не примет Метку. К тому же, – Лис ехидно рассмеялся, – в этой паре явно будет верховодить твой сын, даже если Малфой и уговорит его принять фамилию.

- Мне надо поговорить с Блейзом.

- Боюсь, что они уже вернулись в Хогвардс. Гарри обещал меня прикрыть до двенадцати часов, но потом у нас Зелья, их не пропустишь.

- Ну, почему же, если сообщишь Севу, чем конкретно и с кем ты занимался, – лукаво рассмеялся Сезар.

- Ты серьёзно?!

- Нашего зельевара просто трясёт и колбасит при виде Гарри, так что наш с тобой союз он будет просто приветствовать изо всех сил.

- Блейз тоже так считает, но я не видел никаких признаков помешательства.

- Да-а, а Гарри тебе не рассказывал, какой был вид у славного профессора, когда впервые он увидел Гарри возле меня? Я думал, что Сев меня убьёт, а Гарри не выпустит из постели целую неделю. Они просто очень скрытные... оба...

- Мерлиновы штаны! Уже десять! Надо возвращаться в Хогвардс. Уходить не хочется, – Лис потёрся головой о плечо Сезара.

- Не подлизывайся. А то я за себя не отвечаю. Если ты забросишь учёбу, что скажут твои родители?

- О-ох! Родители! Блин! Про них-то я и не подумал! Мама чуть от заявления Билла отошла, а тут ещё я.

- Твой брат встречается с парнем?

- Ага, они неделю назад приезжали к ним официально заявить, что хотят пожениться.

- То-то Молли ходила сама не своя, а Артур, по-моему, воспринял всё спокойно.

- Да, папа молодец. Это мама нам всё распланировала. Даже дочерей своих подружек в гости приглашала. Ты представляешь?

- Ей так не нравятся однополые пары? Вот уж не думал!

- Да не-ет! Просто у них в семье все пары были гетеросексуальные, вот для неё и непривычно. Но она понимает, что не может заставить нас жить её жизнью.

- Ладно, философ, пора тебе собираться в школу.

Рон, поцеловав Сезара в губы, ловким рывком сел на постели… и не сдержал болезненного стона: – Блин!

- Больно?

- Да уже всё прошло.

- А ну, ложись.

- Да пустяки…

- Ложись, я сказал! – слизеринец рывком повалил Рона на постель и невербально призвал флакон с заживляющим зельем. – Потерпи.

Он очень нежно развёл бёдра юноши в стороны и, зачерпнув бальзам, стал смазывать лёгкими движеньями промежность и воспалённое кольцо ануса. Постепенно гриффиндорец расслабился и стал, постанывая, поддаваться наносящей лекарство руке.

- Рон, перестань…

- Только не останавливайся, – простонал Рыжий Бес, насаживаясь на смазанный бальзамом палец.

- Что ты делаешь?

- Помогаю тебе наносить лекарство, конечно. Я ведь правильно понял? Его нужно наносить внутри и снаружи, – и, закрыв глаза, он бесстыдно продолжал начатое.

На лице у Сезара заиграла оч-чень порочная улыбка. Он вынул палец из своего любовника, чем вызвал стон разочарования оного, а затем, зачерпнув побольше бальзама, ввёл уже два пальца. Рон утробно постанывал, извиваясь на кровати, а Сезар удерживал его руки над головой, не давая тому ласкать свой член:

- Нет уж, позволь мне, – и, накрыв губами набухший орган, слизеринец несколькими умелыми движениями довёл мальчишку до третьего оргазма, – Вот, теперь хорошо, – облизнувшись, отстранился он.

Лис полежал на кровати, приходя в себя, затем с трудом поднялся и отправился в душ.

Хамелеонам удалось скрывать отсутствие в школе Рона вплоть до самых Зелий. Но вот они уже вошли в класс, а Лиса всё не было. Это уже попахивало скандалом. Общие тренировки сами по себе, но пренебрежения к своему предмету Снейп не спускал никогда. За две минуты до звонка рыжий Хамелеон всё же появился. Он стремительно влетел в класс и мгновенно достал учебник и писчие принадлежности, так что когда в аудитории появился зельевар, ничто уже не выдавало его взволнованного состояния. Но слизеринский декан появился не один, перед ним, выглядя явно виноватыми, шли Блейз и Драко. Гарри поначалу не понял, почему слизеринские друзья кидают на него виноватые взгляды, но поведение Снейпа на занятии всё ему объяснило. Северус был в бешенстве. Этого не было заметно со стороны, но Гарри уже мог хорошо различать его эмоции. Седьмой курс Слизерина и Гриффиндора давно не видел такого представления.

- Доброе утро, класс. Я проверил ваши контрольные работы и, должен сказать, что за всю историю моей преподавательской деятельности не могу припомнить более отвратительных результатов. Вы стадо имбицилов. Даже…

И дальше озвучивалось мнение об их умственных способностях и вообще бесполезности обучения в Школе Чародейства и Волшебства. Больше всех досталось Гарри. Даже в конце шестого курса Снейп его так не третировал. Досталось и ему, и его покойным родителям, и крёстному. Гриффиндорец терпел, боясь сорваться. За лето он привык, что язвительность Северуса сходит на нет, если её игнорировать. Но сейчас отсидеться не получалось. Как будто с цепи сорвавшись, зельевар поливал грязью его и его родственников, попутно снимая большое количество баллов за надуманные провинности с Гриффиндора. Гарри молчал. Но когда «закусивший удила» профессор провёл прозрачную параллель между ним и Риддлом, целитель понял, что начинает раздражаться. В воздухе ощутимо повеяло опасностью. Но Снейп никак не мог остановиться. Весь класс смотрел на них, и гриффиндорец почувствовал, что должен немедленно уйти, чтобы не натворить что-то, о чём впоследствии будет очень жалеть. Он молча поднялся и, не слушая гневных окриков преподавателя, быстрым шагом вышел из класса. Отойдя подальше от кабинета, Гарри с силой ударил кулаком в стену, сбивая в кровь костяшки пальцев. В ушах звучали обидные слова, сказанные Северусом. Навалилась жуткая усталость. И немудрено. Вчера он получил не меньше трёх «Круациатусов», сражался с Упивающимися, «потрошил» мозги Кэрроу, подпитывал Сезара, да и спал после этого часа два всего. А сегодня они с Блейзом опоздали на завтрак. Так что, в общей сложности, ел он в последний раз… вчера, во время обеда. Всё тело налилось усталостью, навалилась апатия. Он направился, было, в башню Гриффиндора. Но, только представив себе, что для этого придётся пройти мимо кабинета Трансфигурации и учительской, а там наверняка окажется кто-нибудь из деканов, и придётся объяснять, почему он пропускает Зелья, Гарри резко остановился и свернул в тупиковый коридор второго этажа. Уже знакомая ему комната, встретила тишиной и уютом. Зара с Риком где-то носило, и никто не задавал вопросов. Едва скинув ботинки, гриффиндорец упал на кровать и провалился в усталое забытьё.

А дальнейшие события в классе Зельеварения развивались следующим образом. Едва за Гарри Поттером захлопнулась дверь кабинета, Северус опомнился. Он понимал, что «перегнул палку»: гнев гневом, но выплёскивать его в присутствии посторонних не стоило. Окинув взглядом учеников и встретив в ответ ошарашенные, любопытные и осуждающие взгляды, он дал задание на дом и распустил студентов на пять минут раньше окончания урока. Когда семикурсники со скоростью пули покинули его кабинет, Снейп тяжело осел на свой стул и закрыл лицо руками. Но ему не суждено было предаваться сегодня мрачным размышлениям. Дверь кабинета скрипнула, и внутрь с решительным видом протиснулись, только что присутствовавшие на занятии Хамелеоны.