Нелегал

— Я рад, что вы поверили мне, — сказал он. — Здесь начинается подземный ход. Мы пройдем в замок. Теперь там другая защитница — Ингильвар. Гонэл погибла, о чем вы, вероятно, уже знаете. Мы сочли, что бросать вас на произвол судьбы… нехорошо. Я и Эвремар. Это было наше решение. — Он прикусил губу, помолчал немного, собираясь с мыслями. — Мне нужно кое-что сказать вам. Кое-что очень важное. То, что мы сейчас сделаем…

Он сделал новую паузу, мысленно подбирая правильное слово. Люди терпеливо ждали. Наконец Арилье заключил:

— Наше проникновение в замок — незаконно. Знать о существовании подземного хода вам не полагается. Да и мне, честно признаться, тоже.

Он безнадежно махнул рукой. Два или три человека негромко, сердечно рассмеялись. У Арилье отлегло от сердца.

— Мы будем идти почти всю ночь. Долго, — предупредил он. — В конце концов мы окажемся в подземелье, под главной башней замка. Там… В общем, что бы вы там ни увидели, ничему не удивляйтесь. И постарайтесь никому об этом не рассказывать.

Один за другим люди входили в подземелье. Они исчезали с поверхности земли. Арилье провожал их взглядом. Каждого. По его подсчетам, в деревне осталось человек двадцать. Ушло больше половины. Кто-то осядет в замке, кто-то двинется дальше — в города, в Гоэбихон… Земля все еще велика.

— Ине, ступай.

Женщина нерешительно посмотрела на своего мужа, по-прежнему лежащего на земле.

— А Хамтун?

— Я вернулся прежде всего ради вас с Хамтуном, — сказал Арилье терпеливо. — Иди вместе с остальными и ничего не бойся. Я донесу Хамтуна. Вы с ним встретитесь в замке. Потом, когда все уже будет позади. Не бойся, — повторил он и легонько подтолкнул ее в спину.

И Ине ушла.

— Енифар.

Девочка, сидевшая на корточках возле Хамтуна, подняла голову. Арилье впервые хорошенько смог рассмотреть ее лицо. Да, она и впрямь вполне могла оказаться тролленком: глаза темные и узкие, повадка звериная. По-своему красивый ребенок, только вот на человеческого не похож.

Арилье коснулся ее плеча.

— Енифар, если ты действительно тролленок, то тебе лучше оставаться здесь, на троллиной земле. Таким, как ты, нечего делать в замке Гонэл… Ингильвар, — поправился он.

Девочка искренне удивилась.

— Даже если я не человек, как все уверяют, — какая опасность может мне угрожать? Ты же обещал, что я буду жить с твоей подругой, которая научит меня стрелять из лука! Разве твоя подруга не сумеет защитить своего ребенка?

— Нет.

— Почему?

— Она не сможет тебя защитить, Енифар. От того, что убьет тебя… От этого невозможно защитить.

— Разве она не добрая?

— Эльфы не бывают добрыми.

Енифар сморщилась.

— Я хочу уйти отсюда. Мне не нравится в деревне. Я не хочу ткать одежду, топить печь, варить еду, копаться в огороде. Все это мне очень противно. Смотри, мама била меня, потому что я ужасно ленивая.

Она протянула руку и показала следы от ударов розги.

— Видишь? Даже побои не могли заставить меня работать! — похвасталась девочка.

— Это говорит лишь о том, что тебе противен крестьянский труд. Но если ты по крови — тролль, тебе лучше уйти к своим, чем продолжать мучиться среди людей.

— Я хочу быть с тобой и твоей подругой, — Енифар надула губы и нагнула лоб. Очевидно, подобная демонстрация упрямства и выводила из себя ее мать настолько, что та принималась лупить ребенка.

— Почему? Почему ты непременно хочешь быть со мной? — Арилье злился на себя. Он терял в споре драгоценное время и никак не мог найти подходящих слов, чтобы убедить девочку не совершать убийственной ошибки.

— Потому что ты сильный, — быстро ответила Енифар. Очевидно, ответ был у нее готов заранее.

— Енифар, я боюсь за тебя. За твою жизнь.

— Ну вот еще! — фыркнула девочка. Ее глаза сверкали, как у зверька. — Ты же эльф! Положим, я и вправду подменыш — так какое тебе дело до того, будет жить какой-то там тролль или помрет?

— Далее если ты тролль, я не хочу, чтобы ты умерла.

— Почему?

— Хватит этой игры в вопросы! — рассердился Арилье. — Ты остаешься. Спор окончен.

Он взвалил на плечи громко застонавшего Хамтуна и зашагал к подземелью. Девочка осталась сидеть на земле, но когда Арилье уже исчез в темноте, вскочила и бросилась вслед за ним.

Тролль в золотом ошейнике прислушивался и принюхивался. Происходило нечто странное. Нечто недолжное. Такое, что следовало бы пресечь.

У него не было возможности выбраться из подземелья и сообщить о случившемся защитнице. Тринадцатый зверь крепко держал его взаперти. Поговорить с Ингильвар тролль сможет только в том случае, если защитница сама спустится к нему в подземелье. Нужно ждать.

Нынче ночью творилось нечто неправильное. Тролль не стал задавать вопросы. Когда Ингильвар окажется здесь, он расскажет ей обо всем, а пока будет подчиняться и молчать.

Два эльфа, что выбрались из подземелья на закате, пригрозили стражнику мечами, когда тот попытался задержать их. Для чего-то они непременно хотели пройти по потайному ходу. Что ж, в конце концов, это их право — нарушать приказы, лгать защитнице, совершать предательства. Они эльфы, они свободны, они воины. Он выпустил их. Возмездие настигнет их позднее.

Теперь они возвращались, и с ними шли другие. Запахи наполняли подвал башни, у тролля кружилась голова — за годы заточения он отвык от запахов.

Сперва появилась эльфийка — Эвремар. Лучница. Тролль помнил ее. Она бывала здесь и раньше. Когда Гонэл допрашивала подозреваемых в шпионаже, Эвремар стояла рядом и слышала каждое слово. Вот тогда Эвремар и узнала о подземном ходе. Защитнице Гонэл не следовало быть такой доверчивой и выдавать простой лучнице тайны замка.

Следом за Эвремар начали выбираться из подземного хода и другие беглецы.

Лучница зажгла факелы. Сам-то тролль запросто обходился без огня, он отлично видел в темноте. К тому же помещение было ему хорошо знакомо.

Но люди — другое дело. Они очутились в чужом для них месте. Сбиты с толку и растеряны. От них пахло остро, жарко. Каждого хотелось облизать языком. У тролля потекли слюни, и он поспешно обтерся рукавом. Не хватало еще, чтобы эльфы заметили и начали насмехаться!

Эвремар повернулась к нему и щелкнула пальцами.

— Ты! Подойди.

Тролль заворчал, но повиновался.

Эвремар показала ему на сбившихся в кучу людей.

— Обнюхай и запомни каждого. Каждого, ты понял?

— Да.

— Если кто-нибудь из них снова появится здесь, — хватай.

— Приковать к стене? Поймать и приковать к стене? — Глаза тролля расширились.

— Можешь приковать к стене, — позволила Эвремар. Она говорила нарочито громко, чтобы каждый из присутствующих хорошо ее слышал.

— Они умрут, если их приковать, — сказал тролль медленно, обводя людей жадным взглядом. — Они умрут здесь без воды и еды. А я не смогу дать весточку. Защитница не узнает. Она не придет.

— Ей и не нужно ничего узнавать, — сказала Эвремар. — Если кто-то из них здесь появится, попросту съешь его!

Она подталкивала к троллю то одного, то другого беглеца. Дрожащими от жадности ноздрями тот обнюхивал каждого. Его невесомые прикосновения заставляли людей вздрагивать от брезгливости, но троллю в золотом ошейнике не было до этого никакого дела. Он продолжал впитывать чужие запахи. Он был похож на пьяного.

Арилье появился в подземелье последним. Хамтун уже не трясся, приступ лихорадки постепенно проходил. Приятеля Арилье охватила страшная слабость. Тяжелый, как колода, он лежал на плече у эльфа и дышал еле слышно. Арилье с облегчением избавился от своей ноши.

Опустив Хамтуна на пол, он повернулся к круглому черному отверстию — началу подземного хода, — и вдруг вскрикнул:

— Нет!

Он заметил наконец фигурку девочки. Енифар запыхалась, ее смуглое лицо раскраснелось, но все-таки она дошла и почти не отстала от Арилье!

Эльф бросился к ней навстречу.

— Не переступай порог!

Он подхватил ее у самой роковой черты и прижал к стене.