Пронзая ветер (СИ)

Ланетта сжала рукоять стилета. Но что она одна могла сделать против пятерых вооруженных до зубов бандитов? Глаза ее заметались по поляне в поисках решения. К счастью оно нашлось. Девушка вспыхнула от радости, увидев небрежно брошенный арбалет недалеко от того места, где она затаилась. Очень медленно и стараясь не дышать, она подползла к нему. Когда рука коснулась полированной дуги, сердце радостно екнула. Вжавшись в ложбинку меж корней деревьев, она тщательно прицелилась и нажала спусковой рычаг.

Болт густо вжикнул, и Ласка заорал, схватившись за правое плечо. Его приятели вскочили со своих мест. Второй выстрел был точнее. Еще один митрилец выбыл из строя. Вот только оставшиеся в живых теперь знали, где залег стрелок. Ланетта успела послать еще один болт и попала третьему в грудь. Но соотношение все равно оставалась не в ее пользу. Она попятилась, глядя на до предела обозленных мужчин. Выстрелить она не успевала. Метнуть стилеты тоже. Она ничуть не сомневалась: те, кто стоял перед нею, намного быстрее ее.

— Да, это девка, — хмыкнул пышноусый.

В его спокойствии крылось много нехорошего.

— Не повезло тебе, — поддержал приятеля брюнет, держа ее на прицеле своего арбалета. — Долго умирать будешь. Мучительно…

— У-у! — пугнул усатый, дурачась и делая выпад вперед.

Она отшатнулась и чуть не упала, запнувшись о корень деревьев. Бандиты издевательски расхохотались. Неожиданно из-за валуна к усатому в ноги метнулась тень. Тот нелепо взмахнул руками и рухнул на землю. Ланетта и последний из ее врагов на мгновение замерли. Ужик, о которого споткнулся митрилец, с рычанием ринулся к горлу врага.

Рука опомнилась быстрее своей хозяйки. Зоркий взвизгнул, отправляясь в полет. Брюнет захрипел. Уже падая, он нажал на спусковой крючок, и болт прогудел над головой девушки. Ее мозг с холодной удовлетворенностью констатировал смертельность ранения: рукоять торчала в области сердца. Затем взгляд метнулся к Ужику и его жертве. Такой же хладнокровно-оценивающий. Митрилец хрипел и извивался, пытаясь перекрыть кровь, рвущуюся из прокушенного горла, а сам Ужик лежал, не подавая признаков жизни.

«Ужик», — скорбь прорвала лед нездорового равнодушия. Она бросилась к силачу и с трудом перевернула. Он довольно улыбался, глядя остекленевшими глазами в небо. Когда-то его улыбка казалась ей звериным оскалом. Но не сейчас, несмотря на залитый кровью рот.

Все это было абсурдно. Настолько, что хотелось кричать. Она потянулась дрожащей рукой, чтобы закрыть Ужику глаза, но хриплый оклик заставил резко обернуться.

— Эй, девка, смотри.

Раненый Ласка зло засмеялся и отбросил ногой камень, на котором так долго балансировала Ртуть. Добежать Ланетта уже не успевала, но у нее оставался Хитрый. Воздух завибрировал, и острое лезвие аккуратно разрубило веревку-удавку две части. Пленница кулем свалилась на землю.

Ласка взревел и выхватил свой меч, а Ланетта метнулась к стилету, торчащему в груди брюнета. Клинок уютно лег в ладонь, просясь отправить его в новый полет. Просьба не заставила долго ждать. Ласка рухнул, не добежав до девушки пары шагов. Удар оказался тошнотворно точным: серебряная рукоять Хитрого вызывающе торчала в переносице.

— Ртуть, держись!

Ланетта бросилась к несчастной на помощь, но резкий рывок опрокинул ее на землю. От удара о камень в глазах потемнело, и она потеряла сознание.

Первое, что Ланетта увидела — склонившегося над ней парня с татуировкой на лбу в виде пентаграммы. Голова у него была обрита, нос перебит, а изо рта неслось смрадное дыхание. Девушка его узнала. Это он со своим приятелем приезжал к трем дубам посмотреть представление.

— Как мы вовремя заглянули на огонек, — хохотнул он. — Сразу две самочки. А, эта, смотри, синеглазка. Симпатичная!

— Девку не лапай. Она моя, — рявкнул хриплый голос.

Горло болело, сдавленное удавкой, но ослабить ее девушка не решилась. Ланетта замерла, глядя на дикаря. Он одобрительно ухмыльнулся, заметив ее страх, но затем отодвинулся, уступая место своему напарнику. Второй орб был гораздо крупнее и старше. Но у него красовалась такая же татуировка на лбу и точно также в ноль срезана вся волосяная растительность с головы.

— Шорш, а мне что? Я ведь первым зов почуял, — заныл молодой орб. — Можно, хоть цацку какую забрать?

— Можно, — подумав, разрешил Шорш.

И сам потянулся грязной рукой к шее, чтобы рвануть на себя амулет Тагиль. Цепочка жалобно звякнула, разрываясь, а шею засаднило еще сильнее. Ррош попытался стянуть кольцо, но удар кулака отбросил его в сторону.

— Это тоже мое, — запоздало предупредил Шорш. — Мертвецов обыщи.

Кольцо орб содрал с кожей и отправил в карман своей безрукавки вместе с амулетом.

Лесную тишину разорвал странный звук, похожий на зубной скрежет, но многократно усиленный. Орбы встревожено переглянулись.

— Надо поторапливаться, — заметил Шорш. — Вяжем девок и сваливаем отсюда. Как бы на пузырников не нарваться.

— Чернявая и так связана, — возразил Ррош. — Пока ты с синеглазкой возишься, я вон того дохляка успею обобрать.

Ланетта отвернулась, чтобы не видеть сальные глаза орба и не дышать смрадом из его рта. Со знанием дела Шорш принялся спутывать ей руки и ноги, туго затягивая узлы. Рядом сопел Ррош, раздевая труп Ласки. По комплекции они были приблизительно одинаковы, и орб вознамерился переодеться. Он торопливо стряхнул с себя разбитые башмаки и принялся натягивать сапоги мертвеца. Ругнулся, когда они не налезли, отшвырнул подальше. Затем рванул на себя куртку митрильца, но застежки оказались крепки. Горец спешил и нервничал, постоянно оглядываясь на все больше оживающий лес. При этом удивительным образом не замечал рукоятки стилета, торчащей из носа мертвеца. Магия Шута действовала. Стилет оправдывал свое название и отводил от себя взор. Вот только Ланетте от этого было не легче.

Между тем скрежет в лесу приближался.

Шорш торопливо проверил крепость стягивающих Ланетту веревок и перекинул ее через плечо.

— Куда! — вдруг взревел он, швыряя девушку обратно на землю.

Вместе с Ррошом они ринулись вдогонку за Ртутью. Ланетта не знала, каким образом циркачке удалось освободиться, но это ей явно не помогло. Ее настигли в два прыжка и повалили на землю. А затем началось избиение.

Ланетта с трудом повернула все сильнее раскалывающуюся от боли голову в другую сторону. Туда, где лежал труп Ласки. Но не слышать она не могла. Мычание Ртути, жуткие чавкающие звуки наносимых ударов, мерзкое сопение палачей и зловещее лесное скрежетание, что раздавалось уже совсем рядом — от этих звуков хотелось выть.

«Ты умрешь, — оскалился ей митрилец с торчащим из носа Хитрым. — И твой ножичек тебе не поможет. Как не крути, мне повезло сильнее, чем тебе. Можешь не рассчитывать на быструю смерть, куколка».

Раздался шум крыльев, и черный ворон опустился на труп. Некоторое время он рассматривал изуродованное лицо Ласки, поворачивая свою голову то в одну сторону, то в другую, словно примериваясь, а затем вонзил клюв в глаз. Труп неожиданно выгнулся и захрипел, а возмущенна птица захлопал крыльями, глубже вонзая когти в тело.

«Я схожу с ума», — мрачно подумала девушка и закрыла глаза. Странный хоровод простоволосых девиц закружился перед ее мыслимым взором. На них были белые одеяния и венки из прозрачно-хрупкого луноцвета.

— уныло затянули они песню-плачь. Цветы вспыхнули звездочками над головами. Девушки исчезли, звездочек стало больше, а их вращение усилилось, превращаясь в гигантскую воронку. И Ланетта с облегчением скользнула в нее.

Очнулась она от болезненного удара о камни. Рядом застонала Ртуть и открыла затуманенные болью глаза. Кляпа у нее больше не было, зато губы выглядели кровавым месивом, а под глазами чернели синяки. Ланетта с трудом приподняла голову и огляделась. Их с Ртутью сбросили к подножью скалы, которая преградила путь лесу. Перед ними в напряженных позах застыли орбы. Каждый держал по две сабли. Они явно приготовились обороняться.