Узурпатор

— Могут. Они могут позавидовать нашему счастью.

Эшривель рассмеялась.

— …и я ему сказала: если возникнут возражения, ты назначишь наместника.

Хаттим удержал улыбку и зарылся лицом в ее волосы, чтобы она не видела, как холодно блеснули его глаза.

— Конечно, я так и сделаю. Но зачем тревожиться из-за таких мелочей? Наша свадьба — это самое главное. Приедут Ярл и Бедир… тогда все и обсудим. Мы найдем решение, любовь моя — что бы ни встало у нас на пути.

— На моем пути к престолу, — подумал он. Эшривель запрокинула голову, и их губы снова слились в поцелуе. — Твой отец, конечно, будет чинить мне препоны — но я преодолею все. Мы с Тозом… С Тозом я непобедим. Мне не помешают ни Тамур, ни Кеш, ни этот одряхлевший дурень Дарр.

Хаттим прервал поцелуй — чтобы прижаться губами к ее ладоням.

— Может быть, тебе лучше сейчас уйти, — прошептал он. — Иначе меня одолеет страсть, и мы ославимся на весь Андурел.

В глазах принцессы запрыгали озорные искорки.

— Мне все равно, — объявила она. — Пусть весь Андурел — все Королевства — знают, что я твоя!

— Довольно того, что я это знаю, — примирительно откликнулся галичанин. — Но, думаю, будет лучше, если твой отец не будет об этом знать — до поры до времени, разумеется.

— О мой любимый, — вздохнула Эшривель, — как ты предусмотрителен!

Хаттим просиял и мягко повел ее к выходу.

— Увидимся за обедом, любовь моя.

— Я не могу ждать, — сказала она, но безропотно последовала к дверям. Там уже столпились ее служанки, жаждавшие узнать новости. Эшривель выбежала в прихожую, взволнованная и раскрасневшаяся, они обступили ее и повлекли по широкому коридору, засыпая вопросами.

Вскоре их шаги по изразцовому полу стихли. Хаттим закрыл дверь, и повернулся ко входу в спальню. Оттуда, улыбаясь, вышла Сестра Тера. Такой улыбки на ее хорошеньком личике никто и никогда не видел.

— Ты слышал? — спросил Хаттим.

— Слышал, — ответил Тоз. — Все идет хорошо.

— Дарр ищет повод, чтобы отказать мне в наследовании престола.

— Неважно, — отозвался Посланец. — Нужно только назначить день свадьбы и обеспечить приезд Властителей Тамура и Кеша. Прежде, чем они явятся, Дарр будет мертв. А ты займешь Высокий Престол.

— А ты сможешь отомстить, — улыбнулся правитель Усть-Галича.

— Да, — подтвердил колдун, — полной мерой.

Глава девятая

С тех пор как Хаттим Сетийян прибыл в Андурел, снег шел все чаще и гуще. Сверкающее одеяние очень подходило сияющим стенам Белого Дворца. Улицы и дорожки расчищали, но в парках, в садах и на крышах ничто не нарушало его белизны — разве что следы ребятишек, играющих в снежки, и взрослых, которые воспользовались редкой возможностью и присоединились к забавам. Город на островах давно не помнил столь ранних и обильных снегопадов. Проезжая по замерзшей улице, Дарр снова и снова ловил себя на том, что в этом есть что-то противоестественное. Холода в этом году наступили слишком быстро, слишком неожиданно… прямо как нынешняя ситуация в государстве. Последнее время эти перемены вызывали у него те же ощущения, что и смена погоды. Он отпустил поводья. Белый, как снег, жеребец трусил ровной рысью в окружении коней стражи. То ли он привык к рассеянности своего седока и запомнил путь, по которому следовал во время всех церемоний, то ли просто не хотел отбиваться от остальных. Дарр разглядывал орущих ребятишек, которые катались на санках или возились в снегу, и на губах играла мирная улыбка. Прохладный и чистый воздух пощипывал нос и щеки. С Идре дул северный ветер, то и дело донося запахи с пристани. Голубое небо отливало стальным блеском, холодное солнце заставляло снег играть всеми оттенками радуги. Всюду витал дух волнения и радости. Как было бы хорошо забыть обо всех заботах — хоть ненадолго… Но все, что было доступно Дарру — это улыбаться и поднимать руку, отвечая на приветствия прохожих. Веселье, царившее вокруг, отражалось на его лице, как в замутненном зеркале, а в глубине мрачной тенью затаилась тревога.

Дарр не был уверен, что Сестры смогут помочь ему — но они были его последней надеждой. Еще больше он сомневался в том, что выбрал правильный путь. Пора было послать медри в Твердыню Кэйтина и в Кешавен. Однако король медлил. По обычаю, правители Тамура и Кеша, получив известие о предстоящей свадьбе, должны были прибыть в Андурел, чтобы благословить молодоженов. Но отправлять гонцов в такую погоду означало ждать вдвое дольше. И Хаттим, чего доброго, увидит в этих задержках что-нибудь оскорбительное… Этого Дарр не хотел… пока не хотел. Именно поэтому он направлялся сейчас в Училище, чтобы спросить совета Сестер.

Погрузившись в размышления, король перестал замечать, что происходит вокруг… и вдруг понял, что его конь остановился. Усмехнувшись, Дарр спешился, передал поводья гвардейцу и направился через площадь, выложенную голубыми квадратными плитами, в центре которой стояло здание Училища. Никакие излишества не нарушали его строгой простоты. Оно напоминало куб из лазурного камня всего в два этажа. Толстый слой снега скрыл черепицу на покатой крыше, лишь около трубы, из которой струился бледный дым, расползлось черное пятно копоти. Второй этаж был опоясан ровным рядом балконов с деревянными перилами, окрашенными эстреванской лазурью — одного цвета с воротами, которые, по обычаю, никогда не запирались.

Дарр остановился у входа, плотнее закутался в отороченный мехом плащ. Капитан гвардейцев трижды постучал в дверь и пронзительно крикнул:

— Государь просит позволения войти.

Ответ последовал немедленно. Юная Сестра, которая вышла навстречу, выглядела удивленной, ибо считала подобную просьбу совершенно лишней — впрочем, так оно и было.

— Мы приветствуем Государя — как и всякого, кто идет с миром.

— Благодарю, — Дарр улыбнулся и повернулся к капитану: — Не знаю, сколько это займет, Коррадон. Сестры предоставят тебе и твоим людям теплую комнату, где вы сможете подождать.

— Готов служить, Государь, — ответил молодой человек и низко поклонился.

Дарр еле заметно кивнул.

— Сестре Бетани передали мою просьбу? — спросил он, обращаясь к Сестре.

— Она тебя ожидает, Государь, — отозвалась девушка. — Следуй за мной.

Сестра хлопнула в ладоши. Послушница, облаченная в лазурь, сделала знак гвардейцам, и те последовали за ней. В сопровождении Сестры Дарр последовал по невысокому проходу во внутренний двор. Здесь был разбит сад, где Сестры выращивали лекарственные травы. Весной клумбы, кустарники и деревья покрывались пышным цветением. Это было одно из любимых мест Дарра. Во все времена года садик имел скромный и торжественный вид. Спеша за Сестрой по расчищенной тропинке в дальний конец двора, король то и дело оглядывался по сторонам. Дурные предчувствия не оставляли короля, но он почувствовал, что на него снисходит мир. Казалось, каждый камень источает спокойствие.

Сестра провела Дарра к подножью широкой каменной лестницы. Под балконом из стены бил источник. Мягко ударяясь о гладкий камень, вода издавала музыкальный перезвон. Остановившись перед простой деревянной дверью, Сестра дважды постучала. Внутри откликнулись, и она с улыбкой распахнула дверь.

Дарр вошел и наклонил голову, когда дверь затворилась за ним.

— Сестра Бетани, надеюсь, вы здоровы?

Женщина, к которой он обращался, сидела в центре комнаты к нему лицом. Яркий дневной свет лился из высокого окна у нее за спиной, и ее седеющие волосы светились, как нимб. Она была высокого роста, худощава — пожалуй, могла показаться даже исхудалой. Запавшие щеки и твердая линия тонких губ придавали ее лицу суровую простоту, карие глаза, устремленные на короля, изучали его с настойчивостью, которая могла смутить любого, кто с ней незнаком. Казалось, она глядит строго, почти с осуждением — пока ее черты не озарялись улыбкой. Это была Бетани, Старшая Сестра Училища.

Вот и сейчас она улыбнулась, и ее лицо просияло ярче, чем солнце за окном.