Агентство «Аргентина»

Он осторожно открыл книгу и перевернул несколько страниц.

— Если прочитать все пять книг, то можно узнать о ведьмах многое. Но время…

— Как их уничтожить? — перебил «Бриммский василиск».

Ньялсага потер подбородок.

— Обычную ведьму убить можно, хотя и не так просто. С Гинзогой же дело обстоит иначе.

— Она играет в высшей лиге, — солидно пояснил Бахрам, развалившись на стуле. — Вот у нас в Легионе… кстати! — оживился он. — Забыл сказать: Черный Легион-то снова возродили! Слыхали об этом?

— Давай про Легион в другой раз, — Ньялсага пошуршал страницами. — Мы сейчас про Гинзогу говорим и вот что я вам скажу: ее так просто не возьмешь. Тут рассказывается о разных наиболее известных и опасных ведьмах, их было сорок восемь. Сейчас осталось около двадцати, все они перечислены по именам. Гинзоги среди них нет. То ли ей удалось уничтожить все сведения о себе, то ли она орудовала под другим именем. Я просмотрел всю книгу, под описание Гинзоги попадает пять ведьм. Все они тоже были сожжены при жизни, но потом им удалось вернуться.

— Переходи к делу! — велел Кемен, слушавший заклинателя с нетерпеливо блестевшими глазами.

Ньялсага вздохнул.

— Имейте в виду, никакой конкретной информации нет, все сведения в виде легенд и преданий. Слушайте внимательно, я буду читать и переводить. Эта история записана кем-то из монашеского братства.

Он провел пальцем по строчкам.

— Первый сюрприз — обычным способом мертвую ведьму не убить.

Ньялсага на мгновение задумался.

— Интересно, касается ли это проклятых из ее Своры: Трефалониуса, и некроманта, Харгала? Их можно было убить до того, как они присоединились к Своре… но сейчас?

— Дальше читай, — поторопила Алина, отмахиваясь от сигаретного дыма и бросая в сторону Лютера косой взгляд.

— Ага… в общем, имеется одна лазейка. Покрытая, так сказать, пылью веков легенда о том….

Ньялсага прочитал вполголоса несколько слов на незнакомом языке.

— Если опустить архаические подробности, то для того, чтобы убить мертвую ведьму, нужен бронзовый клинок. Но… тролль меня съешь, — проворчал он. — Дальше-то самое интересное и начинается… слушайте внимательно: клинок должен быть смочен, как тут сказано, «в крови увидевшего вечную ночь».

Кемен и «Бриммский василиск» переглянулись.

— И что это за хрень? — спросил Лютер, затушив окурок в кофейном блюдце. — Оборотень говорил это же самое: «увидевший вечную ночь»? Мог бы и пояснить, что он имел в виду…

Ньялсага побарабанил пальцами по столу.

— Гм… гм… тут такое дело. «Увидевший вечную ночь» — это жертва вампира. Укушенный им человек, — пояснил он.

Наступила тишина.

Стало слышно, как в кофейне тихо играет музыка, гудит кофе-машина, позвякивают чашки и жужжит кофейная мельничка.

Дэберхем раскрыл черные глянцевые крылья и перелетел с перил на край стола, боясь пропустить хоть слово из разговора.

— Но, — медленно проговорила Алина. — Почему именно…

Ньялсага, не отрывая глаз от книги, пожал плечами.

— Здесь говорится, что кровь новообращенного человека — это что-то вроде сильнодействующего яда для мертвых ведьм.

В открытых дверях кофейни появилась высокая белокурая девушка. Она подошла к столу, молча собрала пустые чашки, смятые пакетики из-под сахара, и протерла стол бумажной салфеткой.

— Еще кофе? — спросила прорицательница, сочувственно поглядывая то на Ньялсагу, то на Кемена. Кемен отрицательно мотнул головой.

Девушка ушла, Ява проводил ее задумчивым взглядом и покрутил в руках кофейную чашку.

— Вампир-то у нас имеется, — проговорил он после паузы. — А вот что касается остального…

— Трефалониус, кажется, пока ни на кого не нападал? — уточнила Алина.

Кемен пожал плечами.

— Возможно, он сыт. Вампир может питаться раз или два в месяц.

Лютер вытащил из пачки еще одну сигарету.

— Допустим, он проголодается и на кого-то нападет. И что?

— Как что? Святые ежики, да он убьет ни в чем не повинного человека!

«Бриммский василиск» не спеша закурил.

— Меня другое интересует, — невозмутимо сказал он. — Как в этот момент оказаться рядом?

— Хороший вопрос, — заметил Ява. — Предлагаю подружиться с вампиром, стать с ним не-разлей вода и везде ходить вместе.

— Не переживай, скоро подружишься, — процедил Лютер. — Уж он об этом позаботится.

Ньялсага разгладил пожелтевшую страницу.

— Гм…да, все не просто. Охотники на вампиров… — он взглянул на Кемена. — Не дилетанты, которым посчастливилось прикончить вампира и остаться в живых, а профессионалы… они различают укус, когда вампир просто убивает жертву, высасывая из нее кровь и укус-инициацию, когда жертва обращается и тоже впоследствии становится вампиром.

— С вампирами мы сталкивались нечасто, — признался Лютер. — Но и на них есть управа, разве нет? Серебро, чеснок… распятие, наконец!

Ньялсага вздохнул и отодвинул в сторону чашку.

— Есть много правды в старых сказках, но не все следует принимать на веру, — сказал он. — Ведь сказки были созданы смертными!

— Это ты к чему? — осведомился «Бриммский василиск».

— К тому, что не все страшилки о вампирах — правда. Во многих легендах, например, говорится, что каждый, кто умирает от укуса вампира, сам становится вампиром.

Ява усмехнулся.

— Как бы не так! — сказал он. — Если бы это было правдой, мир был бы уже переполнен вампирами! Но большинство людей, на которых нападали вампиры, просто погибают.

— А солнечный свет? — быстро спросил Кемен. — Кровососы сгорают на солнце, Хэрвелл об этом упоминал!

— Мне доводилось такое видеть, — не стал спорить Ньялсага. — Но в нашем случае надеяться на это не стоит. Конечно, эти твари — ночные создания и днем чувствуют себя неуютно, но некоторые из них, старые и опытные, могут выносить солнечный свет, хоть и недолго. Боюсь, что Трефалониус как раз из таких…

Он бросил взгляд на хмурое пасмурное небо.

— Да и где его взять, солнечный-то свет? Гинзога позаботилась о том, чтобы солнце ее не беспокоило.

Нахохлившийся Дэберхем, внимательно прислушивающийся к негромкому разговору, тоже посмотрел на небо.

— Как насчет чеснока и текущей водой? А распятие?

— Чеснок, текущая вода — выдумки и ничего больше, — отмахнулся заклинатель. — Крест? Не знаю… есть такая вещь, как магия веры. Очень сильная штука! Если человек верит, верит искренне и без сомнения, то святая вода или крест в его руках — сильное оружие против нечисти. А если нет…

— Понятно, — пробурчал Кемен. — Хэрвелл расправлялся с вампирами самым верным и испытанным способом — деревянный кол в сердце!

— Святые ежики, хороший способ! Только кол обязательно надо вогнать одним ударом, потому что на втором ударе вампир оживет!

— Потом, — продолжил Кемен. — Надо отрубить ему голову, тело сжечь и пепел развеять по ветру.

— Знаю, знаю, — кивнул Ньялсага, пробегая глазами строчки, выведенные аккуратным мелким почерком. — Видел в кино. Это действительно хороший надежный способ, только нам не подходит: мы же не убить Трефалониуса хотим, а раздобыть кровь его жертвы.

— Значит, нужен человек, который остался жив, после того, как вампир слегка им закусит? — уточнил Лютер, стряхивая пепел.

Ньялсага в раздумье потер подбородок.

— В идеале нам нужен человек, которому вампир только-только запустил клыки в шею. Тот, кто находится под воздействием вампирских чар, и в кровь которого только что попала слюна вампира. Это сочетание и становится причиной того, что кровь жертвы приобретает удивительные качества. Но сохраняется это очень недолго, не больше пары минут. Поэтому, если мы и отыщем бедолагу, оставшегося в живых после нападения вампира, это нам не поможет, ведь человек уже не будет находиться под воздействием вампирской магии!

Бахрам с досадой грохнул чашкой о блюдце.

— Да это невозможно! Такой момент подгадать, то есть, не получится! Это ж надо видеть, когда Трефалониус набросится на кого-то и…