Симбиоз (СИ)

Возможно, они уже знали меня, а возможно, стояли просто так, для солидности, пропуская всех подряд.

— Катерины Андреевны нет, — сообщает мне коротко стриженный брюнет с квадратной челюстью, сидевший за установленным посреди холла столом.

— А Руслан Маратович?

— Руслан Маратович сопровождает Катерину Андреевну.

Хотел было спросить, когда они будут, но, передумав, достаю телефон и набираю номер Руслана.

— Привет, Ибрагимыч. Мне нужна твоя хозяйка.

— Екатерина Андреевна занята, — послышалось в трубке после продолжительного молчания.

— Когда она освободится? — в ответ слышу короткие гудки. В следующий раз надо будет сдержаться и не называть этого Ибрагимыча Ибрагимычем.

Не зная, чем себя занять, прохаживаюсь по холлу. В таком большом помещении нет ни единого диванчика или какого-нибудь другого сиденья для посетителей. Вероятно, посетителей здесь не привечают. Вокруг вообще как-то слишком пусто. Нет обычных для таких помещений огромных кадок с пальмами и прочими манстерами. На стенах нет стендов с какой-нибудь информацией. Единственной мебелью является этот коротко-стриженный брюнет, сидящий за столом посреди холла. Он машинально следит за моими перемещениями, но в его взгляде отсутствует хоть какая-нибудь заинтересованность.

— Олег Юрьевич, — слышу приятный женский голос и оборачиваюсь. В бесшумно открывшихся дверях лифта стоит секретарша Катерины. Киваю ей с улыбкой и вопросительно поднимаю брови.

— Екатерина Андреевна просит вас подождать в парке, — улыбается мне в ответ женщина. — Она постарается освободиться как можно быстрее.

Проводив меня в парк, поинтересовалась, не нужно ли мне чего, типа чая или кофе, и, получив отказ, удалилась.

Побродив меж деревьев, сажусь на лавочку. Все-таки, несмотря на живые деревья, парк какой-то мертвый. Неестественную неподвижность воздуха я отметил еще в прошлый раз. Но была еще и неестественная тишина. Хотя бы какого воробья сюда запустить, чтобы порхал и чирикал. Пусть будет гадить на лавочку, зато живое существо, неотъемлемая часть отечественных парков. Если еще раз здесь появлюсь, обязательно предварительно заеду в зоомагазин, куплю стайку каких-нить птах и выпущу.

Интересно, Светлана не звонит, потому что занята, или обиделась, что не встретил? Нет ну, я, конечно, передал через Игоря, чтобы не звонили, но она же женщина, а значит, должна все делать наперекор. А вот ведь не звонит. Ну и хорошо.

На этот раз появление Катерины почуял заранее. Вот почему я иногда ощущаю приближение этой сущности, а иногда она появляется совершенно неожиданно? И в кафе я не почуял ее, пока не столкнулся в одной оболочке.

— Что-то случилось? Или ты просто соскучился по мне?

Почуять я ее почуял, но вот появилась она все равно неожиданно, совсем не оттуда, откуда я ждал. Вышла Катерина из-за деревьев, вероятно, где-то там находится еще один вход. Обращаю внимание на то, что она сразу задала вопрос, не поздоровавшись, как обычно.

— Кажется, я нашел того, кого ты почуяла. Ну, ту другую сущность.

— Ты уверен? — с лица женщины сползает улыбка, освобождая место озабоченно-заинтересованному выражению, — Значит, я была права. Расскажи подробнее. Это Луноликий.

— Сперва скажи, ты присутствовала в тот вечер в "Стар Сити"?

— Когда ты наводил мосты к Сатирину? Нет, я не была там ни тогда, ни когда-либо вообще. Почему ты спрашиваешь?

— Потому, что я там ясно чувствовал близкое присутствие сущности. Тогда я подумал, что это ты, с помощью какой-нить оболочки, контролируешь мои действия. Но позже понял, что твою сущность ощущаю по-другому. Я не могу это объяснить, это как другой запах…

— Я понимаю, — прерывает мои объяснения Катерина. — Кто это был?

— Не знаю. Говорю же, что тогда подумал на тебя. Но Луноликого там точно не было, — и после небольшой паузы добавляю: — Но это не все.

— Что еще? — Катерина стоит передо мной в какой-то вовсе не женской позе, заложив руки за спину и расставив ноги. Мне неудобно задирать голову, чтобы смотреть ей в лицо, но и пялиться в ее живот, несмотря на то, что на нем находится большая черная пуговица, украшенная россыпью бриллиантов, застегивающая полы белоснежного пиджака, тоже не доставляет удовольствия.

— Может, сядешь? — предлагаю ей. — А то загородила белый свет, с мысли сбиваешь.

— Что еще? — повторяет Катерина, сев рядом.

— Суровцев был похищен этой самой сущностью, — и поправляюсь: — Точнее будет сказать, по его заказу.

— Что?! — Катерина снова встает.

— Да сядь ты, блин…

— Так, значит, вчера мне не показалось, — Катерина пошла к пруду и обратно, вновь остановившись передо мной. — Почему ты вчера не рассказал об этом?

— Не ну, блин, я же объяснял уже, что думал, будто это твои приколы. Сперва появилась было мысль, что это чужая сущность, но после твоей выходки в кафе решил, что это все-таки ты.

— Зачем бы мне все это было нужно? — возмущается она.

— Да кто тебя знает? — пожимаю плечами. — Зачем тебе вообще все это нужно… Может, все-таки сядешь? Или хотя бы отойди дальше, а то поцарапаешь мне нос своей пуговицей.

Катерина опять садится, закидывает ногу на ногу и обхватывает коленку ладонями.

— Я так полагаю, случилось что-то, заставившее тебя изменить свое мнение? — спрашивает она. — Что заставило тебя поверить, что это была не я?

— Во-первых, я уже сказал, что понял разницу в ощущениях той сущности от твоей. А во-вторых, — делаю небольшую паузу. — Сегодня ночью он предложил мне сотрудничество.

И снова Катерина вскочила со скамейки.

— Почему бы тебе не запустить сюда парочку воробышков? — неожиданно для самого себя спрашиваю ее. — Не думаю, что пара птичек будет много гадить. Зато щебетать будут приятно.

— Что? — брови Катерины ползут кверху.

— Что, что? — переспрашиваю, наивно глядя ей в глаза.

— О каких воробушках ты говоришь? При чем здесь они?

— Об обыкновенных воробышках. Они добавили бы естественности этому парку, — отвечаю все так же наивно.

Мда, зря я об этом заговорил. Похоже, она сейчас захочет меня убить.

Однако Катерина сдержалась, молча переварив отвлечение о воробышках.

— Кто какое сотрудничество тебе предлагал? Ты же сказал, что не знаешь, кто он? — на ее лице не было и следа обычной улыбки, в глазах сверкала жесткая решительность. — И прекращай строить из себя идиота. Или хочешь, чтобы я занялась твоими друзьями?

— Только попробуй, и я сразу приму его предложение, — тоже поднимаюсь со скамейки и встаю напротив нее. — И тогда посмотрим кто кого.

Ее бледное лицо начинает покрываться пунцовыми пятнами, в нем не остается и следа красоты. Неужели оно когда-то принадлежала любимой мною женщине?…

— Ты не можешь сотрудничать с чужим! — наконец выдавливает из себя она.

— Почему? Что мне мешает? И почему ты решила, что он чужой? Может, это новая форма Восьмого? — вот это я загнул…

— Не говори ерунды. Восьмой не может появляться так часто.

— Почему? Обоснуй. — требую я и тут же загибаю очередной неожиданный финт: — А может, это и вовсе Девятый, который приходит еще реже Восьмого?

Пунцовые пятна на лице Катерины полностью вытесняют бледность. Возникает мысль предложить ей охладиться в пруду. Представляю, как вода вокруг нее кипит, испаряясь, а на поверхность всплывают кверху пузом вареные рыбины.

— Чему ты улыбаешься? — гневно спрашивает она.

— Я разве улыбаюсь? Извини, это непроизвольно. Ты так прекрасна в гневе, кхм…

Ё-мое, она сейчас и правда закипит! Зачем же я ее так довел? Что же ей сказать-то, чтобы успокоить?

И снова ей удается совладать с собой.

— Спрашиваю еще раз, — говорит она преувеличенно спокойно. — Кто какое сотрудничество тебе предлагал?

— Чужой. Предлагал мне помочь ему скрыться от твоего внимания. Типа, либо убедить тебя в том, что его существование тебе показалось, либо, если не получится убедить, пустить по ложному следу.

— Но ты же сказал, что не знаешь, кто он.