Заповеди Леси (СИ)

Эрик пришёл за мной вечером. Всё своё свободное время я провела с братьями.

Рома. Его состояние пугало меня. И с каждой минутой я всё больше боя-лась, что Рома никогда не очнётся.

Любовь приносит только боль? Или все же она дарит радость? Ответ на этот вопрос трудно отыскать. Для каждого человека он будет свой.

Когда-нибудь и я узнаю: какого это.

Мы с Эриком шли к поляне, держась за руки. Это уже начало входить в привычку. Его рука — моя якорь, моя опора.

Он рассказывал мне о книгах, которые прочитал в юности. Рассказывал о своих мечтах. И мне казалось, что он так глубоко ушёл в воспоминания, что уже даже не замечает меня.

Я встречала в своей жизни много людей. Но чаще всего они были пустыми куклами. Я видела мужчин и женщин, приходящих к матери по работе. С каким ажиотажем они обсуждали своих соседей, родственников, любовников, поливали их грязью!

Но Эрик не был таким. Он был так похож на меня и так не похож одновре-менно. Он просто был другим. Сложным, неповторимым. Мне хотелось, чтобы судьба его была легче.

Я понимала, что он всегда стремился к другой жизни. Просто один невер-ный, сделанный по глупости выбор навсегда перечеркнул мечту.

— Эрик, послушай меня, — он остановился, прервался на полуслове, — езжай в город, начни все сначала.

Я замерла, не решаясь продолжить. Мне нужно было несколько секунд, чтобы собраться.

— Влюбись. Начни строить свою жизнь. Не замыкайся среди книг и леса, научись любить себя и то, что тебе дано.

А потом я обняла его. Я положила голову ему на грудь и слушала, как бьётся его сердце. Сердцебиение совершенно особенное, не похожее ни на какое другое в мире.

— Злата, я… — но я не позволила ему договорить.

— Обещай. Обещай мне, что в конце лета выполнишь всё это, — я закрыла глаза, мне уже известно его решение.

— Хорошо, обещаю. Но ты поедешь со мной, и не смей отказываться, — с моих губ сорвался грустный смешок. Как мне рассказать ему?

Но я струсила тогда. Правду Эрик не узнал от меня.

Мы с ним начали строить планы на будущее, и я никогда прежде не видела его таким счастливым. Да я и сама слишком увлеклась.

— Когда мы поженимся, то будем жить в квартире в центре города.

— Так мы поженимся? — я засмеялась.

— Конечно, а ещё у нас будет трое детей.

И всё в таком же духа. Но на какое-то мгновение мне стало грустно от того, что я лишилась такого будущего. Несмотря на всю свою обычность, оно могло бы быть вполне счастливым.

Вот так мы и добрались до поляны. Я уже видела её в воспоминаниях Яро-слава.

С первого взгляда она казалась обычной. Трава была мягкой и изумрудно-зелёной. Местами цвели ромашки и васильки. Деревья зловещей стеной отгоро-дили это место от внешнего мира.

Я взглянула на небо. Облака принимали причудливую форму, медленно плывя по голубой, небесной глади.

Я скинула обувь с ног. Все ограничения исчезли, долгожданная свобода нашла меня.

Я закружилась на поляне, радуясь ветру, теплу и солнцу, бесконечно любя этот мир. Солнечные лучи играли с моей кожей, согревали её. Мои глаза закры-лись, и я ощутила, как сила возвращается ко мне. Я больше не была беззащитной. Магия снова ожила. Всего лишь на мгновение, но ожила.

Эрик смотрел на меня и улыбался. Он не торопился присоединиться к мо-ему веселью. Тогда я перестала кружиться и хитро взглянула на него. Мне хоте-лось играть, веселиться. Я поманила парня пальцем, но он не двинулся с места. Я сделала недовольную гримасу и отвернулась. Ох, сколько сил мне пришлось при-ложить, чтобы скрыть смех, так и рвущийся из моей груди!

Моё внимание привлекла ромашка. Она почти ни чем не отличалась от других цветов на этом лугу, но мне почему-то захотелось её сорвать. Что я в принципе и сделала. Её изящные белые лепестки притягивали меня. В голове сразу же всплыли все народные гадания. Я снова взглянула на Эрика.

— Любит, — один лепесток упал на землю, — не любит, — второй лепесток последовал за первым.

И так далее, пока не остался всего один. И слово:

— Любит, — прозвучало, как приговор.

Я обернулась и поймала на себе его взгляд, полный преданности и обожа-ния. Что же я сделала особенного, чтобы заслужить такую верность?

Но самое главное, что сделал он? Почему я так стремлюсь быть рядом с ним, несмотря на все опасности и страхи?

Я боялась этих мыслей тогда, я боюсь их и сейчас.

От размышлений меня отвлекла птица. Ласточка. Не думала, что они оби-тают в этом регионе. Но потом вспомнила, где нахожусь и поняла, что всё воз-можно.

Я невольно сравнила себя с птицей.

Она летела вперёд, не останавливаясь. Но ей всё равно суждено было пасть. Как и мне.

Интересно, если я перейду на ту сторону, то все мои воспоминания дейст-вительно исчезнут? Или мне хватит силы воли их удержать?

Не следовало думать об этом.

Я со всех ног бросилась к Эрику. Он не ожидал этого, моё нападение опе-редило его реакцию. И мы оба повалились на землю.

В его синих глазах я увидела искры смеха. Мне вспомнились сны, предска-зывающие нашу встречу.

Я шла к тебе с самого начала. С самого первого дня.

Наши лица были скрыты от внешнего мира завесой моих волос.

Я перестала смеяться. Провела указательным пальцем по его нижней губе, наклонилась ещё ближе. Наши дыхания смешались. Я улыбнулась, видя в глазах Эрика желание вперемешку с ожиданием. Поцеловала его в уголок рта. Я драз-нила, зная, что любая шалость сойдёт мне с рук.

Я замерла, рассматривая шрамы, родинки, неровности родного лица. Про-изведение искусства, созданное природой. Я бы хотела нарисовать портрет, но понимала, что никакая картина не сможет передать очарование оригинала: блеск глаз, тёмные крапинки в радужке, лёгкую полуулыбку, шрам на подбородке в виде полумесяца — лишь малые части, придающие обаяние. Сложно найти грань и не испортить рисунок, увлёкшись деталями или упустив их.

Эрик не выдержал, надавил ладонью на мой затылок, заставил коснуться губами его губ. Он взял инициативу в свои руки.

Сил остановиться не было.

Его пальцы гладили мою спину. По телу пробежала дрожь. Желание сте-реть все возможные и невозможные границы становилось непреодолимым.

Мы целовались, не замечая ничего вокруг, полностью отдавались чему-то неизвестному и запретному и по тому так манящему.

Безумие…

Его пальцы на моей обнажённой коже.

Сумасшествие….

Я теряла себя, полностью утопая в другом человеке.

Падение…

Все мои принципы сгорели в огне, оставив ожоги на коже и в сердце. Мы оба пали слишком низко.

— Мы сошли с ума, — прошептала я.

— Давно уже. Эти чувства, — он замолчал, подбирая слова, — словно съедают меня изнутри.

Его слова смутили меня, заставили трепетать что-то глубоко внутри. Мне казалось, что я должна ответить, сказать хоть что-нибудь. Но я не знала, какие слова способны описать все те чувства, рвущиеся из моей груди. И моим ответом было молчание.

Этот странный трепет. Я хочу, чтобы он принадлежал лишь мне. Как и ты. Я хочу, чтобы ты принадлежал лишь мне.

Я поднялась с земли. Мне нужно было время, чтобы полностью прийти в себя.

— Куда ты? — Эрик устало взглянул на меня. Он лежал на животе, подперев голову рукой.

— Догони! — я побежала на другой конец поляны, раскинув руки так, словно хотела обнять весь мир.

Эрик сразу же понял, чего я хочу.

Я играла в догонялки лишь с Ромой в детстве, и не думала, что возрасте двадцати лет игра сможет меня захватить. Но это оказалось весело, несмотря на явные уступки Эрика. Он в любой момент мог меня догнать, но не делал этого.

— Ты бегаешь слишком медленно, — смеялась я.

— Если я догоню тебя, то игра закончится слишком быстро, — однако, он перестал так откровенно мне подыгрывать.

Эрик коснулся меня, и я стала «водой».

Мы оба смеялись и веселились. Мы оба были всего лишь детьми, у кото-рых отобрали детство.

Когда игра нам надоела, мы кружились на поляне, держась за руки. Мой смех, должно быть, было слышно за много километров отсюда.