Осенний фестиваль (ЛП)

Осторожно обхватив футляр музыкальной шкатулки лапами, она вышла в открытую Чарльзом дверь. Пройдя коридорами, они оказались на Зеленой аллее, проливной дождь и гроза уже сдвинулись куда-то на север, остались лишь лужи на мостовых, запах свежести в воздухе, да пробирающийся под шерсть, холодный ветер.

В какой-то момент, особенно близкий и громкий раскат грома заставил ее споткнуться, и Чарльз охнул, увидев, как музыкальная шкатулка едва не выпала на камни мостовой. Ему бы вовсе не хотелось обращаться к Михасю опять, да еще так скоро!

Пройдя Зеленой аллеей и вернувшись в стены донжона, они с радостью окунулись в тепло внутренних помещений. Наконец Маттиас открыл прочную дубовую дверь, а Кимберли осторожно поставила резной футляр на каминную полку, рядом с резным деревянным бюстом.

Чарльз наклонился и нежно лизнул изящный нос, потом осторожно поправил мех на щеке:

- Ты такая красивая, знаешь?

Ким, смутившись, отвела взгляд:

- Ты тоже милый...

- Спокойной ночи, миледи. Увидимся завтра?

- Обязательно! - решительно кивнула Кимберли.

Чарльз шагнул к двери, не желая, но... как и все остальное, этот день тоже должен подойти к концу.

- Спокойной ночи, Леди Кимберли.

Она коснулась лапами двери:

- Спокойной ночи...

И едва слышно скрипнув, дверь закрылась.

Вздохнув, Чарльз поплелся домой. Перебежав Зеленую аллею, пройдя коридорами, он еще раз выглянул наружу с того самого места, где они с Кимберли укрывались под каменной аркой от дождя. Южный двор, тот, где было представление, опустел, магический купол погас, гроза ушла к югу, а ливень сменился занудным осенним дождем.

— Брр!

Захлопнув остекленную дверь, Чарльз поскорее разжег светильник, потом выдрал из шкафа одеяло-пончо и, замотавшись, еще раз выглянул в окно. Открытый каменный уступ с двухфутовым бордюром, каменная арка над дверью и еще одна над окном. Плетеные из прутьев стол и два стула, виднеющиеся в свете из окна, грустно мокнут под мелкими каплями, сыплющимися с небес...

«А каким, интересно образом, я, прошел на эту веранду? — мысленно вопросил он. — И откуда у моей комнаты, еще утром расположенной во внутреннем поясе, выход на этот уступ... вернее балкон?»

Чарльз осмотрелся. Да нет же, это его норка! Низенькая комнатка, в дальнем... Уже две комнаты. Хотя менее часа назад была одна, и даже без окна, вернее с потолочным окном, а сейчас каким-то чудесным образом... вообще-то известно каким. Метамор! Чтоб, ему! То есть, спасибо разумеется...

Внезапно непереносимым грузом навалилась усталость. Маттиас зевнул, плечом распахнул внутреннюю дверь и тяжело осел на кровать. Сегодня был чудесный день. Завтра... завтра будет уйма забот и срочных, неотложных дел. Впрочем, он ведь не будет бесконечным? Наверняка он сможет повидаться с леди Кимберли, пусть вечером, пусть недолго, но...

Лениво, едва шевелящимися лапами стянутая парадная одежда была обнюхана и бесформенной комком плюхнулась на табурет — все равно завтра стирать... А Чарльз вытянулся под одеялом. Уф-ф-ф... Теплый шерстяной плед натянут до самого носа, только глаза блестят из глубин мягкой подушки, блестят, блестят...

Светильник! А, чтоб ему!

Повернувшись на бок, Маттиас немного полежал, глядя на спрятанный под стеклом огонек и думая о прошедшем празднике. Он не мог вспомнить времени счастливее, чем эти миновавшие три дня. Все у них складывалось хорошо, и даже неудачи оборачивались в конце концов счастьем. От первой минуты первого дня, до последней минуты их танца по музыкальную шкатулку. И даже званый обед у лорда Хассана. Сейчас, день спустя, все слова и нападки «леди» Лориод выглядели мелкими, как укус блохи. Она пыталась унизить их, а они отразили все любовью, стремлением сердец и душ друг к другу.

Чарльз приподнялся, передвигая хвост. Как далеко ему придется зайти в общности с ней? Есть немало такого, о чем Ким лучше бы не знать. Или все же лучше знать? Сможет ли она остаться рядом, если узнает... Нет, об этом лучше не думать!

Он схватил лежавшую под кроватью палку и, вынырнув из-под одеяла, принялся грызть твердую древесину. Ведь он изменился! Он оставил прошлое позади и теперь всего лишь скромный писатель. Любящий ее всем сердцем.

Огонек в светильнике задут, палка вернулась под кровать, а Чарльз опять нырнул под одеяло. Глаза сами собой закрылись, когда он с головой погрузился в уютное тепло толстого шерстяного одеяла и тряпичных перин. Завтра будет напряженный день, в этом нет сомнения. И пусть будет. Ведь после дня, обязательно придет вечер... Обязательно!

Перевод — Рэдгерра, Дремлющий.

Литературная правка — Дремлющий.