Колыбельная для эльфа

— Здравствуй, Ноэйл. Что ж ты так — зов к бою помнишь, а здороваться — не здороваешься, — поднял он руку в приветственном жесте.

Аллард и Мориан покрутили головами.

— Чего-то я недопонимаю, — шепнул Аллард эльфу. Суна схватилась рукой за горло.

— Ше… Шенэр… ты…

— Жив, — подтвердил эльф охотно, разводя руками, словно извиняясь.

— Не пугай мою бывшую воспитанницу, — теперь уже с явной иронией произнес Улиэнь, и Мориану, увидевшему, как задрожали руки у Суны, захотелось встряхнуть эмъена за шкирку, хотя что-то ему подсказывало, что вряд ли бы это получилось.

— Значит, теперь уже воспитанницу? — неожиданно горько поинтересовалась Суна, слезая с единорога и поднимая меч с земли. Эмъен дернул краешком тонких губ.

— Ну, ты же сама так представилась, верно? Впрочем, я смотрю, как держать меч ты не забыла. Криво, как всегда. Что ж, если ты так хочешь, — эмъен кивнул Алларду и Мориану. — Представляю вам Амарисуну Ноэйл, бывшего воина клана Амэль Юрэнана, мою ученицу, сбежавшую от нас несколько лет назад.

— Амарисуна села обратно в седло и прикусила губу.

— Давай, чего уж там, — сказала она, разворачивая Вихря по направлению к Амэль Юрэнану. — Говори прямо: предательницу.

И прежде чем Улиэнь успел ответить, Суна похлопала Вихря по холке, и тот взял с места в галоп.

***

"Милая Суна, надеюсь, твое путешествие проходит хорошо, ты здорова и находишься в безопасности. Я посылаю тебе привет от Эллора — мы славно пообщались. Он сказал, что ты и твой друг были у него в гостях. Я знаю, твой друг пустился в долгое путешествие — едешь ли ты с ним? Или возвращаешься обратно? Твое письмо было таким простым и лаконичным, что на миг мне показалось, что ты ничего и не знаешь. Я говорю тебе: я знаю, я что-нибудь придумаю и найду тех, кто поддержит нас, раз уж Совет не принял никакого решения.

Я говорю тебе: береги себя и его. И удачи нам всем, Амарисуна.".

Мориан отложил свиток в сторону, на резной столик, и задумался.

"Итак, Эллор поговорил с Андагриэль, а Совет, похоже, решил спрятать голову в песок и сделать вид, что ничего не произошло. Наверное, не без помощи предателей. Что ж, я верю в мудрость Андагриэль. Возможно, они с Эллором сумеют подготовить хотя бы свои земли. Не самые утешительные новости, но лучше что-то, чем ничего.

Поедет ли со мной Суна… Пожалуй, что нет. Продолжать путешествие — значит наверняка подставить ее под удар, а не могу допустить, чтобы с ней что-то случилось.

Да еще и этот эмъен… Не знаю, что натворила Суна, но разве я не обязан защищать своих подданных и близких от всех невзгод и печалей?

Осталось только понять, как защитить ее.

Воин Клана. Целитель. Какие еще сюрпризы ты приготовила мне, Амарисуна Ноэйл?"

В Амэль Юрэнан они въехали под аккомпанемент наспех состряпанной Морианом легенды. Мол, после посещения Умбариэля Суна возжелала продолжить путешествие, правда, задерживаться в Амэль Юрэнане не планировала, да и вообще, скоро повернет обратно в сторону Андагриэль. А Аллард — эмъен, путешественник, потомок тех, кто не принимал участия в войне Предэпохи. Попросил защиты и помощи после неприятного происшествия в Очушках.

Рассказывать об этом другому эмъену было очень странно, но еще более было странным, что, нескладный, насквозь фальшивый рассказ казалось совершенно удовлетворил любопытство Улиэня. То ли решил, что истинная цель путешествия — не его дело, то ли поверил в искренность намерений Алларда, то ли намеревался продолжить расспросы позже.

Амарисуна ехала впереди всех — с гордо поднятой головой, выпрямленной спиной и Мориан подреберьем чувствовал, что сейчас она очень, на редкость несчастна и подавлена. Но разве она откроет причину и смысл своих последних слов?

То, что Амэль Юрэнан земля — не совсем придерживающаяся общепринятых правил, Закона и взглядов было ясно с того момента, когда они пересекли границу. Во-первых, границы земли были отменно укреплены. И дозорные вышки, и отменно вооруженные стражи, толщина ворот и высота каменных стен, все наводило на мысль, что Амэль Юрэнан, в случае чего, может и выдержать долгую осаду и сам оказать сопротивление. Во-вторых, на воинов Клана здесь косились не с неприязнью или страхом, но с уважением, а кое-кто, увидев Амарисуну, начинал хватать прохожих за рукава и довольно невежливо показывать пальцем. В-третьих, Улиэня здесь явно любили, что казалось совсем уж диким, на Аллара смотрели с любопытством, но и только, а среди эльфов Мориан заметил несколько человек и сельтов. Наконец, во всем — несмотря на внешнее спокойствие, чувствовалась такая дисциплина и такая воля, будто Мориан перенесся в Предэпоху.

Лошади ступили на брусчатую мостовую. Эльф с любопытством разглядывал камень: темно-серый, с зеленоватыми прожилками, аккуратно подогнанный друг к другу. Поднял голову и огляделся: одно- и двухэтажные домики, крытые новенькой черепицей, радовали глаз аккуратно покрашенными стенами, резными оконными рамами и пестротой палисадников, где цвели поздние цветы. Несмотря на время года, Амэль Юрэнан казался удивительно теплым и солнечным, хоть и был вечер, и солнце спряталось за тучами. Нигде раньше Мориан не чувствовал себя таким спокойным и таким сильным. Казалось, что сама земля питает его, поддерживает заботливо, вселяет уверенность.

Школа Улиэня находилась в центральной части Амэль Юрэнана. Аллард, жадно оглядывающийся вокруг, то и дело задавал Улиэню вопросы, да с таким жаром, словно несколько лет не говорил с другим эмъеном. Улиэнь отвечал вежливо, пространно и неизменно невозмутимо.

В конце концов, Мориан похлопал Смешинку по холке, попросив чуть прибавить ход, и поравнял коня с Амарисуной. Теперь девушка ехала, опустив голову и вцепившись в рукоять меча так, словно это была ее единственная защита неизвестно от чего. К тому моменту, как они наконец увидели впереди высокое — трехэтажное — каменное здание школы, опутанное сверху донизу вьюнком, Суна выпрямила спину, расправила плечи и сделала такое невозмутимое выражение лица, что Мориан только подивился.

По двору школы она прошла, глядя строго перед собой, подождала, когда Улиэнь вынесет ей послание, прочитала и молча отдала его Мориану.

— Я приготовлю вам комнаты, — обратился Улиэнь к Алларду. Темноволосая эльфийка, поднявшаяся на крыльцо вместе с ним, сверкнула глазами.

— Только, пожалуйста, не угловую. Там пыли — до вечера не уберемся, — с улыбкой попросила она.

Улиэнь дернул плечом. Амарисуна попятилась и сбежала вниз по ступеням крыльца во двор. Останавливать ее Улиэнь не стал, а Мориану показалось глупым бежать следом и назойливо кричать:

— Амарисуна, а что собственно происходит?

Теперь, устроившись в любезно предоставленной Улиэнем комнате, и прочитав свиток, он пожалел, что не догнал девушку. Хотя бы для того, чтобы спросить, что она думает по поводу послания Андагриэль. Или сказать, чтобы возвращалась обратно, домой. Или…

— Предательница… какое громкое слово для такой хрупкой эльфийки, — пробормотал Мориан, натягивая сапоги. — Не понимаю, решительно не понимаю, что могло произойти, чтобы она так себя клеймила, а ее при этом пускали в эту землю и в этот дом.

Эльф потер лицо руками и устало выдохнул.

— Пора заканчивать с этим всем. Отправлю ее обратно в Андагриэль. Расслабился я совсем. Раньше, поди, всю дорогу перед собой прощупывал, а тут — наследный правитель этот с силери, девчонка с открытым ртом постоянно ездит, разгеройствовался, стыдно стало осторожничать.

Мориан подтянул ворот рубахи и достал из сумки куртку с теплым подбоем. Ее он купил в одном из человеческих селений, причем торговец уверял, что "теплее и надежнее не найти, хоть еще пять дорог истопчите". В первой же драке у куртки оторвался пояс, который Мориан потом все никак не мог пришить обратно. В разгар проливного дождя эльф зацепился капюшоном за ветку дерева, и тот бесславно спикировал на землю, а кожа на рукавах почему-то пошла проплешинами. Мориан не пожалел времени — сделал крюк и вернулся, чтобы набить жуликоватому торговцу морду, но тот — весьма своевременно — решил наведаться к родне в какое-то никому не известное селение, а может и прятался где-нибудь в подполе, пока злющий эльф рыскал по улицам. Куртку Мориан не выбросил лишь по одной причине: пока что она исправно грела.