Легион Грома

Кестикс заметил, что происходит.

— Берегись, капрал! — крикнул он, кидаясь к ней.

Он успел оказаться между Коиллой и рассекающим воздух мечом. Если он и надеялся отклонить удар своим собственным мечом, то просчитался.

Острое лезвие наядского меча вошло в его грудь, как в масло. Хлынула кровь. Кестикс издал полный муки вопль.

— Нет! — закричала Коилла.

А потом ей пришлось заняться вторым противником. Мечом она успела отбить выпад наяды.

Тот же, что ранил Кестикса, схватил еще живого орка и потащил под воду. Кестикс почти не сопротивлялся. Остальные услышали его крики. Несколько орков, возглавляемых Страйком, бросились на помощь.

Они не успели. Когда они добрались до места, на поверхности осталось лишь кровавое пятно.

Двое рядовых, разбрызгивая воду, несколько раз нырнули в попытках спасти товарища.

— Оставьте! — приказал Страйк. — Слишком поздно.

Они обрушили свою, усиленную скорбью, ярость на оставшихся наяд.

Когда победа была уже совсем близка, вокруг опять забурлила вода и на поверхность всплыли новые пузыри.

— Черт, капитан, — тяжело дыша, сказал Джап. — Вряд ли мы долго выдержим!

Дружина собралась с силами, чтобы противостоять еще одной атаке.

На поверхности появились новые головы.

Но это были мерцы. Десятки мерцев, вооруженных трезубцами и кинжалами.

— Боги! — воскликнул Элфрей. — Неужели и они за нами охотятся?

— Вряд ли, — отвечал Страйк.

Он оказался прав. Мерцы накинулись на оставшихся наяд с гневом, порожденным несправедливостью.

Один из мерцев оглянулся и поднял руку, с которой капала вода. Он салютовал Росомахам.

Не только один Страйк ответил приветственным салютом.

— Мы им наверняка обязаны немногочисленностью напавших, — сказал он, обращаясь к товарищам. — А теперь — прочь отсюда.

Оплакивая Кестикса, Росомахи направились к берегу.

23

Путь к месту встречи с Лиффином и Талагом проходил печально и торжественно. Несмотря на одержанную победу, путешествие в Дроган проходило не менее печально.

— Разве хоть что-то стоит жизни орка? — качал головой Элфрей. — К тому же такого доблестного, как Кестикс?

— Рисковать жизнью — наше дело, — напомнил ему Страйк. — Орки гибли и за менее благие дела.

— А ты уверен, что это дело благое? Собираем какие-то предметы, не зная, что они собой представляют и что с ними потом делать.

— Надо верить, Элфрей. Я уверен, придет день, когда мы поднимем тост за Кестикса и других павших, как за героев новой жизни. Но не спрашивай меня, откуда берется моя уверенность. Я просто чувствую, что все к лучшему.

Страйк пожалел, что не может сам полностью верить своим словам. Но он старался, чтобы никто не заметил, каким тяжким бременем легла на него смерть Кестикса. Ему казалось, что это он виноват в гибели товарища.

Элфрей тоже умолк, внимательно глядя на боевой стяг, который держал в руке. Казалось, это созерцание утешает его. Может быть, он размышлял о единстве всех орков, которое символизирует стяг. Или символизировал…

Они уже были неподалеку от Дроганского леса, когда Джап вскрикнул:

— Посмотрите на запад!

В сторону Росомах направлялась большая группа наездников, и они были уже не слишком далеко.

— Скорее всего, это люди Хоброу, — сказал дворф.

— Неужели никогда не настанет минута, когда за нами никто не будет гоняться? — вздохнула Коилла.

— Судя по всему, она настанет не сегодня, — отозвался Джап. — Скорее. Росомахи перешли на галоп.

— Ублюдки заметили нас! — крикнул Хаскер. — И гонятся за нами что было сил!

Это была жуткая погоня. Орки скакали с головокружительной скоростью, надеясь укрыться в лесу. Однако хранители были полны решимости и уже нагоняли.

Подгоняя Росомах, Страйк оказался замыкающим колонну. И тут случилось ужасное. Когда отряд завернул за поворот и исчез из виду, лошадь капитана угодила копытом в кроличью нору. Страйка выбросило из седла. Пока он пытался встать на ноги, лошадь поднялась и ускакала.

Голова орка закружилась от грохота копыт.

Толпа хранителей была совсем близко. Страйк, ища укрытия, отчаянно вертел головой. Но укрытия не находилось.

И тогда он извлек меч.

Его накрыла огромная тень. Он поднял голову.

Прямо над ним завис дракон. Взмахи мощных крыльев вздымали пыль и листву. Хранители в ужасе бросились прочь. Некоторые, тронувшись с места слишком резко, повылетали из седел.

Страйк был уверен, что ему пришел конец. Он видел, что над головой один из боевых драконов Дженнесты, и не ждал ничего, кроме мгновенного сожжения.

Дракон стал снижаться. Когда он почти приземлился, Страйк увидел, что им управляет Глозеллан.

Шоколадка протянула руку.

— Вставай, Страйк, — произнесла он. — Летим! Что тебе терять?

Вскарабкавшись по чешуйчатой шкуре зверя, орк сел у нее за спиной.

Подъем был быстрым и головокружительным. Страйк глянул вниз. Увидел серебристые вьющиеся реки, зеленые пастбища, цветущие леса. Сверху земля не казалась изнасилованной.

Стараясь перекричать ветер, он задавал Глозеллан вопросы, но та или не слышала, или предпочитала не замечать. Они летели на север.

Прошел, пожалуй, час. Впереди показалась гора. Дракон безошибочно направился к небольшому плато. Несколько минут спустя они коснулись земли.

— Слезай! — приказала шоколадка. Страйк соскользнул на землю.

— Что происходит, Глозеллан? — спросил он. — Я что, заключенный?

— Не могу сейчас объяснить. Но здесь ты будешь в безопасности.

Она вонзила шпоры в бока дракона. Тот приготовился начать взлет.

— Подожди! — позвал Страйк. — Не оставляй меня!

— Я вернусь! — отвечала она. — Мужайся.

Он провожал их взглядом, пока дракон не превратился в точку, а потом и вовсе исчез из виду.

Прошло уже несколько часов насильственного горного уединения. Страйк размышлял о прошедших событиях и оплакивал потерянные жизни.

Поняв, что спуститься вниз возможности нет, он вытащил из мешка звезды и, глядя на них, погрузился в размышления.

— Приятная встреча!

При звуке этого голоса он вскочил.

Перед ним стоял Серафим. Его появление окончательно сбило Страйка с толку.

— Как ты сюда попал? Ты что, был у Глозеллан вторым пассажиром?

— Нет, мой друг. Как я сюда попал, неважно. Но я хотел попросить прощения за то, что завел вас в ловушку, расставленную этими работорговцами-гоблинами. Я не хотел этого.

— Кончилось все хорошо. У меня нет к тебе плохих чувств.

— Я рад. Страйк вздохнул:

— Хотя сейчас все это уже не важно. Все распадается на глазах. А теперь я потерял мою дружину.

— Не потерял, просто положил не туда, — Серафим улыбнулся. — Важно то, что ты не впадаешь в отчаянье. Тебе еще много предстоит сделать. Сейчас не время поддаваться пораженческим настроениям. Ты когда-нибудь слышал историю о мальчике и саблезубом леопарде?

Теперь пришла очередь Страйка улыбнуться, хоть и отчасти цинично.

— История?.. Что ж, пожалуй, рассказывание историй не худший способ времяпрепровождения.

— Жил-был мальчик, — начал Серафим. — Отправился он однажды в лес и столкнулся там с саблезубым леопардом. Леопард увидел мальчика. Мальчик бросился бежать, леопард гнался за ним по пятам. Потом мальчик добежал до края обрыва. На обрыве рос виноград, и он повис на лозе, а зверю оставалось лишь в бессильной злости рычать наверху. Но когда мальчик посмотрел вниз, то увидел внизу другого леопарда, такого же свирепого. Тот тоже рычал и поджидал его. Мальчик не мог ни спуститься вниз, ни подняться наверх. Вдруг до него донесся скребущий звук. Посмотрев вверх, он увидел двух мышек, белую и черную. Они грызли лозу, на которой он повис. Однако он увидел и еще кое-что. Сбоку, так что было почти не дотянуться, росла дикая клубника. Потянувшись всем телом, мальчик сорвал клубничину и сунул в рот. И знаешь что, Страйк?.. Это была сладчайшая ягода, самая вкусная за всю его жизнь.