Визитёрша (СИ)

— Живот и почтенный возраст, — охотно дополнила я.

— Ну, знаешь ли, — картинно оскорбился он, — я дочь Рэйхарда тоже не так представлял. Думал ты окажешься мастером пяти боевых искусств, станешь хвастаться опытом изготовления оружия в полевых условиях, и делиться историями того, как душила каких-нибудь хищников голыми руками.

Я охнула. С чего бы кому-то ожидать от меня подобного?

— А кем был мой отец? — осторожно спросила я.

— Ты не знаешь?

— Мама говорила, что он путешественник…

— Ну, почти, — кивнул Тимер. — Рэйхард был картографом.

На мгновение повисла тишина. Я недоумевала, а Тимер с улыбкой ждал, когда я, наконец, верну себе дар речи.

— С чего ты взял, что дочь картографа должна душить хищников голыми руками? — забывшись, я взмахнула руками, от чего одеяло поползло по плечам вниз.

Тогда я действительно осознала, что хоть и завёрнута, но сижу на его коленях нагишом. Теперь, когда шок от пережитого ночью отступил, это и удивило и смутило одновременно. Я начала стремительно краснеть.

— Мне нужно одеться. У нас есть что-нибудь? — пробормотала я, стягивая одеяло на груди.

— Есть. Но для начала тебя стоит отмыть, — ответил Тимер, показательно проводя по моему плечу пальцем, от чего на коже появился светлый след. Меня затошнило от вида золы покрывающей моё тело.

— Прости, — спохватился он. — Давай подождём, пока солнце хоть немного прогреет воздух? Тогда и решим эту проблему.

Я отрицательно покачала головой. Терпеть на своём теле тлен убитых — было выше моих сил.

— Я хочу вымыться прямо сейчас.

— Хорошо, — кинув на меня неодобрительный взгляд, Тимер потянулся за поводьями.

Спустив меня на землю, маг объяснил, что уехали мы недостаточно далеко и потому останавливаться нам опасно. Если люди в зелёной форме состояли на службе в армии, то очень скоро их будут искать, а значит, и нас тоже.

— Моемся очень быстро. У нас несколько минут, — предупредил Тимер, снимая с себя плащ. Он по-прежнему был одет только в широкую рубашку. — Поворачивайся ко мне спиной, я помогу. Стеснятся, будем в другой раз, — добавил он, увидев, что я собираюсь возражать. — Сейчас некогда.

Мне удалось нагреть воду до вполне приятной температуры, благодаря этому мыться было достаточно комфортно. А вот то, что Тимер стоял за спиной, поливая из ковша и одной рукой растирая мои плечи и спину, смущало чудовищно.

— Твой отец однажды голыми руками задушил ворскула, — начал рассказывать маг, явно пытаясь отвлечь меня от неловкости момента. И у него даже получалось.

— Кто такой ворскула? — поинтересовалась я, интенсивнее растирая живот.

— Ворскул. Такой хищник, — я не видела, но словно чувствовала, что он улыбается. — Высотой с одноэтажный дом. Каждая лапа длиной как наша повозка. Клыки… даже не знаю с чем сравнить. Клыки большие. Очень, — он весело хмыкнул, и полил мою спину водой.

— Но как? Быть не может, — пробормотала я и, не удержавшись, посмотрела на Тимера через плечо. Хотела убедиться, что он сейчас надо мной не шутит. Но сделала я это зря, ведь маг тоже мылся. Тимер, который одной рукой растирал собственную шею, а второй зачерпывал воду, широко улыбнулся, поймав мой взгляд. Он невозмутимо вылил мне на голову еще один черпак воды и я тут же отвернулась.

— Конечно, может. Твой отец всё же картограф. Прыгнул на спину, нашел сонную артерию, задушил. Я думал, что ты окажешься такой же, как он.

— Почему у вас такие странные картографы? — изумилась и одновременно возмутилась я. — Они же должны планы и карты чертить в кабинетах, а не зверюг душить!

— Ну им же нужно знать, что именно чертить? Твоего отца отправляли туда, где другие не выживали. Потому что он мог и выжить, и привезти с собой детальный план местности.

На мои плечи легла простыня.

— Вытирайся, Лирэша. Я поищу нам одежду.

Одежда, которую принёс Тимер, разительно отличалась от той, что мы носили в крепости. Она была сшита из грубой ткани землистого цвета, со вставками дублёной кожи.

— Горгол? — поинтересовалась я, поднимая над головой нечто, служившее верхней одеждой. Этот предмет был похож на жилетку с кожаными вставками на рёбрах.

— Он самый, — подтвердил Тимер, нетерпеливо выхватив жилетку и помогая надеть её поверх серой нательной рубашки.

— Я готова, — отчиталась я, поправляя рукава.

— Вижу, — хмыкнул Тимер. Тут же схватив меня за руку, он потянул к повозке.

Немного отдохнувший зверь охотно ринулся вперёд.

— Как думаешь, нам далеко? — поинтересовалась я, наблюдая, как Тимер привязывает поводья к поручню.

— Скорее всего, да, — подтвердил он.

— Ты не закончил свой рассказ, — напомнила я.

— Мм? — маг удивлённо вскинул брови.

— Твой отец готовил тебя для источника. Учил. Мой душил где-то хищников… Что было дальше?

Тимер разочаровано покривился, но я наградила его упрямым взглядом.

— А дальше твой отец пропал. Мы так и не знаем, что случилось. Ты, я так понимаю, тоже.

Я покачала головой.

— Моя мать умерла, рожая Кале, — продолжил он, задумчиво смотря перед собой. — Отец тогда словно совсем помешался. Я учился от рассвета до заката. Исследовал описания существ, населяющих пещеры. Они ведь лишь отдалённо похожи на те, что населяют поверхность земли, и потому все спускающиеся в пещеры просто не готовы с ними сразится. Понимаешь? — спросил он, посмотрев на меня. — Никто не знает, чем и как там можно защититься, и каким образом нападать. Большинство групп пытались пробиваться к источнику исключительно силой, но отец решил, что мы будем искать и другие пути.

Я кивнула и придвинулась ближе. Посомневавшись мгновение, придвинулась еще, на этот раз вплотную. Тимер улыбнулся, и обнял меня одной рукой.

— Отец умер, когда мне было семнадцать. Он знал, что это произойдёт рано, и готовился к этому. Родственников у нас не было, потому нашими опекунами должны были стать экономка, прослужившая у отца почти два десятка лет и камердинер, её муж. Но через неделю после похорон мы с Кале и Отрой проснулись в пустом доме. Не было ни экономки с мужем, ни денег с драгоценностями в сейфе.

Я не знала, что на это сказать. «Очень жаль» или «Какая подлая женщина» — казалось нелепым и неуместным. Потому, просто прижавшись к нему крепче, я ждала, когда он продолжит.

— По закону, Кале с Отрой должны были попасть в приют и оставаться там до шестнадцати лет. Только наши приюты — не лучшее место для маленьких детей. Там часто буйствуют эпидемии. Говорят, это из-за антисанитарии и сырости. А Отре всего шесть было. Кале восемь.

— Ты решил растить их сам, — сказала я то, что уже знала.

Тимер задумчиво кивнул.

— Мы скрывали от всех, что наши опекуны сбежали. Знала только служанка. Она ушла в тот же день, поняв, что платить нам ей нечем. Но согласилась молчать, — маг медленно втянул воздух носом. — Я устроился младшим помощником в лаборатории городского аптекаря. Плата была мизерной. Кале с Отрой ходили на рынок в другой части города — там нас никто не знал, и продавали то, что можно продать. Книги, сувениры, потом одежду. Кале должен был ходить в школу, и чтобы у учителей не возникло подозрений — всё что могли, тратили на его одежду и тетради. На следующий год в школу должна была пойти и Отра, но у нас не было на это денег. Я подделал заявление от опекунов. Написал, что у девочки слабое здоровье и она пойдёт в школу на год позже. Это было самое сложное время. В доме не осталось ничего, что можно продать. Дети ходили в одежде, которую переросли и которую семилетняя Отра бесконечно штопала. Нам не хватало даже на нормальную еду… Тогда я уже сомневался, что поступил правильно. В приютах ведь детей кормят регулярно, пусть и не особо хорошо.

— Отра благодарна тебе, что ты поступил именно так. Она рассказывала о том, что ты её растил с гордостью, — улыбнулась я.

Тимер тоже улыбнулся, только косо и невесело.

— Однажды в лабораторию принесли заказ. Нам сказали, что его разнесли по всем аптекам, ведь дело было непростое. Не все лаборатории взялись, и главный лаборант нашей, тоже хотел отказаться. Но я вызвался сделать ту часть, которая всех отпугивала, — он глянул на меня и поймав мой хмурый взгляд объяснил. — Ничего противозаконного, но опасно, и неприятно крайне.