Полдень над Майдманом

– Нежить? – оживился цеторий. – Настоящий покойник, разъезжающий по империи?

– Нет. Но явно кто-то из этой кодлы. Вчера вечером пришел доклад от местных властей. Какой-то беглый с северных границ по дороге снюхался с эльфом и на пару убил торговца в Тагратусе. Я так понимаю, они что-то украли у нежити, потому что следом за ними отправился человек с подложными документами и пытался беглецов настичь. Но охотника перехватили наши дознаватели и начали расспрашивать с пристрастием.

– Чего узнали?

– Ничего. Только что пришло второе донесение. Как я понял, эти костоломы без спроса решили поиграть с вещами, изъятыми у задержанного. И теперь у нас вместо караульных казарм груда щебня и гора трупов. Я отправил туда несколько человек, пусть хорошенько перетряхнут город, но вряд ли что-то удастся раскопать.

– Жаль, – искренне огорчился старик, усаживаясь на подушки. – Ты же знаешь, как император болезненно относится к любым слухам о наших неприятных соседях: что с длинными ушами, что с мертвыми телами.

– Я помню об этом. И если что-то сумеем нарыть, тут же поставлю тебя в известность.

– Ладно. Это уже другая история. Хотя очень забавная. Я же зашел попрощаться.

– А что так? Отправил бы своих лизоблюдов и остался. Дни хорошие стоят, не жарко. Охота, рыбалка. Просто косточки на солнышке погреть.

– Некогда, дорогой Вильрайд. Работу мы закончили, пора возвращаться с отчетами. Как я и говорил, общее заключение будет положительным. Но император хочет лично пообщаться с людьми, организовавшими этот мятеж.

– Пообщаться? – нахмурился наместник. – На плаху, ты хочешь сказать?

– С чего бы? – удивился старик. – Просто наш любимый император хочет подстраховаться. Эти прыткие ребята могут не остановиться на твоей провинции. Поэтому надо их посмотреть, принюхаться к тому, чем от них пахнет. И решать: приблизить и превратить в верных цепных псов нынешнего или будущего императора. Или в самом деле пролить дурную кровь.

– Что нужно от меня?

– Мне нужно, чтобы ты проверил составленный твоими людьми список. Убедился, что никого не пропустили. И лично написал императору свое мнение: стоит ли их наградить за верную службу и уничтожение скверны или следует нарезать ремней из спины. Вполне возможно, что твое письмо будет иметь решающее значение в этом случае.

– Что ты порекомендуешь?

Смех старика звенящими шариками рассыпался по комнате:

– Хех, молодой человек, молодой человек! Я тебе ничего рекомендовать не буду. Это твоя вотчина, это твои люди. Поэтому никаких подсказок, принимай решение самостоятельно. Не та ситуация, чтобы я за тебя пером водил. Вот переберешься в центр, там мои советы тебе помогут. А здесь ты сам себе хозяин.

Увидев, что Тортус собирается вставать, наместник подошел и подал руку, помогая на нее опереться. Проводил к двери, слушая дребезжащую речь старика:

– Мы поедем завтра утром. Постарайся к вечеру все необходимые бумаги оформить и послать уведомления легионерам. Как только солнце взойдет, отправимся в дорогу. С отличным эскортом из прекрасно подготовленных воинов, которым полезно будет помучиться дорогой, размышляя, какую именно награду приготовил для них император…

Проводив старика, Вильрайд долго сидел за столом, невидящим взором глядя в распахнутое окно. С улицы доносилось пение птиц и накатывали волны разнообразных запахов: пряные оттенки дарили цветы, с кухни пробирались тонкие ароматы жареного мяса. Но наместнику чудился лишь запах свежепролитой крови. Человеческой крови.

Кто бы мог подумать, что графитовый стержень в его руках подобен чашам весов. Брось на бумагу слова сомнения, и по приезде в столицу легионеров вздернут на дыбе. Или тихо отравят за праздничным столом. Или выведут на мощенный плитами плац и расстреляют из арбалетов.

Напиши про их доблесть и верность императору – и кто-то получит золотого орла на плащ, а про слабого и трусливого наместника восточной провинции потянутся неуничтожимые цепочки слухов. Вполне может дойти до того, что какой-нибудь перепивший болван из молодых аристократов на пирушке бросит ему в лицо обвинения в неспособности управлять дальними землями.

Черный грифель и белый лист бумаги…

– Что такое мертвый командир третьего легиона и его ближайшее окружение? Это гарантия, что через пару недель войска будут знать о судьбе, постигшей товарищей. А ведь судьбы людей такого ранга не решают без согласования с наместником. Значит, мое имя будут полоскать везде, начиная от палатки нового командира и заканчивая обозными телегами. И от тайной ненависти легионеров до удара мечом – один шаг.

Вильрайд взглянул на испачканные грифелем пальцы и продолжил разговор с самим собой:

– А что такое благодарный легионер? Который получил повышение и прекрасно помнит, кому он этим обязан? Легионер, занимающий хорошее место в центральных легионах. Или даже в гвардии? Это опора для моего будущего и хорошие связи на пожарный случай. Люди, способные обнажить меч ради нашей совместной пользы. Может, стоит потерпеть возможные обвинения в мягкотелости?

Наместник поправил бумагу и вдохнул слившиеся воедино ароматы. Затем сосредоточился и начал писать:

– Мой император. С гордостью и радостью смею представить тебе лучших воинов моей провинции, грудью вставших на защиту твоей империи в трудный час…

Стройный юноша замер, сидя на корточках, и внимательно рассматривал что-то под своими ногами. Позади него в полусотне метров застыли всадники на низкорослых лошадках. Воины, одетые в темные накидки мехом наружу, настороженно крутили головами, высматривая возможных врагов в наступающих сумерках.

Юноша легко поднялся на ноги и побежал к товарищам. Вскочив на коня, указал рукой направление движения. Всадники тронули лошадей и медленно зарысили на юг. К молодому следопыту подъехал старший десятка, выделяющийся на фоне остальных воинов шириной плеч.

– Что нового нашел, брат?

– Все то же самое, Ком-аэрой. Мертвый след чуть дальше, а рядом с ним отметились два десятка кочевников. На мертвую полосу не заезжают, следуют чуть в стороне.

– Мы их нагоним?

– Можем. Конники прошли утром. Когда проехали мертвецы – неизвестно, трава рассыпается в руках, росу не держит. Может, день назад, а может, и неделю.

– Мерт-ве-цы… – задумчиво протянул командир группы эльфийских разведчиков. – Боюсь, неспроста они на юг рвутся. Да еще таким образом, убивая все на своем пути.

– Попробуем перехватить?

– Нет. Только голову без толку потеряем. Пусть кочевники с ними поборются. Не поверю, что дикари позволят безнаказанно по своим землям так путешествовать. А нам придется дать небольшой крюк и как можно быстрее вернуться домой. Надо предупредить совет о новой напасти.

Юноша помрачнел. Было видно, что ему не терпится поучаствовать в какой-нибудь жаркой схватке, помахать мечом или удачно подстрелить врага. Долгий поход и бесконечная игра в прятки тяготила молодого эльфа. С легкостью прочитав это все на лице брата, Ком-аэрой беззвучно рассмеялся:

– Не грусти, Сата-аэрой, истинный следопыт не привозит домой телегу с горой отрубленных голов. Высшее искусство – пройти степь из конца в конец и остаться незамеченным.

– Да, конечно. А у самого связка сушеных ушей в кладовке висит. Они тоже тебя не заметили, пока ты трофеи собирал?

– Это было давно. Я был молод и глуп. Надеюсь, ты повзрослеешь быстрее, чем я.

Подав знак остальным воинам, командир группы еле слышно скомандовал:

– Срочно возвращаемся назад. Нужно предупредить совет. Первая двойка – вперед, вторая – в хвост. Остальные – компактной группой. Идем без привалов. Сейчас берем западнее и двигаемся на Соленый распадок, потом на Три ручья и южнее. Смотреть по сторонам! Кочевники наверняка подтянут силы для захвата чужаков, что убивают степь на своем пути. Не хватает еще на глаза крупному отряду попасть. Все, двинулись.

Группа выстроилась в походный порядок и растворилась в наступающей темноте.