Ленон и Гаузен: Два клевых чужака (СИ)

— Стой здесь! — шепнул Гаузен Ленону, прикинув, что содержимого фляжки на троих может не хватить, чтобы разговорить дворника. Впрочем, Ленон совсем не горел желанием присоединяться к подобному занятию.

Через некоторое время они вернулись. Судя по виду, Гаузен особо из фляжки не отхлебывал, а вот дворник окончательно развеселился и вовсю делился воспоминаниями из личного опыта:

— А спину я надорвал еще нынешней зимой! Пошел снег, а я ему кричу: Куда ты идешь, скотина? Стоять! Ни с места! Кто тебя звал? Хватит уже валить! Лучше вали не сюда, а отсюдова. А он все не слушает, да и я не отстаю — кричу ему: Хватит уже падать! Ну, чего ты падаешь? Пьяный что ли! Если пьяный, то заходи — вместе выпьем. И лопатой машу — прогнать его пытаюсь. Два дня махал, пока начальство не начало ругаться. Что, дескать, размахивать лопатой надо не в воздухе, а снега нападало столько, что прямо по коленную чашечку. В общем, меня за бесполезность в снегоуборочном деле хотели даже обратно… в научные сотрудники восстановить. Но, слава богу, обошлось…

— Семен Степанович, сегодня лето… — пытался вразумить дворника Ленон, но тот не обращал на него никакого внимания.

То ли выпитого все-таки хватило Гаузену, чтобы поднять настроение, то ли юноша радовался от полученных сведений, но он тоже улыбался во весь рот.

— Ленон! — воскликнул Гаузен. — Теперь я знаю, как попасть в НИИ!

— Вы, я смотрю, ребята хорошие, — похвалил приятелей бывший научный сотрудник. — Раньше бы я вам сам экскурсию устроил. Я и теперь бы вас через черный вход провел, но там тоже проверка на время… Ик! Икс-позиции. Вообще-то я еще тут ассенизатор, но вы меня можете просто звать Сеня.

Услышав это, Ленон резко насторожился. Слово «ассенизатор» одним из первых располагалось в его толковом словаре, так что он хорошо запомнил его значение.

— Он бы нас и так провел, но там тоже следят, — пояснил Гаузен. — А вот зато тут есть вход в подземелье, — и юноша показал на канализационный люк, а дворник обрадовано закивал.

— Я не пойду! — испугался Ленон. — У меня и так одеколон почти весь кончился!

— Ну и зря! Пойду тогда один, если ты такой трус, — разозлился Гаузен, подумав, что чего ему там бояться, когда он и не в таких подземельях побывал.

— Но ведь, когда ты вылезешь наружу, от тебя такой страшный запах будет стоять! — попытался призвать спутника к благоразумию Ленон.

— Ерунда! — воскликнул Гаузен, подумав, что у него в Велитии кто только не воняет. — Даже в монастырях не каждый монах благоухает!

— Но у нас так не принято! Тебя быстро обнаружат и скрутят, — снова запротестовал Ленон. Тут к Гаузену начала возвращаться трезвость ума, а, может, он просто заметил, что местный народ моется чаще, чем пачкается, и решил оставить этот вариант на самый крайний случай.

— Ладно, пошли отсюда. Спасибо тебе, старик, — махнул рукой Гаузен дворнику. — Надо проветриться и думать дальше, как нам туда попасть.

Но далеко им уйти не удалось.

— Эй, Гаврош, или как там тебя? — услышали юноши и обернулись. Позади стоял другой знакомый Гаузену по тюрьме сокамерник.

— Волжанин! Давно не виделись! — обрадовался Гаузен.

— Как будто наперед знал, что скоро встретимся, — подтвердил зэк. — А у меня для тебя подарок. Я тебе документы выправил, — и протянул ему маленькую красненькую книжечку.

Ленон после этих слов стал очень подозрительно смотреть на них обоих.

— В смысле, ты их потерял, а я их с полу и подобрал, — начал объяснять Волжанин, который раскусил, что Ленон не при делах. — Они пока валялись, вот и помялись. А я их и выправил.

— Ну, спасибо, дружище, а я уж совсем с ног сбился их искать. Хотел даже в милицию обратиться, — подыграл Гаузен, и оба дружно захохотали над этим случайно подвернувшимся экспромтом.

— Ленон, это мой друг, Иван Волжанин, Ваня — это Ленон, — представил Гаузен недавнего заключенного. Тот оценивающим взглядом скользнул по лицу Ленона и сжал протянутую руку так, что юноша чуть не запищал от боли.

— Ленон, нам надо поболтать тут с Гаузеном наедине, — серьезно произнес Волжанин, не разжимая руки. — Надеюсь, ты нас отпустишь на минутку?

Испуганный Ленон только и мог, что кивнуть.

Гаузен с Волжаниным отошли в сторону, и зэк начал объяснять:

— Я подобрал похожую фотографию, а корочки всегда найдутся. Инициалы тоже сам прописал, так что если что, не ругайся.

Гаузен уже хотел попросить его устроить проникновение в НИИ, но вспомнил, что еще не отблагодарил за помощь с освобождением и паспорт. Волжанин, похоже, с лету прочитал эту мысль в глазах у юноши.

— Слушай, дельце есть верное для такого изворотливого парня, как ты. У Филимона на складах кое-что ценное появилось. Охрана проблемой не станет, но мне не помешает небольшая подстраховка…

Гаузен не горел желанием браться за подобные дела, но отказывать Волжанину ему хотелось еще меньше.

— Послушай, Иван, у меня вряд ли получится тебе помочь, — неловко попытался объясниться Гаузен.

— Делов-то только постоять да отгрузить. Так ловко провернем, что они не сразу хватятся, — настаивал рецидивист. — Этот Филимон Зеленых хотел засадить тебя ни за что! Разве ты не желаешь отплатить ему?

Гаузен вспомнил, как Лин отказалась от мести, и несогласно покачал головой.

— Тебя, наверное, оплата беспокоит? — решил зайти с другого конца Волжанин и достал из кармана несколько цветастых бумажек. — Вот тебе немного для начала, пока освоишься, а после еще больше получишь…

— Это что еще за фантики? — удивился Гаузен, для которого деньгами всегда были только монеты.

— Да ты разве деревенский? — насторожился рецидивист экономической неграмотности юноши. — Ты вообще, с какой планеты?

Гаузен подумал, что пусть это и покажется черной неблагодарностью, но он должен раз и навсегда объяснить стоящему перед ним уголовнику, что он не сможет поучаствовать в его авантюре:

— Извини, я не могу, я ищу одну девушку, а потом мне…

— Ты что городишь, малец? Родня Арчи уже заплатила мне за помощь, а такому голодранцу, как ты, придется отрабатывать за все, а не искать какую-то шуструю лахудру!

— Свиной пятак тебе будет, а не червонец! — потерял самообладание Гаузен, услыхав слова, оскорбляющие его возлюбленную. Он попытался ударить заключенного по морде, но тот ловко уклонился и прижал юношу к стене. Волжанин вытащил нож и начал медленно размахивать им у Гаузена перед носом, с каждым взмахом все сильнее приближая лезвие к его лицу.

— Ну, я сейчас с тобой такое сделаю! Читал «Человека, которому было смешно»? Ты у меня теперь до самой пенсии хохотать будешь!

Ленон, издали увидев, что дело приняло такой крутой поворот, переборол отчаяние и попытался спасти своего спутника.

— Убери от него свои лапы, биндюжник зачуханный! — громогласно потребовал Ленон и, достав свой перочинный ножик, угрожающе выставил его вперед. Преступник, отвлекшись на секунду, повернул голову, но выражение тревоги на его лице быстро сменилось еще большим злорадством.

— Ну что, скрипочник Ростропович, допиликался? Сейчас я тоже на скрипке сыграю! Вот только вместо смычка у меня бритва, а твои жилы будут струнами! И как ты теперь собрался ВЫКРУЧИВАТЬСЯ из этой ситуации? — съязвил Волжанин. Только сейчас Ленон заметил, что по недосмотру раскрыл штопор вместо лезвия.

— В каком отделе «Детского мира» ты купил свой игрушечный ножик, сынок? В отделе товаров для малолетних преступников? — зэк бросил Гаузена и начал медленно надвигаться на Ленона. От страха у юноши ноги будто приросли к земле.

Но Гаузен уже успел подняться и подобрать валявшийся среди прочего мусора кусок листового железа, отдаленно напоминающий меч. Схватив его поудобней, он ринулся на своего недавнего сокамерника. Ударив по руке, он хоть и не отрубил ее, но нож выбил и тут же отшвырнул ногой в открытый канализационный люк. Видя, что на его стороне больше нет перевеса, а, затянувшись, ситуация может привлечь излишнее внимание, зэк решил пойти на попятную.