Изгнанники Эвитана. Том Третий. Вихрь Бездны(СИ)

- У тебя есть еще кинжал? - проревел Октавиан в самое ухо.

Элгэ опомнилась. У жрецов - нет пистолетов, и чернорясники не взяли оружие мертвых. Просто переступили через тела. Выхватывая из-под угольных хламид кривые, восточные ножи.

Судя по лицу Октавиана - он повторил вопрос дважды. Или просто так кажется? Уже неважно.

- Держи!

А оставшийся - пригодится самой.

Два силуэта в черных сутанах споткнулись. И завалились: один - набок, второй - на колени и ничком, путаясь в рясе. Оба - под ноги товарищам. А те просто отпихнули невезучих с дороги.

Элгэ бы сто раз подумала, прежде чем служить в подобной армии. Настолько бесчувственны или нанюхались восточной дряни?

- Вперед! - девушка на бегу сорвала со стены факел.

Октавиан прихватил его соседа.

3

Застывшие рыбьи глаза, черные балахоны, кривые ножи. И бесстрастные лица - куда там всей семье Мальзери во главе с Валерианом!

Черная десятиглавая тень скользит по серой стене. Навстречу незваным гостям.

К счастью - десятиглавая. Ибо между ней и темнеющим впереди поворотом - только серо-багрово-факельное пространство. Десять глав - и примерно десять шагов.

Девять, восемь, семь... Шагов, а не голов, - к сожалению.

И прежнее заунывное пение! Где Элгэ уже слышала эти слова? Кто и когда их произносил? Почему они и знакомы, и незнакомы?

Три шага, два...

Факел - в морду ближайшему. Октавиан ткнул в сутану "своему" - молодец!

Дикий, звериный рев обожженного! Ослепший враг шарахнулся назад, стройная шеренга сбилась, превращаясь в толпу...

Жаль, сейчас опомнятся. Такие - опоминаются быстро.

Клинок проткнул рясу ближайшего - вместе с тем, что под ней. Тело дернулось на острие, из горла - вопль. А лицо и глаза... бесстрастны.

Назад! И отступай. Алексис Зордес однажды наглядно продемонстрировал Виктору, как смертельно раненый враг успевает достать победителя. Пока шпага в твоем теле, противник - на расстоянии удара. И здесь главное - выдержка. И умение перебороть боль.

Рывок, прыжок назад...

Вовремя! Серп режет воздух там, где четверть мига назад была Элгэ. Где ее уже нет...

С еле уловимым стуком чужой нож валится на пол. Из разжатых смертью пальцев.

Бой - это танец. Со смертью. Алексис был лучшим из известных Элгэ танцоров и бойцов. Увы - никакое искусство не спасает от выстрела в спину.

Только бы у них не оказалось метательных стилетов! С такого расстояния - попробуй уклонись. Особенно, если вот-вот вновь оглохнешь. На сей раз - от неумолчного пения.

Шеренга рыбьих лиц - уже опять шеренга. Они тоже отступили вовремя. А затем обогнули и мертвого, и катающегося по каменному полу обожженного.

И даже не оглянулись.

- Запах смерти не бывает приятным, - говорил Алексис. - Но никогда не отворачивайся от того, что сделал сам...

И нос не вороти от запаха, надо полагать.

Факел летит в очередного черного истукана. Жертва успевает шарахнуться назад. Толку-то - одежда всё равно вспыхнула. Этот догадался рухнуть сразу - значит, не сгорит. Но из боя выключен.

Шестеро против двоих. Даже пять с половиной - у одного из врагов нож в левой, явно не слишком тренированной. Черная ткань на правом плече промокла от крови. Молодчина, Октавиан!

Ну давай, Элгэ! В правой - шпага, в левой - кинжал. А справа Октавиан со шпагой и стилетом.

Надо спешить! Эти мерзавцы - мясники, а не бойцы. Им только с женщинами и детьми драться. С настоящими. И не вооруженными.

Чернорясники - тупое, пушечное мясо, но если сейчас сзади выскочит еще столько же!

А те всё еще поют. Это дает надежду... Жертвы - еще живы! Будем надеяться...

Ну добейте же кто-нибудь горящего, ради всего святого!

Сразу двое. Шаг назад, ну - давай! Хороший мальчик. Шпага длиннее ножа - не знал? Готов!

Ах ты... Серп тоже, увы, длиннее кинжала. Чиркнул по плечу, зараза. Вскользь, но если острие - ядовито...

Кривой нож лишь на миг ушел в сторону. Зато кинжал Элгэ как в масло влетел в чужое горло.

И всё же левая рука - раненая! - подвела со скоростью. Рывок назад - от нового чернорубашечника - удался. А вот выдернуть родной кинжал времени не хватило. Темный и все змеи его!

Рука еще действует. Не рана - царапина, мышцы вряд ли задеты. Но если на лезвии был яд - это конец.

Так не в одиночку же умирать дочери Алехандро Илладийского!

Нет, эти кретины так и не поняли, что тупо прут вперед лишь дураки. Готов! К-куда падать? Элгэ в бешенстве удержала за воротник свежеиспеченный труп, выдрала из так и не разжавшихся пальцев серпонож. Не дага, но тоже неплохо. Ибо у илладийки, невзирая на рану, пока еще две руки. В отличие от этих косолапых...

А вот теперь - пожалуйста, падай. На своих.

Последний враг ударился в бегство. Назад, к поющим. И стилет Октавиана нашел его на полпути.

Элгэ огляделась. Дыхание напарник уже успел сорвать, а рубашка подозрительно прилипла к левому боку. Темнеет неровным пятном. Не таким уж и маленьким...

- Серьезно?

- Ерунда, - юноша попытался улыбнуться. Неудачно. - Некогда!

Здесь он прав - действительно некогда. Впрочем, если на кривых клинках и яд, то медленно действующий. Так что вперед. Бегом - до змеиного логова.

Корчится у стены бедняга с обожженным лицом. Его Элгэ оставила, где был, - не опасен. И скорее всего - выживет.

А вот этот... Хорошо, что ее не тошнит - никогда.

Девушка склонилась над жертвой Октавианова факела. Уже потухшей и еще живой. Жалобно хрипит.

Один взмах кинжала. Такой медленной смерти не заслужил никто.

Вряд ли Элгэ ждет когда-нибудь светлый Ирий. Но и Бездны Вечного Льда и Пламени бояться больше незачем. Они ее только что видели.

А новое оружие - кривой, черный нож со змеей на рукояти.

Пять шагов бегом - до последнего поворота.

Точно такая же гадина была на развороте очень старой книги - в библиотеке Вальданэ. Эту древность с золотыми переплетом и замочком Элгэ и Виктор обнаружили лет пять назад. И ни змея ни поняли в странном языке. Буквы знакомые, слова - нет...

Тот самый текст, что теперь раз за разом слышат стены древнего города!

Мда, серповидный нож - не цивилизованный кинжал. За пояс не заткнешь, а ножны для страшилища не предусмотрены. Ничего, освещение там и свое найдется, а в бою оружие - важнее факела.

Каменный пол дрожит под ногами. Позади - раненый враг и больше десятка мертвых. Вперед ведут крутые серые ступени. Прямо в багровые отсветы. К алтарю и твари внизу!

И чей-то душераздирающий крик бритвой резанул уши.

Глава шестая.

Эвитан, окрестности Лютены.

1

Сгущается багровый туман. Мертвые слова бьют в виски раскаленными молотами. Кривляются в диком танце зловеще-черные фигуры...

Бешено рвется из пут Диего. А светловолосый парень рядом с ним - по-прежнему неподвижен. И Мирабелла больше не зовет непутевую мать. Совсем! Ни вслух, ни мысленно.

Охваченная паникой Эйда бросила тревожный взгляд на дочь. И дико заорала.

Ближайший жрец разжимает ей рот толстыми пальцами. И вливает какую-то гадость из потемневшей от времени чаши! А девочка уже не сопротивляется - даже не шевелится!

Эйда дернулась... пойманной снулой рыбиной. Веревки ядовитыми змеями впились в слабое тело, голова раскололась на миллион агонизирующих осколков. И каждый взорвался многоцветной радугой!

Одна боль слилась с другой! Девушка успела еще увидеть, как Диего вырвал из узлов левую руку. Прежде чем раскаленное солнце обрушилось на затылок Эйды, и мир провалился в Огненную Бездну.

Последним исчезло лицо дочери.

2

Черный алтарь - с королевскую кровать средних размеров. Мерзкий камень с двумя характерными бороздками.