Все пути ведут на Север

Барден же, вместо того, чтобы лечь, отыскал Альберта. Тот еще не спал и даже не собирался. При свете одинокой свечи он сидел за столом в своей спальне, пролистывая сделанные им за последнюю неделю заметки. Как обычно, Бардена он заметил только тогда, когда тот встал так, чтобы попасть в поле его зрения. Альберт вздрогнул и поднял голову.

— Безымянный тебя побери, Эмиль, некоторые твои выходки действуют мне на нервы!..

— Пора бы уже привыкнуть, — отозвался Барден, без приглашения усаживаясь на стул. — Ну что, Альберт, мы можем порадоваться: все идет так, как я и предполагал.

— То есть?..

— То есть, я хочу сказать, медейцы во главе со своей маленькой принцессой в городе. Сегодня кто-то из них встречался с Илис.

— И?.. — при упоминании имени Илис Альберт привычно скривился, но никаких комментариев себе не позволил.

— Полагаю, она направила их прямиком в Северную. Там они и завязнут… Мы тоже выезжаем туда послезавтра.

— Не проще ли порталом, Эмиль?..

Барден потер глаза. Вид у него, как подметил и Альберт, был необычайно усталый.

— Мне придется тащить через него тебя и Илис. Это не так уж и просто на таком расстоянии.

— Разве Илис не умеет сама создавать порталы?

Взглянув на него исподлобья, Барден чуть шевельнул бровями.

— Этот вопрос я обсуждать не намерен, — сказал он тяжело и вернулся к прежней теме. — Кстати я хочу допросить, наконец, Кириана. Тео отказался от него, так что мы можем делать с ним, что угодно. Разумеется, он должен быть жив, когда сестра явится за ним в форт.

— У тебя есть какие-то планы на принцессу?

— Еще какие, — Барден всем телом откинулся на спинку и чуть улыбнулся. — К Безымянному этого Кириана! Я вот подумал, Альберт, как удачно все может сложиться: мальчишку нам ничто не помешает казнить, — только немного позже, — все равно толку от него никакого; а его сестру, раз она сама идет к нам в руки, я выдам замуж за Марка. Тогда Тео некуда будет деваться, Медея станет моей, и война сама собой закончится.

— План прекрасный, но ты не учитываешь одного — желания Марка, — хмыкнул Альберт. — Ты уверен, что он согласится жениться на медейской принцессе?

— Если я велю — согласится. Он не пойдет против моей воли.

— Ты так считаешь? Тебя, помнится, в свое время тоже хотели женить на медейской королеве, да ты не дался.

— Не сравнивай Марка со мной. А меня — с тем сборищем высокопоставленных бездельников.

— Марк так же упрям, как ты.

— Так же, да не так… Не думаешь ли ты, Альберт, что я не переупрямлю собственного сына?

— Хочешь заставить его повиноваться силой?

— И заставлю, если придется! Марк — не мальчик и понимает, что за свое высокое положение нужно расплачиваться.

— О да, словам «нужно» и «дòлжно» ты хорошо его научил!..

Барден резко поднялся. Желтые глаза его недобро прищурились, а лицо медленно наливалось кровью. Это был плохой признак, и Альберт понял, что позволил себе лишнее. Вслед за императором он поспешно поднялся с места, с опаской на него глядя.

— Ты, кажется, решил заменить собой Тармила? — проговорил, понизив голос до гулкого рокота, Барден. — Он, помнится, тоже все норовил давать мне советы. Запомни же, наконец, Альберт, раз и навсегда: я знаю, что делаю!..

Повинуясь мимолетному движению его руки, дверь спальни распахнулась, пропустила его и закрылась за его спиной. Альберт остался сидеть у стола, подперев голову ладонью. Уже много раз он становился свидетелем гневливых вспышек императора, но никак не мог к ним привыкнуть. И каждый раз, до сих пор, он чувствовал себя мальчишкой-слугой, которому делает разнос разъяренный хозяин. И жизненный опыт говорил Альберту: это чувство испытывает не только он один. Барден сам себя считал единовластным хозяином империи, и сумел внушить это всем, без исключения, подданным. Когда на него находило, для него переставали существовать соратники, друзья и даже родные — все становились его слугами, которые обязаны были беспрекословно ему подчиняться. И горе тому, кто решался пойти ему наперекор!

Глава 7

В холле дожидался какой-то незнакомый оборванец. Может быть, впервые в жизни он оказался в доме богатого благородного господина, но не робел нисколько. Озирался себе с любопытством по сторонам. Наверное, прикидывает, как бы чего половчее стащить, со смешком подумал Барден.

По привычке он подкрался к оборванцу вплотную, и только тогда позволил увидеть себя. Этот трюк даже на людей подготовленных, знающих императора много лет, производил неизгладимое впечатление. Вот и оборванец, обнаружив рядом с собой непонятно откуда взявшуюся живую гору, подпрыгнул на месте и уставился на Бардена округлившимися глазами.

— Го… го… господин! — подбородок у него прыгал, и далеко не сразу ему удалось выговорить даже единственное простое слово. — О… о… откель вы взялись-та? И не приметил я вас.

Барден смотрел на него насмешливо, засунув кисти рук в рукава домашнего балахона, и не пытался помочь нежданному гостю.

— Вы и есть — герр Данис, господин? — оборванец, наконец, совладал с ушедшей в пятки душой, бешено колотящимся сердцем и заплетающимся языком. — Меня послал к вам мастер Матиас…

— Вот как? — мастер Матиас возглавлял акирнскую гильдию Фекса и хорошо знал ментального магика, герра Эмиля Даниса. — Чего же хочет мастер Матиас?

— Велел он передать вам, господин, что парнишка, насчет которого вы очень любопытствовали, северянин этот беловолосый, был сегодня днем в храме.

— И что же?

В том, что один из братьев Фекса посетил храм своего божества, Барден не усмотрел ничего удивительного. Странно другое — что Грэм, — а значит, и медейцы, — до сих пор в Акирне…

— Неприятность с ним вышла, вот чего…

Сбиваясь и путаясь, оборванец рассказал, что Грэм угодил в очень сложную ситуацию. Утром, когда медейцы выезжали из города, один из стражников на воротах опознал Грэма и попытался арестовать его. Мальчишка, разумеется, не стал дожидаться, пока его повяжут, развернул коня и рванул обратно в город. В переплетении улиц он быстро затерялся, но уехать из Акирны уже не мог. Недолго думая, он обратился к Сумеречным братьям с просьбой вывести его за ворота какими-нибудь своими, известными только им путями. Мастер Матиас отказал ему, зная, что по пятам за Грэмом ходят неприятности, и что в родной Наи братья-воры отвернулись от него и устроили ему травлю.

С Матиасом все ясно, побоялся обострения отношений с собратьями, подумал Барден. Молчаливая поддержка императора — вещь хорошая, но, как говорится, своя рубашка ближе к телу. Ведь сумеречная братия всегда так крепко держится друг за друга!

Это ж до какого накала нужно было довести отношения с коллегами по цеху, чтобы так восстановить их против себя?

Вознаграждением за новость стала мелкая серебряная монетка. В одно мгновение она исчезла в лохмотьях оборванца, после чего тот подобострастно поклонился и лаской выскользнул за дверь. Барден отошел к окну и задумался.

Сегодня ночью нужно ждать гостей. Вернее, гостя. Парень оказался совсем один в чужом городе; собратья, на помощь которых он привык рассчитывать в любой ситуации, отвернулись от него; на него ведется охота… Есть ли у него в Акирне знакомые, кроме Илис? Может, и есть. Но скорее всего — нет. Парень горд, но в безвыходной ситуации придет за помощью; он уже искал ее, эту помощь. И придет он к Илис, которая, при всем желании, помочь ему не сможет. А значит, она придет к своему наставнику… И произойдет это едва ли позже сегодняшней ночи.

Барден понял еще при первой встрече, что ему нравится Грэм. Ему вообще нравились храбрые и твердые люди. В мальчишке был стержень, и стержень одновременно крепкий и гибкий. Сломать его было нелегко, а если верить Ахенару, старались это сделать все, кому не лень. Уж очень вызывающим образом он себя вел, так и хотелось проверить его на прочность. Бардену тоже хотелось проверить его. Возможно, Северная — лучший способ осуществить это, но как же безумно жаль будет, если мальчишка погибнет в форте!.. В правильных руках из него еще может выйти толк.