Переворот

Лететь нам предстояло на военно-транспортном самолете, так как космический истребитель находился в распоряжении Артура. Руководителю имперской службы безопасности полковнику Филиппу очень хотелось слетать вместе со мной, повидаться с принцессой Лианой и Артуром, но неотложные дела по службе не позволили ему покинуть столицу. Наш рейс вылетал не из столичного аэропорта, полковник Герцег посчитал, что для меня опасно появляться появление в таких месте, где, по его словам, находилось слишком много неконтролируемого народа.

Рано утром флайером в сопровождении двух глайдеров мы отправились на авиабазу под Сааной. Было ранее утро и улицы столицы были безлюдными, изредка встречались редкие прохожие и полицейские патрули, которые останавливали всех подозрительных кириан, проверяли документы и досматривали их груз. Крупные уличные банды имперской полицией были разгромлены, а всякая шушера пыталась укрыться на окраине столице в спальных районах или в городских трущобах. Генерал Уокер обещал в ближайшее время заняться этой мелочью, а лысый мэр столицы — покончить с трущобами. Наши кортеж из флайера и двух глайдеров мчался над улицами, нигде не задерживаясь, в течение двадцати минут мы проскочили городские кварталы и выскочили на скоростную магистраль, по которой на дикой скорости понеслись к авиабазе, которая располагалась в сорока километрах от столицы.

Майор Ассури, командир авиабазы, в свое время заменивший майора Фарио на этом посту, который пошел на повышение, встретил наш кортеж у въезда в военный городок. Хитроумными тропинками и лесными дорожками он, минуя основные магистрали авиабазы, проводил нас прямо на летное поле к транспортному самолету, который уже стоял, готовый к полету и с прогретыми двигателями. Майор подвел к трапу самолета, где познакомил с командиром корабля, капитаном лет тридцати, и отошел в сторону, наблюдая за тем, как сначала я, а затем полковник Герцег со своими гномами поднимались по трапу на борт самолета.

Вскоре бортинженер закрыл и запер двери транспортника, это был молодой парень могучего телосложения, но на нем был уж очень грязный промасленный летный комбинезон. Двигатели транспортника завыли и он медленно, покачиваясь и поскрипывая соединениями, постукивая шасси на стыках пластобетонных плит, начал выруливать на взлетную полосу. В этот транспортнике не было мягких пассажирских кресел, нам пришлось устраиваться на жестких дюралевых сиденьях, которые тянулись вдоль стен его грузового отделения. О том, что мы рулили на взлетную полосу, можно было только догадываться, так как в грузовом отсеке этого транспортника и не было намека на какие-либо иллюминаторы отсеке. Внезапно толчки и постукивания прекратились, транспортник начал плавно двигаться. По всей очевидности, мы уже находились в воздухе и брали курс на конечную точку полета.

К этому времени я уже подремывал вместе с бородатыми малоросликами. Один только полковник Герцег бодрствовал, он, и минуты не мог усидеть на одном месте, ему требовалось куда-нибудь засунуть свой нос в поисках приключений на свою задницу. Вот и сейчас, полковник уже столько времени не выходил из пилотской кабины, что я начал удивляться великому терпению этих летчиков. Правда, вскоре пилоты, поставив управление транспортника на автопилот, принесли его вдребезги пьяного и лыка не вяжущего, с уважением сдав гнома мне на руки. По их молчаливому поведению легко можно было догадаться, что этот маленький гном с полковничьими погонами на плечах им очень полюбился, но так же сильно и надоел. Поэтому они решили избавиться от него испытанным методом, напоив до полусмерти, а теперь вернули его мне невменяемым. Сидеть на холодном сиденье, держать на коленях пьяного гнома полковника было накладным делом. Герцег был миниатюрным гномом, но очень тяжелым по своему весу. Поэтому я осторожно скатил его с колен в проход на пол, сбросил на него пару каких-то чехлов, и по-новому попытался задремать.

Посадка нашего транспортного самолета в местном провинциальном аэропорте прошла без проблем. Мы просто упали с неба, немного пробежались по взлетно-посадочной полосе, а потом долго тормозили, чтобы случайно не протаранить здание местного аэропорта. Администрация аэропорта, по всей очевидности, была своевременно проинформирована о нашем рейсе, ее представители испуганно сидели в своих кабинетах и наблюдали за тем, как военный транспортник в последнюю секунду затормозил и остановился всего в нескольких метрах от окон их офисов. Когда я спускался по трапу, то невооруженным глазом видел, как скорая помощь увозила кого-то из административного здания аэропорта. Видимо, сердечко у местного чиновника оказалось слабоватым, думал я, спускаясь по трапу.

Прямо у трапа уже стояли три глайдера и несколько гномов с фазерными тяжелыми пулеметами наперевес. Городок был маленьким, и делать здесь было нечего, я приказал отправляться сразу же в резиденцию. Пока мы летели над улицами провинциального городка, то в нем было тихо и спокойно. Аэропорт и улицы городка были безлюдными, кириане никуда не спешили и вообще никуда не торопились, занимались своими делами или отсиживали положенное время на работе. Большинство кириан, которых мы видели или встретили на своем пути, в большинстве своем проводили время в кафе, попивая кофе, или просто читая газеты и журналы на лавочках городских скверов и парков.

Перелет до резиденции занял пятнадцать минут, пару минут провели у ворот КПП, где местные охранники, демонстрируя выучку, провели опознание наших личностей, используя самые современные средства техники — взяли дактилоскопические отпечатки пальцев, обследовали радужную оболочку и сетчатку глаза, брали кровь для генной идентификации и так далее. Когда процесс опознания завершился, и электронные средства все же нас признали своими, то мы уже собственными ногами мы протопали через КПП, в свое время я строго настрого запретил движение любого транспорта на территориях императорских резиденций. Встречавшие нас у КПП охранники выглядели ухоженными гномами, своим внешним видом они резко отличались от гномов полковника Герцега. Я бы даже сказал, что мои гномы выглядели более озлобленными, жесткими и готовыми в любую секунду хвататься за оружие.

На входе в резиденцию нас никто не встречал! У меня екнуло в сердце, но я вовремя вспомнил, что полковнику Герцегу категорически запретил посылать информации или какими-либо другими способами информировать о нашем прибытии охрану и проживающих в резиденции кириан.

Я посмотрел на наручный хронометр, было время обеда для императорской семьи. Тогда я резко развернулся и направился к флигелю, чья зеленая крыша высилась над окружающими кронами деревьев. За время разлуки с родными я часто рассматривал фотографии резиденции, изучал схему расположения жилых и хозяйственных зданий и, в конце концов, назубок выучил эту схему. Императрисса и принцесса Лиана кормили детей на открытой веранде. Если Артур, как взрослый мальчик, без сопротивления и безоговорочно съедал приготовленные ему блюда, то Лана капризничала, то она не вообще не хотела, или хотела съесть один только банан, который любила до самозабвения. По всей очевидности, кормежка Ланы приближалась к победному завершению, а с этим и обед в целом. Я поднялся по ступеням веранды и остановился, плечом прислонившись к одному из опорных столбов, за которым меня не сразу могли разглядеть, и пару минут понаблюдал за своей семьей, вслушивался в музыку их голосов. Принцесса Лиана и Артур молчали, размышляя о чем-то своем, личном. Императрисса продолжала разговаривать с Ланой, которая уже по инерции продолжала капризничать.

Сделав несколько шагов в сторону, я вышел из-за столба, подошел к столу и сел на первое свободное место, которое было рядом с принцессой Лианой. За столом воцарилась тишина, можно было услышать монотонное гудение комаров, При виде меня принцесса Лиана побледнела, схватилась за сердце и начала медленно оседать со стула. Я настолько растерялся от этой тишины, что не сразу сообразил, что нужно помочь жене. Вынырнувший из-за спины полковник Герцег, он считал, что мне нельзя доверять важных дел мне и меня всегда следует контролировать, подхватил падающую принцессу Лиану и помог ей удержаться на стуле. Императрисса, в отличие от своей дочери, спокойно восприняла мое неожиданное появление. Правда, ее руки слегка дрожали. Артур, широко раскрыв рот, смотрел на меня и не верил, что я сижу рядом с его мамой.