Как стать королевой (СИ)

Эльф меня порадовал: в отличие от графа явился минута в минуту, совершенно трезвым, серьёзным и, по-моему, немного напуганным. Голубоглазый блондин, даже на фоне и так невысоких эльфов не отличающийся большим ростом, худой, изящный как статуэтка. И это генерал пограничных войск?! Впрочем, понятно, папочка же у нас — владыка…

Возраст эльфа, разумеется, угадать было невозможно, но принц мне показался моложе окружающих его соотечественников. И длинную приветственную речь он произнёс с такой тоской на лице, что мне сразу вспомнилось, как я зубрила параграфы по физике в школе. Физику я не любила, и она отвечала мне взаимностью… Эх, как давно всё это, кажется теперь, было… Школа, университет, тот дом…

— …И позвольте в знак добрых намерений преподнести вам эти скромные дары, — с явным облегчением завершил принц, вырвав меня из воспоминаний.

Двое суровых эльфов шагнули вперёд, неся за ручки по бокам обещанный сундук, поставили на пол в нескольких шагах от меня, распахнули крышку. Блеснула в лучах заглянувшего в залу солнца золотистая ткань… взметнулась, накрывая эльфов, а из сундука вылетела тоненькая девушка, за пол секунды преодолела расстояние до трона, крепко обняла мои колени и, глядя снизу вверх отчаянными глазами, произнесла умоляюще:

— Ваше величество, не отдавайте меня им!

Я захлопнула начавший было открываться от удивления рот и перевела взгляд на уже выпутавшихся из полотна эльфов.

— Это же… — удивлённо начал принц, но один из сопровождающих довольно грубо встряхнул его за плечо, и эльф осёкся.

— Это же Тери! — вместо него закричала Алила, бросаясь к девушке. — Атерина, сестра Станти! Ты так изменилась! Тери, это я, Алила! — она заключила девушку в объятья.

— Здравствуй, — наклонился к Тери Лад и улыбнулся: — Рад тебя видеть живой. Мы решили, что ты тогда погибла.

— Я попала в плен, — помрачнела девушка. — И потом переходила от одного «мужа», — она презрительно выделила последнее слово, — к другому, когда конкурент убивал предыдущего или крал меня. Пока не досталась его брату, — девушка махнула рукой в сторону растерянно хлопающего глазами принца. Мрачные эльфы вокруг него помрачнели ещё больше.

— Я не знал, что она в сундуке, — промямлил он.

— Конечно, не знал, а то бы отправил обратно! — фыркнула Тери и обернулась ко мне: — Ваше Величество, позвольте мне остаться дома, прошу вас.

— Разумеется, — кивнула я и строго поглядела на эльфов: — А с вами, господа, нам предстоит долгий конструктивный диалог касательно необходимости возвращения на Родину ВСЕХ подданных Великого объединённого королевства.

— Д-да, — поспешил уверить меня эльф. — Я рад буду обсудить с вами любые вопросы.

И вымученно улыбнулся. Жуткое зрелище. Я, наверно, так же выглядела бы, кокетничая с ним — в глазах тоска, на лице кривой оскал, маскирующийся под улыбку. Что там Лад говорил: ухватится обеими руками за возможность? Ну-ну… Мы обменялись ещё несколькими общими фразами, и аудиенция закончилась. Конструктивный диалог откладывался до ужина тет-а-тет…

Я сидела в будуаре, задумчиво рассматривая собственное отражение. Усталое, строгое лицо, взгляд, в котором трудно что-либо прочитать. Куда исчезла моя непосредственность?! Только изредка показывается на поверхность. А так — настоящая королева. Только безрадостная какая-то… Вот если бы рядом был Адрей, можно было бы чуточку поныть, потом прижаться к его груди, слушая утешения, и посидеть в обнимку пару минуточек. И с новыми силами отправляться в бой. А то к Ладу с этим не пойдёшь, он, конечно, коротко пожалеет, а потом прибавит: А теперь ты должна… или: Тебя уже ждут… или: Необходимо, чтобы ты… И весь эффект от сочувствия пропадает. Тьфу! Разбередил Нар мои раны. Хочу, чтобы Адрей был рядом! А пока нет возможности… Этим же вечером разберусь с эльфом и — к братьям.

Мои размышления прервала одна из камеристок, проскользнув в будуар без стука. Она тут же поспешила объяснить пренебрежение дворцовым этикетом:

— Госпожа, я нашла, кто докладывает о ваших делах в газету…

Я навострила ушки, внимательно выслушала её и отпустила. Через пять минут после её ухода раздался новый шепоток:

— Госпожа, я знаю, кто передаёт журналисту информацию о вас…

Сценарий повторился ещё дважды. Я подумала некоторое время, позвонила в колокольчик и сказала появившейся пятой камеристке:

— Закрой за собой дверь и садись.

Персик послушалась, преданно глядя на меня. Я помолчала, изучая её, потом спросила:

— За что на тебя так взъелись остальные камеристки?

Персик открыла рот и удивлённо посмотрела на меня. Подумала и сказала обиженно:

— Они думают, я к вам подлизываюсь. И вы меня выделяете, прозвище вон только мне придумали, всех остальных по именам зовёте…

Я только хмыкнула: Персик обращала на себя моё внимание исключительно нестандартными замечаниями, да и я сама никак не выделяла её. Наоборот, привычка звать её «фруктовым именем» могла показаться оскорбительной.

— Тогда понятно, почему они единодушно решили представить всё так, будто это ты рассказываешь обо мне журналистам.

Персик неожиданно резко покраснела, опустила голову и принялась скручивать в узел ткань юбки. Опаньки…

— Или это правда?

Персик уже не покраснела, а побагровела, и за юбку я испугалась — вот-вот порвёт.

— Так правда? — я помолчала и спросила: — Зачем?

Персик что-то прошептала.

— Я не слышу, говори громче.

— Жалованье… — донеслось до меня.

— Тебе не платили жалование, и ты решила так заработать?

Персик кивнула.

— Так нужны были деньги? — устало спросила я.

Персик снова кивнула.

— Я думала, вы все из обеспеченных семей, ты хорошо одета… — я запнулась, обратив внимание на обувь девушки — старые, изношенные туфли, которые она тут же спрятала под подол, заметив мой взгляд.

— Камеристка королевы должна хорошо выглядеть, — тихо, но с гордостью сказала она. — Я была очень рада, что получила эту должность…

Из рассказа Персик я поняла, что радовалась она недолго. Это все остальные могли себе позволить дожидаться, когда финансовое положение Её величества стабилизируется, а семья Персик благодаря мотовству её покойного батюшки не в состоянии была похвастаться богатством. Девушка бросила работу гувернантки ради призрачной возможности быть ближе к королеве и в перспективе получать неплохое жалование. Но время шло, денег в кармане не прибавлялось, а находящиеся на её попечении мать-вдова и две младших сестры никуда не делись. И тогда она решила, что «Королевский вестник» заинтересуется информацией из первых рук о самой загадочной личности современности — новоиспечённой королеве.

— Ты хоть соображаешь, что статьи этого журналиста мне вредят?! — возмутилась я, вставая, и принялась расхаживать по комнате.

— Неправда! — вдруг горячо бросилась защищать писаку Персик. — Она вас нигде не ругает! Она пообещала мне, что не скажет про вас ни слова неправды!

— Она? — насторожилась я, а Персик осеклась и побледнела. — Так, давай мы прекратим играть в угадайку, и ты мне всё выложишь начистоту? Кто эта «она»?

Если Персик и собиралась признаваться, то я об этом не узнала: в дверь без всякого стука влетела Алила, волоча за собой Олесю. «Местная» подруга довольно грубо толкнула ко мне «домашнюю»:

— Вот!

— Что? — не поняла я, удивлённо глядя на возмущённую Олесю: — Что случилось?

— Это пусть тебе эта психованная расскажет! — махнула Олеська рукой в сторону Алилы.

— Сама психованная, дрянь! — Алила сделал попытку вцепиться Олесе в волосы, та не растерялась, подставила подножку…

— А ну, прекратите! — резко приказала я. Удивительное дело, но они послушались. — Алила, почему ты так себя ведёшь с Олесей?!

— Потому что эта мерзавка пишет эти дрянные статейки! — рассердилась Алила уже на меня, очевидно, за недогадливость. Я только перевела удивлённый взгляд на Олесю. Подруга пылала праведным негодованием, но, как оказалось, не по тому поводу: