Битва на удачу (СИ)

Грюгхель при помощи кулака сладил с эздом и подъехал к трупам. Удобно перехватив жердь, ткнул в одного мертвого огра, затем в другого.

— Что это за сооружение, Грюгхель? — спросил Нэч.

— Я думал, вы знаете, — отозвался Грюгхель. — Это капище Вечной Змеи.

Втаптывая, оказавшиеся на пути тела огров в податливый, крошащийся ковер изо мха и водорослей, войско без остановки продолжало путь. Нэч не спускал взгляда с убогого строения капища, задаваясь мыслью, что же может оказаться внутри. Ведь не стали бы даэхонцы воздвигать каменный дом посреди бескрайних болот ради одного возвеличивания Вечной Змеи в глазах огров.

— Я хочу проверить капище, — сказал Нэч.

— Что ты хочешь там найти? — спросила Ниана.

Нэч не мог ответить, потому что не знал о Вечной Змее почти ничего.

— Я должен посмотреть.

— Помнишь толкователя в Талнери? — осведомилась Ниана. — Если там что-то подобное, ты нас выдашь. И тогда полчища даэхонцев…

— Я понял! — застонал Нэч, ощущая беспомощность человека перед неизвестной природой Вечной Змеи. Доводы Нианы брали верх над любопытством, опьяненным влекущей тайной.

— На обратном пути посмотришь! — рыкнул Ластрэд.

"Если будет этот обратный путь", — подумал Нэч.

Войско поравнялось с капищем, и пальцы Нианы сжали запястье Нэча.

— Все идет хорошо. Пусть так и будет. Забудь о капище. Я тебе не пущу!

— И никто туда не пойдет! — добавил Ластрэд. — У нас другая цель.

Нэч отвернулся, сжав кулаки, и глубоко вдохнул. Что-то он просмотрел, что-то важное… Нэч еще раз устремил взгляд на капище. Старая кладка, покрытая трещинами. Маленькие окошки под крышей. Длинная закопченная труба. Основание, поросшее иссохшим мхом. И у основания незаметный холмик, с виднеющейся белой тканью.

— Вон там! — указал Нэч.

— Здесь твердая земля, я проверю, — уступил напору Аэвер.

— Только не входи! — потребовала Ниана.

Передав Нэчу поводья, Аэвер спрыгнул с эзда и проваливаясь по колено в густую жижу, поспешил к капищу под взглядами гоблинов и эльфов. Нэч ловил каждое его движение, мысленно повторяя. Остановившись перед холмиком, Аэвер помедлил, затем схватил белую ткань и рванул, выдернув из сплетения мха и водорослей обезглавленное и растерзанное тело толкователя; руки с отходящим от костей гниющим мясом прижимали к груди чашу, точно такую, как видел Нэч во сне. Аэвер потянулся к чаше, намериваясь вырвать из пальцев толкователя.

— Не трогай! — крикнул Нэч.

Аэвер замер и недоуменно посмотрел на Нэча.

— Брось его! Это обрядовая чаша! Это она отравила болото!

Отшвырнув тело толкователя, Аэвер поспешил назад и вскочил на эзда.

— Нэч, ты меня напугал…

— По крайней мере мы знаем, что здесь произошло, — прошептала Ниана одними губами.

— И что продолжает происходить, — проговорил Нэч. — Вечная Змея отравляет Зельдан.

— Но зачем? — удивился Аэвер.

— Делает пригодным для себя, чтобы перебраться в ваш мир, — предположил Нэч. — Возможно, она хочет заполучить Врата глирельдов. Ведь они — выход к множеству миров.

— Но что стало с толкователем? — спросила Ниана. — Почему он мертв?

— Судя по следам от зубов, — пробормотал Аэвер, — огры им полакомились, когда все трэги околели в этой вонючей жиже, и утолить голод оказалось нечем.

— Мне кажется, если хорошо поискать, мы сможем найти останки съеденных огров, — вздохнул Нэч, уже не так сильно жалея, что не может попасть в капище. Он полагал, что увидел основную ценность капища, оказавшуюся у толкователя, превращенного в обычную закуску.

— Хорошо, что огры съели друг друга, — заметила Ниана.

— И толкователей в придачу, — подытожил Нэч.

Деревни огров, разбросанные по всему болоту, попадались на пути войска и казались заброшенными уже длительное время. Сплетенные из кустарника хижины стояли накрененными, наполовину развалившимися, и грозились повалиться при каждом порыве ветра. Даже капища, попадавшиеся с завидным постоянством, выглядели обветшавшими и давно не используемыми.

— Даже не верится, что мы почти в Маджали, — сказала Ниана.

— Нэч, откуда ты узнал о чаше? — полюбопытствовал Аэвер.

— А я точно о ней не знаю, — признался Нэч и рассказал о сне. — Я был уверен, что она нужна для обращения, отравления людей. А что отравляет людей, отравляет и окружающий мир.

Оценив расположение солнца, нависшего над головой, Ластрэд вытащил карту и компас, долго думал и наконец обратился к Нэчу:

— Скоро болото кончится. И что нас ожидает в Маджали — неизвестно. После того, как начались поголовные обращения джайшемцев в веру Вечной Змеи, оттуда никто не возвращался, чтобы поведать о новшествах…

Нэч кивнул.

— Я, конечно, готов к любому повороту событий, — продолжал Ластрэд, — поэтому хочу сразу предупредить. Вы не должны бояться пожертвовать нами. Если мы увязнем в бою, в котором не сможем победить, вы должен взять своих спутников и продолжать двигаться к Вратам Пасти сумерек. Наши жизни ничто перед судьбой наших близких, судьбой Зельдана. Если вы погибнете, Зельдан обречен.

— Предлагаете бросить вас и сбежать? — насупился Нэч. — Я правильно понял?

— Если не будет иного выхода.

Нэч хотел сказать, что выход есть всегда, собирался привести в доказательство свежий пример спасительного появления дугвов, переломившего ход битвы троллей и даэхонцев, но промолчал.

— Уничтожение Вечной Змеи оправдывает любые жертвы, потому что существование Вечной Змеи означает смерть всему, — сказал Ластрэд. — Посмотрите на болото. Служение огров Вечной Змее являлось не спасением, а отсрочкой смерти. Болото отравлено. Огры погибают в боях и питаются друг другом. Разумные расы не достойны подобной участи.

— Мы выберемся, Ластрэд, — пообещал Нэч. — Иначе какой толк верить в Предание?

— Я возглавил подкрепление как раз для того, чтобы выбраться.

87

Болото постепенно измельчилось, иссохшие сплетения мха и водорослей кончились. Перед войском раскинулась холмистая местность, должно быть, когда-то весьма живописная. Но теперь многочисленные рощи из деревьев без коры и листьев шуршали трущимися сухими ветвями, земля покрылась серой растрескавшейся коркой с пучками выбеленной солнцем травы.

Отбросив жердь, Грюгхель дождался Нэча и поехал рядом.

— Ты не вернешься к своему отряду? — спросил Нэч.

— Гьягхрик сам справится. А я твой друг и останусь с тобой.

— Не дурно для тролля, — проворчал Ластрэд.

— Почему вы так не любите троллей? — осведомился Нэч.

— Потому что они ничего не создают, — отозвался Ластрэд. По его знаку передовой отряд гоблинов выдвинулся вглубь серой пустоши, держа винтовки наизготовку. — Они лишь умеют выращивать свиней и совершать набеги. Мы несколько раз пытались их отогнать от границы. Но они скрываются в лесу, а затем возвращаются с подмогой из других поселков и мстят.

Войско быстро продвигалось по вражеской провинции, не встречая сопротивления. Вокруг все словно вымерло, выродившись в безжизненные пустоши, наполненные удушающим зноем. В стороне возникали и растворялись смутные очертания круглых домиков, сложенных из известняка, из которых прямыми бурыми стенами и закопченной трубой выделялись капища.

— Неужели вся Даэхонская империя превратилась в такое?.. — прошептала Ниана. — Все отравлено… И толкователи все равно сражаются за Вечную Змею…

— Должно быть, не по своей воле, — предположил Нэч. — Ты же видела их глаза. Они просто куклы.

Они пересекли пересохшую реку по заметаемому серым песком руслу, о котором напоминали остатки водных растений, превратившихся в паутинки из тонких ниточек, и выехали на широкую бревенчатую мостовую, ведущую через пустошь к черному облаку на безупречной желтизне неба.

— Видите дым? — спросил Ластрэд. — Как бы от земли исходит.

— Очень похоже на действующее капище, — сказал Нэч. — Может, обойдем, чтобы не натолкнуться на толкователей?