Монумент

Он покосился на Эреш. Ее капюшон был поднят; в лунном свете лицо девушки казалось необычайно бледным, темные глаза настороженно поблескивали. Однако она не проявляла страха. Эреш спокойно шла рядом с Балласом, положив ладонь на рукоять спрятанного под плащом кинжала. Она была готова драться. Возможно, подобная перспектива не доставляла ей удовольствия, но Эреш понимала, что кровь станет ценой жизни. И девушка постигла эту мысль в единый миг – на болоте, когда Джаспар Греттин собирался убить их.

«Ты и впрямь не похожа на отца», – думал Баллас. Когда-то Краск, возможно, обладал должной дерзостью и безрассудством. Такие качества необходимы торговцу запрещенными текстами. Но с тех пор он изменился. Возможно, когда церковники схватили Краска и ему грозила казнь, он сломался. Перед лицом смерти человек понимает, чего он стоит. Краск оказался трусом и смирился с этим. Он выбрал жизнь и заключил сделку с Церковью.

«Что бы ты сделала на месте отца? – размышлял Баллас, искоса поглядывая на Эреш. – Поступила бы так же, как он? Или отправилась в могилу?»

На миг Баллас задумался, что бы сделал он сам. Одно дело сражаться за свою жизнь. И совсем другое – выбирать между жизнью и смертью… Надежда – пусть и призрачная – может оказаться сильнее верности товарищам. Дружба, клятвы – тают как дым…

– Мы пришли. Все, как описывал Элзефар, – сказала Эреш.

Они остановились перед архивом. Это было высокое мрачное здание с темными стрельчатыми окнами. Небольшая лестница вела к дубовой двери. Баллас взялся за ручку.

– Заперто, – пробурчал он.

– Может, взломаем замок?

– Подержи-ка, – сказал Баллас, передавая Эреш фонарь с закрытыми шторками. Затем он вытащил из кармана отмычку – ту самую тонкую щепку, которой воспользовался в доме Эгрена Каллена. Присев на корточки, Баллас поковырялся в замке. Через несколько минут механизм щелкнул; дверь открылась.

– Ты был вором, да? – пробормотала Эреш, бросив взгляд на Балласа.

– В том числе.

Они вошли внутрь. Когда Баллас закрыл дверь, послышался легкий шорох, а затем глухой щелчок. Замок оказался сложным: когда дверь закрылась, защелка захлопнулась сама собой. Баллас пошел вперед. Его каблуки стучали по деревянному полу, и по залу разносилось гулкое эхо. Внутреннее помещение архива было немаленьким. В воздухе висел сухой могильный запах старых пергаментов, похожий на запах склепа…

– Открой фонарь. – Баллас говорил тихо, но его голос мгновенно разнесся эхом по всему залу.

Эреш распахнула шторки. Крошечный огонек смутно осветил помещение. Три яруса ступенями исполинской лестницы поднимались к потолку. На каждом стояли ряды стеллажей, до отказа заполненные пергаментами. Здесь были отдельные листы, книги, переплетенные в кожу, свитки, перевязанные разноцветными ленточками и шнурами.

Эреш обвела завороженным взглядом гигантское помещение.

– Элзефар не сказал, что архив так велик. У нас нет ни шанса найти карту. Я даже не представляю, с чего начинать.

Баллас потянул носом и приложил палец к губам. Он уловил легкий, но узнаваемый запах, доносящийся откуда-то из темноты. Снова принюхался. Нет, не померещилось…

– Что ты делаешь? – прошептала Эреш.

– Здесь кто-то есть. И этот кто-то знает, что он не один. Я чую запах свечи, которую только что задули.

Они двинулись вперед, идя на запах, и вскорости добрались до деревянной дверцы. Запах, несомненно, доносился из-за нее: здесь он был гораздо сильнее. Баллас извлек кинжал и резким толчком распахнул дверь. Свет фонаря озарил маленькую комнату с голыми стенами. На столе стояла свеча, дымок еще поднимался от фитиля. У дальней стены, на кровати, скорчился молодой человек в длинной шерстяной блузе, накинутой прямо поверх ночной сорочки. Худое асимметричное лицо исказилось от удивления и страха. Подавшись назад, юноша забился в угол, словно пытаясь вдавиться в стену за спиной. В одной руке он сжимал книгу, в другой – длинный нож для разрезания страниц.

Баллас шагнул вперед и выбил нож из дрожащей руки. Схватив молодого человека поверх локтя, Баллас сдернул его с кровати и принудил встать на ноги.

– Прошу вас! Не убивайте меня! – воскликнул юноша.

– Ты кто?

– Умоляю, будьте милосердны!

– Отвечай! – рявкнул Баллас. – Или я выпущу тебе кишки. Колени юноши подогнулись, и он кулем сполз на пол.

– Ты – тот самый преступник, – прошептал он. – О Великие Пилигримы! Знал же я, что не нужно было здесь оставаться. Лучше бы я пошел домой!

Баллас схватил юношу за ворот сорочки, но тут Эреш положила ладонь ему на запястье. Баллас обернулся к ней. Эреш чуть заметно качнула головой и опустилась на пол рядом с юношей.

– Не бойся, – мягко сказала она. – Никто не причинит тебе вреда, если ты сделаешь то, что нам нужно. Понял?

Молодой человек кивнул.

– Теперь скажи нам, кто ты такой.

– Ученик архивариуса, – ответил он дрогнувшим голосом.

– Ты ориентируешься в здании архива? – резко спросил Баллас. Юноша вздрогнул и снова съежился на полу.

– Ориентируешься? – повторила Эреш.

– Д-да…

– Тогда от тебя будет польза, – сказал Баллас. – Поднимайся.

Юноша встал на ноги. Он заметно дрожал. Его взгляд перебегал с Балласа на Эреш – и обратно.

– Ты тот самый преступник, – сказал он. – Из Эдикта…

– Да, – согласился Баллас. – А ты собирался меня убить? – Он кивнул на нож для бумаги.

Юноша покачал головой.

– Я… Я только хотел защищаться… если что…

– Тогда между нами нет большой разницы, – фыркнул Баллас. – Ты готов убивать ради спасения своей жизни. И я тоже. Женщина сказала правду: помоги нам, и тебе ничего не будет. Уяснил?

– Я не хочу умирать.

– Тогда не делай глупостей, – отозвался Баллас. – Где-то здесь есть план канализации под Грантавеном.

– Канализация? Но в городе нет никакой…

– Не спорь! – рявкнул Баллас. – Найди ее – и поживее. Понял?

Ученик архивариуса тяжело дышал.

– Я не хотел здесь спать, но учитель меня заставил. Он сказал, что кто-то должен остаться с книгами, чтобы ничего не украли. – Он сердито встряхнул головой. – Болван! Что я могу противопоставить людям вроде вас? Или вообще кому бы то ни было – если уж на то пошло? Что за глупость…

Не переставая ворчать, юноша взял со стола фонарь и направился в зал архива. Баллас и Эреш двинулись следом.

– План канализации, – бормотал ученик архивариуса. – Если он и впрямь существует, то должен быть на третьем ярусе. Мы держим там все архитектурные документы…

Они поднялись на третий ярус. Здесь громоздились бесчисленные пергамента, сложенные в двадцатифутовые стопки. Баллас подошел к перилам, отделявшим галерею третьего яруса от пустоты, и глянул вниз. Далеко под ним виднелся второй ярус и – еще ниже – дощатый пол архива. У Балласа закружилась голова. «До низа футов восемьдесят», – подумал он. Пол был едва виден. Черная пустота внизу неудержимо манила. Баллас поспешно отошел от перил и обернулся к ученику архивариуса.

– Ну?

– Сейчас… – Юноша осмотрел стеллажи и неопределенно помахал рукой. – План, если он есть, должен быть где-то здесь.

– Найди его, – велел Баллас.

– Это может растянуться надолго, – пробормотал юноша и несчастным взглядом посмотрел на Балласа. – Мой учитель – плохой архивариус. Он человек ленивый и неаккуратный. Эта секция в полном беспорядке, и я не…

– Найди его, – процедил Баллас. Юноша испуганно посмотрел на него и снова задрожал. Он чуть успокоился, лишь когда Эреш положила руку ему на плечо.

– У него, – сказала девушка, кивнув на Балласа, – есть свои достоинства. Но терпение в их число не входит. Работай живее. Как только план найдется, все благополучно закончится.

Ученик архивариуса взял лесенку, лежавшую на полу, и прислонил ее к первому из стеллажей. Он забрался наверх, взял с верхней полки пергамент, проглядел его, покачал головой и отложил. Повторил процедуру с двумя следующими документами… Эреш была права: терпеливость никогда не числилась среди достоинств Балласа. А юноша между тем действовал необычайно медленно. Каждый просмотренный пергамент он осторожно откладывал в сторону, словно какую-то хрупкую драгоценность…